Заложники обмана - Уивер Майкл (лучшие книги читать онлайн бесплатно TXT) 📗
Глава 26
Директор ФБР с самого начала определил реакцию прессы как способ возбуждения страстей, и Генри Дарнинг начинал относиться к этому примерно так же.
Господи, подумать только, что все это из-за меня.
Министр юстиции размышлял о событиях с удивлением, волнением и несколько извращенным чувством юмора, сдобренными острым ощущением страха. Но может быть, страх был просто частью возбуждения?
Так или иначе, но в тех местах, где были обнаружены трупы трех агентов ФБР, люди, безусловно, испытывали страх.
К тому же они были зажиточны, политически влиятельны и ни в малой мере не привыкли к тому, чтобы тесно соприкасаться с тремя умерщвленными фэбээровцами. Такого рода вещи – исключительная принадлежность городских свалок. Какой смысл жить в Гринвиче, штат Коннектикут, если там начинает происходить нечто подобное?
И они хотели узнать причины. Но в этом смысле пока что не услышали ничего такого, что могло бы их удовлетворить. В подобной ситуации оказались и местные политические деятели, многие из которых претендовали на переизбрание и воспринимали необъяснимые убийства как возможную помеху.
Сидя вечером в своем кабинете, министр смотрел прямой репортаж с пресс-конференции. Директор ФБР являл собой загнанную в кольцо лису, на которую тявкали собаки в обличье репортеров. Обычно Уэйн на таких мероприятиях держался хорошо; внешне он не оплошал и сегодня, умело отражая огневой вал вопросов и спокойно объясняя, что вся ответственность за расследование смерти трех агентов лежит на Бюро и что средства информации смогут получать сведения по ходу дела.
Однако Дарнинг очень хорошо знал Уэйна, и ему не нравилось, как тот выглядит и как говорит перед камерами. Слишком сильно вспотели у него лоб и верхняя губа. Он слишком часто моргал и отводил глаза в сторону. Голос звучал хрипло, и Брайан то и дело откашливался. Медлил с ответами, а несколько раз запинался, чтобы найти нужное слово.
Брайан определенно выглядел потрясенным. Хуже того, он попросту был напуган.
Менее пяти часов назад Дарнинг был на ленче вместе с Уэйном и тот выглядел нормально. Теперь у него совсем иной вид. Что произошло за это время?
Министр юстиции поднял трубку и набрал номер кабинета директора ФБР.
– Как только кончится пресс-конференция, пожалуйста, попросите директора позвонить мне, – сказал он ответившему на звонок помощнику Уэйна.
Уэйн позвонил Дарнингу через пятнадцать минут. Они коротко поговорили, а через двадцать минут после этого разговора Уэйн пришел к Дарнингу в его кабинет в министерстве.
Ближайшие сотрудники Дарнинга уже ушли, они оставались теперь вдвоем.
– В чем дело? – спросил Уэйн.
Дарнинг подождал, пока тот усядется, потом налил ему того же бурбона, что и себе, и только после этого ответил вопросом на вопрос:
– Об этом я как раз и хотел бы спросить тебя.
Они посидели некоторое время, молча глядя друг на друга.
– Я полагаю, ты видел пресс-конференцию, – заговорил шеф ФБР.
Дарнинг кивнул.
– И это было настолько очевидно?
– Только для меня.
Дарнинг посмотрел на стакан с бурбоном в руке у своего друга. Рука дрожала так сильно, что кусочки льда в стакане позвякивали о стекло.
– Ко мне явилась парочка посетителей, – сказал Уэйн. – Они пришли перед самой конференцией, я уже не успел позвонить тебе. – Он отхлебнул бурбона. – Ты когда-нибудь слышал о вашингтонском юристе по фамилии Хинки? Джонс Хинки?
– Фамилия знакомая, но не помню, где ее слышал.
– Отчаянный тип. Вечно проталкивается поближе к камерам, лезет всюду. Начинал как агент нашего Бюро, потом завел собственное дело и основательно наживался на нас в связи с крупными делами высокого пошиба, от которых пахло большими деньгами.
– Теперь припоминаю, – кивнул Дарнинг. – Этот прохвост однажды чуть было не прижал меня к стенке.
– Он явился ко мне с новой клиенткой. Женой Джима Бикмана.
– А кто такой Джим Бикман?
– Он один из двоих еще не отыскавшихся наших агентов. Которых еще не откопали ни мальчишки, ни собаки.
Министр юстиции даже не пошевелился.
– Миссис Бикман выглядит крайне обеспокоенной. Она желает знать, почему ее муж не появляется дома и даже не звонит ей. История с тремя обнаруженными трупами довела ее до истерического состояния. Принялась расспрашивать о муже, но ей удалось получить единственный ответ: “Он на задании”.
– А кого она расспрашивала?
– Начальника отдела, где работает ее муж. Агентов, с которыми он работал вместе. Да любого, кто с ней разговаривал. В конце концов она обратилась к Хинки, потому что он и сам был сотрудником Бюро. Она и ее муж были с ним знакомы раньше.
– Какая позиция у Хинки?
– Жесткая. Никакого вздора. Твердо уверен, что обращаться следует только на самый верх. Отказывается принимать объяснения в духе, как он выражается, сверхсекретной чепухи.
Дарнинг сидел и слушал позвякивание кусочков льда в стакане у своего друга.
– Он заявил, что дает мне три дня на то, чтобы или сообщить миссис Бикман, где ее муж, или связать ее с ним по телефону.
– А если ты не сможешь?
– Он займется расследованием сам. Выяснит, не исчезали ли еще какие-то агенты на срок более недели. После чего обратится в отдел профессиональной ответственности министерства юстиции и попробует выяснить у них, что за хреновина происходит. Если и там начнут увиливать, он соберет свою собственную чертову пресс-конференцию и предаст всю историю широкой огласке.
Дарнинг сидел на расстоянии четырех футов от директора ФБР и внимательно изучал выражение его лица. Пытался понять, что за этим выражением скрывается, и понял: ничего, кроме этой истории, Брайана сейчас не занимает. Ничто в целом мире. Он полностью поглощен лишь одним.
– Я тебя не спрашивал, – заговорил Дарнинг, – об этих пяти агентах, которые получили задание помочь мне. Как это подавалось в Бюро?
– Они якобы получили особое задание из офиса директора. Я полагал, что поступаю с должной осторожностью. Взял агентов из пяти разных городов.
– А что сказали их непосредственному начальству?
– Ничего. Задания были секретные. Но это не может продолжаться вечно, поскольку Хинки начнет копать.
– Но пока что только ты знаешь, что дело связано со мной?
– Безусловно.
– А как насчет выражения “начнут увиливать”? Это точные слова Хинки?
Уэйн кивнул с мрачным видом. Он, казалось, совершенно утратил интерес к разговору. Ушел в себя; темная тень легла на лицо, словно между ним и горящей лампой что-то пронесли.
Но тень так и не исчезла. Она делалась все темней.
Генри Дарнинг проснулся ночью и вспомнил о том, как проявлялся синдром Брайана Уэйна, или страх, или как там еще это назвать, во Вьетнаме.
Выглядели подобные штучки по-разному, но было в них всегда и нечто общее. В конце концов Дарнинг прекрасно научился распознавать тех, кто был болен страхом, – подлинных самоубийц. Их глаза устремлялись куда-то за сотню миль; свою боль они носили на поверхности, словно кожную болезнь, чувствительную к малейшему прикосновению; они чесались и царапались до тех пор, пока у них не оставался лишь один выход – последняя пуля, пущенная себе в лоб.
Брайан Уэйн был одним из таких.
Но ему чего-то не хватало, чтобы совершить конечный акт безумия – вышибить себе мозги, и он лез прямо на засады вьетнамцев – глядишь, они сделают это за него. И они бы сделали, если бы я не остановил их.
Так нелепо все это срабатывало. Стоило только начать обдумывать происходящее, и ты мог кончить воплями в обитой каучуком палате. И потому большую часть времени ты старался не думать. Но бывало, вдруг проснешься ночью, и если не сообразишь встать с постели и чем-то заняться, оно тебя сграбастает.
Вот как сейчас. Несмотря на то, что из него сделали героя.
Впрочем, насчет геройства у него есть собственное суждение. Все зависит от обстоятельств, реакции и удачи. Никто не может знать заранее, как он отреагирует. Но в случае с ним самим сыграло свою роль также и отчаяние.
