Выборы - Томас Росс (читать книги онлайн бесплатно полностью .txt) 📗
— А Национальная прогрессивная партия в них разбирается?
Читвуд улыбнулся.
— Я уверен, что альбертийские политики давным-давно овладели всеми способами добывания денег. Но это не моя епархия. У меня другие заботы.
— Какие же? — Шартелль поднялся, подошел к столу, взял бокал Читвуда.
— Побольше виски, пожалуйста, — он подождал, пока Шартелль не принес ему полный бокал. — Видите ли, я не люблю сюрпризов. Сюрпризы хороши на рождество или на день рождения, но для полицейского они просто беда, — он пригубил виски. — Для политика тоже, смею заметить.
— Случается, они весьма нежелательны.
— Боюсь, я не очень силен в пустопорожней беседе.
— Капитан Читвуд, как я понял, вы пришли с каким-то предложением. Я тоже не люблю говорить попусту, так что, если вы действительно хотите что-то нам предложить, мы готовы вас выслушать.
Читвуд поставил бокал на стол, наклонился вперед.
— Мистер Шартелль, как я понял со слов вашего коллеги, мистера Даунера, ваша работа состоит в том, чтобы внести в предвыборную кампанию некоторые новшества. Он не знал, в чем они будут состоять, хотя прикидывался, будто в курсе всех ваших замыслов. Должен отметить, он слишком много говорил. Меня не волнует стратегия вашей кампании. Но если уж она будет с новшествами, я бы очень хотел знать о них, хотя бы в общих чертах. Уверяю вас, что сказанное здесь останется между нами. Я не намерен в чем-либо ограничивать вас. Но если ваши действия могут спровоцировать беспорядки, я хотел бы знать об этом заранее, чтобы подготовить моих людей.
— Мы не революционеры, капитан, — вмешался я.
Он покачал головой.
— Я не собираюсь читать лекцию о характере альбертийцев, мистер Апшоу. Хотя мне кажется, что после пятнадцати лет, проведенных в этой стране, я начал понимать ее жителей. Поверите вы мне или нет, но они мне нравятся. И я хочу, чтобы ближайшие шесть недель прошли относительно спокойно. Повторю, что ни полицейские, ни политики не в восторге от сюрпризов. Если вы согласитесь наперед информировать меня о ваших планах, я, в свою очередь, готов сообщить вам о том, что мы слышим. А слышим мы немало.
— Только один вопрос, капитан. Вы обращались с подобным предложением и к двум другим кандидатам?
— Нет, мистер Шартелль. Нет. Мне платит жалованье правительство Западной Альбертии, и меня волнуют дела только этого региона. Едва ли я задержусь здесь после провозглашения независимости, но я намерен уехать с незапятнанной репутацией. Если это звучит несколько старомодно, простите меня. Я всего лишь полицейский.
Шартелль кивнул.
— Вот что я вам скажу. Мы будем сообщать, что мы собираемся делать и где. Вы будете информировать нас о местных настроениях. И мы будем уважать доверие друг друга. Так как вы — гость, позвольте мне начать.
В пять минут Шартелль изложил Читвуду наши соображения насчет вертолетов, значков, барабанов, газеты, выступлений Акомоло и Декко. О планировании предвыборной кампании наших соперников он не упомянул.
Читвуд слушал внимательно, не отрывая взгляда от лица Шартелля, не шевелясь.
— Теперь, когда вам открыты семейные тайны, капитан, возможно, и вы поделитесь с нами сведениями, которые сочтете полезными для нас.
Читвуд откинулся на спинку, положил ногу на ногу. Поднял черную трость и начал ее разглядывать.
— Армия. У меня есть несколько осведомителей среди солдат, но ни одного среди офицеров. Раньше были, но только белые. Последний белый офицер отправлен в отставку семь недель тому назад. Весьма неожиданно для многих. Не упускайте этого из виду, мистер Шартелль.
— Вы говорите о военном перевороте?
— Не обязательно. Армия приобрела немалый политический вес благодаря тому, что стала первой государственной организацией, в которой не осталось белых. Она может стать на сторону победителя, а может поддержать того, кто в противном случае неизбежно потерпит поражение. Тому, разумеется, придется заплатить высокую цену.
— Интересно, — протянул Шартелль.
— Еще бы. Как только я узнаю что-нибудь определенное, я обязательно свяжусь с вами, — Читвуд поднялся, встали и мы с Шартеллем. — Между прочим, вам ничего не известно об участии ЦРУ в этой кампании?
— Они не доверяют нам своих секретов, — ответил Шартелль.
— Наверное нет. Но очень уж упорные эти слухи. Придется навести справки в восточной и северной провинциях.
Шартелль улыбнулся.
— Мне еще не приходилось вести предвыборную кампанию рука об руку с полицией. Это весьма любопытно.
Читвуд дошел до двери, обернулся, оперся на трость.
— Знаете, о чем я сейчас подумал?
— О чем же?
— Я — последний белый в полиции и армии.
— Вы полагаете, что задержитесь тут надолго?
— Не слишком, но, как я уже сказал, моя репутация должна остаться чистой.
— Незапятнанной, — поправил его Шартелль.
Читвуд добродушно хохотнул.
— Я уникальный человек, знаете ли.
— В каком смысле?
— Я — последний белый в Альбертии, который может застрелить альбертийца по долгу службы, — он вновь хохотнул, но довольно невесело. — Мой бог, кто мог предположить, что все так закончится.
Глава 15
Я заехал за Анной Кидд в половине девятого вечера, дав Уильяму взятку в пять шиллингов, чтобы тот отвез меня к ней. Она жила неподалеку от школы, где вела занятия с двумя другими девушками из Корпуса мира. Мебель была самая обыкновенная, но они оживили квартиру статуэтками, масками, ковриками ручной работы, чеканкой.
Она чмокнула меня в щечку в присутствии соседок. Одна приехала из Лос-Анджелеса, другая — из Беркли. Хохотушка из Беркли мне понравилась, я подумал, что познакомлю ее с Шартеллем, если тот вдруг вспомнит о существовании женщин. Вторая дама, из Лос-Анджелеса, наоборот, слегка надулась из-за того, что у Анны появился кавалер.
Я помог Анне сесть на заднее сиденье.
— Уильям, это мисс Кидд.
— Привет, Уильям.
— Мадам, — Уильям широко улыбнулся и с уважением взглянул на меня. Один день в городе — и уже нашел себе подругу. Ранее он явно недооценивал меня и теперь признавал свою ошибку.
— Куда мы едем, маста? — спросил Уильям.
Я повернулся к Анне.
— Есть ли в Убондо хороший, тихий бар с кондиционером?
— Конечно. В здании «Какао Маркетинг Боард». Температура там не поднимается выше двадцати градусов.
— Отлично. Поехали, Уильям.
Я держал ее за руку, пока Уильям вез нас по плохо освещенным улицам. Мелкие торговцы еще не оставили надежду сбыть свой товар, и их ларьки освещали газовые фонари, отбрасывающие желто-оранжевые блики.
— Как твои зубы? — спросил я.
— Прекрасно. Дантист просто снял камень. Смотри, — она улыбнулась. Зубы у нее были белые и очень ровные.
— Ты много о них думаешь?
— Не столько, как о тебе. Мне нравится думать о тебе.
Я поцеловал ее на заднем сиденье «хамбера», петляющего по улицам Убондо. Уильям смотрел прямо перед собой.
Оставив Уильяма и машину на стоянке, мы на лифте поднялись на третий этаж. Заведение называлось «Южная Сахара», и управлял им ливанский гангстер. Состояло оно из бара и ресторана. Кондиционер обеспечивал относительную прохладу. Мы расположились в баре.
— Ты часто бываешь здесь? — спросил я Анну.
— Я не могу этого позволить на восемьдесят два доллара пятьдесят центов, которые получаю каждый месяц. Не забывай, что я живу на эти деньги плюс мой запас обязанностей и преданности идее.
— Тогда плачу я.
Мы заказали джин с тоником. Анна чуть дрожала в легком элегантном белом платье с темно-синим кантом.
— Ты не могла купить это платье на свои восемьдесят два доллара в месяц, даже с пятьюдесятью центами.
— Оно тебе нравится?
— Очень.
— Папа подарил мне его при вступлении в Корпус мира, чтобы у меня был праздничный наряд. Он возражал против всей этой затеи.
— Твоего вступления?
— Нет, Корпуса мира.
— Почему?
— Он понимал, что развивающимся странам нужно помогать. Но считал, что американцам надо платить больше. Он не видел смысла рассылать по всему свету зеленых юнцов, платя им жалкие гроши. Он у меня забавный. Говорил, что если уж нужна помощь, Америка должна нанять настоящих профессионалов — учителей, врачей, плотников, каменщиков.
