Охота за «Красным Октябрём» - Клэнси Том (читаемые книги читать TXT) 📗
– Спасибо, шкипер, – произнёс Джоунз мягче обычного. – Я знаю, вы чертовски заняты, но мне, кажется, удалось кое-что выяснить. Меня всё время беспокоил тот аномальный контакт, который мы обнаружили несколько дней назад. Пришлось бросить его, пока мы занимались шумом, поднятым русскими лодками, но мне удалось ещё трижды вернуться к нему, чтобы убедиться, что этот контакт никуда не исчез. В четвёртый раз он исчез, словно угас. Я хочу показать вам, что мне удалось придумать. Вы не могли бы переключить это устройство на тот курс, по которому мы шли в то время, сэр?
Прокладочный столик совмещался через компьютер ВС-10 с инерциальной навигационной системой корабля. Манкузо сам ввёл необходимую команду. Дошло уже до того, что скоро без помощи компьютера и дерьмо в гальюне не смоешь, подумал он. Курс «Далласа» на экране имел вид извилистой красной линии, пересечённой через каждые пятнадцать минут временными знаками.
– Отлично! – отозвался Джоунз. – Такого я ещё не видел. Все в порядке. О'кей. – Акустик извлёк из заднего кармана пригоршню карандашей. – Так вот, впервые я обнаружил контакт примерно в 9.15 на пеленге два-шесть-девять. – Джоунз положил карандаш таким образом, что ластик на его конце указывал на позицию «Далласа», а острие было направлено на запад, в сторону цели. – Затем в 9.30 пеленг был два-шесть-ноль. В 9.48 пеленг изменился на два-пять-ноль. Здесь, разумеется, нужно принимать во внимание определённую ошибку, капитан. Замкнуться на контакт было непросто, он прослушивался с трудом, однако в итоге ошибки усредняются. Примерно в этот момент начался весь шум, и мне пришлось отвлечься от контакта, однако около 10.00 я вернулся к нему, и пеленг был два-четыре-два. – Джоунз положил ещё один карандаш на линию на восток, проведённую в то время, когда «Даллас» удалялся от побережья Исландии. – В 10.15 пеленг стал два-три-четыре, а в 10.30 – два-два-семь. Два последних пеленга не слишком точные, сэр. Сигнал стал тогда совсем слабым, и мне не удалось надёжно замкнуться на него. – Джоунз поднял голову и посмотрел на Манкузо, он явно нервничал.
– Пока все в порядке. Успокойся, Джоунзи. Кури, если хочешь.
– Спасибо, капитан. – Джоунз извлёк сигарету и прикурил от бутановой зажигалки. Ещё никогда ему не доводилось обращаться к шкиперу вот так, запросто. Акустик знал, что капитан пользуется репутацией терпимого и спокойного командира – если у тебя есть что сказать, он всегда готов выслушать. Однако он не любил понапрасну тратить время, а уж сейчас тем более. – Так вот, капитан, похоже, что контакт поблизости от нас, верно? Я хочу сказать, что он где-то между нами и побережьем Исландии. Предположим, что он на полпути. Тогда его курс должен быть вот таким. – Джоунз положил на прокладочный столик ещё несколько карандашей.
– Одну минуту, Джоунзи. Откуда ты взял этот курс?
– Ах, да. – Акустик раскрыл блокнот. – Вчера утром – или ночью, когда я сменился с вахты, – у меня все это не шло из головы. Тогда я принял расстояние, пройденное нами у берега, в качестве исходной базы, и проложил небольшой отрезок курса, поставив себя на место контакта. Я знаю, как это делается, шкипер, прочитал в наставлении. Все очень просто, мы проделывали такие штуки в Калифорнийском технологическом, когда рассчитывали движение звёзд. На втором курсе я посещал лекции по астрономии.
Манкузо с трудом удержался от стона. Впервые в жизни он слышал, чтобы кто-то назвал подобные расчёты простыми, но капитан, глядя на цифры и диаграммы Джоунза, видел, что матрос проделал все правильно.
– Продолжай, Джоунзи, – попросил он.
Акустик достал из кармана калькулятор «Хьюлетт Паккард» и что-то похожее на карту из журнала «Нэшнл джиогрэфик», обильно испещрённую карандашными пометками.
– Вы не хотите проверить мои расчёты, сэр? – спросил он.
– Проверим позже, пока я полагаюсь на твои. Что это за карта?
– Шкипер, я знаю, что это противоречит правилам и все такое, но я храню эту карту вроде как для регистрации манёвров, сделанных лодками противника. Честное слово, сэр, она не покинет корабль, обещаю. Может быть, я немного ошибаюсь, но напрашивается вывод, что этот контакт движется курсом примерно два-два-ноль со скоростью десять узлов. И направляется прямо ко входу в Первую красную дорогу.
– Продолжай. – Манкузо уже понял, что Джоунз до чего-то додумался.
– Так вот, после этого я не мог уснуть, вернулся в гидропост и записал на магнитофон звуки, издаваемые контактом. Пришлось несколько раз пропустить запись через компьютер, чтобы отфильтровать все посторонние шумы – звуки моря, других подлодок, ну, вы меня понимаете, – а затем я сделал запись, ускоренную в десять раз. – Акустик поставил свой кассетник на прокладочный столик. – Вот, шкипер, послушайте.
Запись оказалась плохой, скрипучей, но было слышно, как каждые несколько секунд раздавался какой-то странный звук, похожий на вздох. Через две минуты тщательного прослушивания Манкузо пришёл к выводу, что «вздохи» раздаются примерно через пять секунд. Теперь уже лейтенант Манньон из-за спины Томпсона прислушивался к магнитофонной записи, задумчиво кивая головой.
– Шкипер, это искусственный звук. Другого объяснения быть не может. Он раздаётся через слишком равные промежутки времени. При нормальной скорости протяжки ничего понять невозможно, но после того как я ускорил её в десять раз, сразу всё стало ясно. Мне удалось накрыть этого сукиного сына!
– О'кей, Джоунзи, вывод, – поторопил Манкузо.
– Капитан, вы только что слышали акустический почерк русской подлодки. Она направляется ко входу в Первую дорогу, двигаясь вдоль исландского берега. Готов биться об заклад, шкипер.
– Как твоё мнение, Роджер?
– Он убедил меня, шкипер, – ответил Томпсон. Манкузо ещё раз посмотрел на проложенный курс, пытаясь найти альтернативное объяснение. Его не было.
– И меня тоже. Роджер, с сегодняшнего дня Джоунзи становится акустиком первого класса. Прими меры, чтобы оформление было закончено к началу следующей вахты, а также подготовь мне на подпись приказ с благодарностью. Рон, – он хлопнул акустика по плечу, – ты молодец. Здорово!
– Спасибо, шкипер. – По лицу матроса расплылась широкая улыбка.
– Пэт, прошу пригласить сюда лейтенанта Батлера. Манньон подошёл к телефону и вызвал старшего механика подлодки.
– Скажи, Джоунзи, что это за звуки? – Манкузо снова повернулся к акустику.
Джоунз покачал головой.
– Это не шум гребных винтов. Раньше я никогда не слышал ничего подобного. – Он нажал на кнопку возврата плёнки и снова прослушал запись.
Через две минуты в центр управления огнём вошёл лейтенант Эрл Батлер.
– Звали, шкипер? – спросил старший механик.
– Послушай-ка вот это, Эрл. – Манкузо перемотал плёнку и нажал на кнопку воспроизведения звука.
Батлер был выпускником Техасского университета и прошёл через все учебные заведения ВМС для подводников и специалистов, обслуживающих механизмы на субмаринах.
– Чем это может быть? – недоуменно спросил стармех.
– Джоунзи утверждает, что это русская подлодка. По-моему, он прав.
– Расскажите мне о записи, – Батлер повернулся к акустику.
– Сэр, эта магнитофонная запись, ускоренная в десять раз по сравнению с нормальной скоростью протяжки. Я пропустил её через ВС-10 пять раз, чтобы отфильтровать посторонние звуки. При нормальной скорости этот шум ни о чём не говорит. – С несвойственной для него скромностью Джоунз ничего не сказал о том, что и тогда сумел распознать шум.
– Какая-то гармоника? Я хочу сказать, что, если это шум гребного винта, то винт должен быть не меньше сотни футов диаметром, и мы слышали бы каждую лопасть по отдельности. Но судя по регулярности интервалов, это всё-таки гармоническая составляющая. – Батлер задумался, наморщив лоб. – Но гармоническая составляющая чего?
– Что бы это ни было, оно направляется прямо сюда. – Манкузо постучал карандашом по месту, где были нанесены Близнецы Тора.
– Тогда это русская подлодка, можно не сомневаться, – согласился Батлер. – Причём какая-то новая. Опять.
