Срок приговоренных - Абдуллаев Чингиз Акифович (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Мне нужно уйти, – упрямо сказал я.
– В таком виде? – ужаснулась Алена. – Ты с ума сошел. Иди ложись, через час приедут врачи. И потом, тебе уже звонили вчера вечером несколько раз с работы. Наверно, позвонят сейчас еще раз.
– Кто звонил? – Я резко выпрямился и чуть не упал. В голове пошел звон.
– Не знаю. Спрашивали, где ты находишься, а я сказала, что тебе плохо. Тебе как раз в это время делали укол.
Значит, уже звонили с работы... Я перевел дыхание. Мне нельзя оставаться дома. Нельзя оставаться здесь. Нужно срочно уходить. Раз меня ждали у моей двери, значит, хотели убрать именно здесь. Виталик попал случайно. При воспоминании о Виталике у меня заныло сердце. Но я дал себе слово держаться. Когда все закончится, тогда и буду плакать. А пока нужно все это выдержать.
Я ухватился двумя руками за дверь ванной. Медленно вышел. Я не думал, что мне будет так плохо.
– Тебе нужно лечь, – упрямо повторила Алена.
– Нет, – выдохнул я, – мне нужно отсюда уехать. Обязательно, иначе будет поздно. И ты уходи, прямо сейчас уходи.
– Леня, это даже не смешно. В тебя вкатили столько лекарств. Ты не сможешь даже выйти из квартиры.
– Уходи, – попросил я и попытался оторваться от двери. Странно, когда я шел в ванную, все было не так уж плохо. А теперь пол уплывал у меня из-под ног. Я облокотился о стенку, помотал головой. – Алена, тебе нужно уйти, – повторил я. Затем спросил: – Ты все знаешь?
– Знаю. Его убили.
– Деньги пропали, – простонал я.
– Ничего. Ничего, – сказала она, – не переживай. Мы с Андреем что-нибудь придумаем.
– Ничего не нужно придумывать, – возразил я, тяжело дыша, – я сам. Я все сделаю сам.
– Хватит. – Она, видимо, с трудом сдерживалась. Я подумал, что иногда бывал несправедлив к ней. У меня тоже характер не сахар.
– Я найду деньги, – повторил я упрямо и пошел к дивану, опираясь о стенку. С трудом сел на диван. Перед глазами плыли какие-то круги. – Кто мне звонил? Они не назвали себя?
– Нет. Звонили три раза. И каждый раз разные голоса. Два раза сказали, что с работы. Один раз не представились. Потом сотрудники прокуратуры приезжали и спрашивали, где ты был вчера вечером. Я рассказала, что ты был у нас дома. Они позвонили Андрею, все перепроверили. Дежурный милиционер тоже подтвердил, что ты не приходил сюда до того, как убили... – Она не стала называть имя Виталика. – До того, как произошло убийство, – поправилась она.
– Значит, они проверяли мое алиби, – понял я, проверяли, мог ли я оказаться здесь в тот самый момент, когда убивали Виталика. Неужели они думали, что я могу застрелить своего друга у дверей собственной квартиры? Впрочем, что бы они ни думали, Алена отвела от меня главную угрозу. Я даже не подумал, что в убийстве Виталика в первую очередь могут подозревать именно меня. Но если они точно знают, где я был в момент убийства, то пока им будет не до меня.
Голова болела, меня начало немного тошнить. Интересно, какие наркотики мне вчера кололи? Или кололи что – нибудь другое? Похоже, убийцы сплоховали. Я вчера ночью был в таком состоянии, что они вполне могли подослать под видом врача своего человека, который вкатил бы мне такое снадобье, что я на всю жизнь остался бы дебилом.
– Алена, почему ты не уходишь? – твердил я свое, как будто во всех моих бедах была виновата именно она. Я взял брюки и, морщась от боли, надел их. Затем потянулся к рубашке. Она оказалась мятой.
– Подожди, я принесу другую, – предложила Алена, выходя в спальню. Через минуту она вернулась со свежей рубашкой. Обычно я сдаю их в стирку знакомой женщине, которая сама забирает и приносит белье. Но откуда Алена знала, где лежат мои рубашки? Наверно, ночью она осмотрела мою квартиру. Видимо, она угадала ход моих мыслей и, протягивая рубашку, смущенно произнесла: – Я искала там свежие простыни, чтобы постелить тебе на диване. У тебя в спальне всегда такой беспорядок?
– Спасибо, – кивнул я, надевая рубашку, оставив без внимания ее шпильку относительно моего холостяцкого порядка. – Алена, ты должна уйти, – повторил я в который раз.
– Ты опять за свое. Не волнуйся, я долго сидеть не буду. Приедет врач, посмотрит тебя, и я сразу же уеду.
– Не подумай, что ты мне мешаешь, – у меня не было сил с ней спорить, – я имел в виду совсем другое. – И вдруг стал рассказывать. Очень тихо, не повышая голоса: – Семена Алексеевича убили из-за меня. Я узнал одну тайну и рассказал ему обо всем. Его убили, а я не смог этому помешать. Я его фактически подставил. Сегодня ночью из-за меня убили Виталика. Должны были убрать меня, а застрелили Виталика. Перепутали. Я не успокоюсь, пока не найду убийц. Ты можешь возражать, кричать, даже плакать. Но я все равно оденусь и выйду из квартиры. Я должен найти убийц, и меня никто не остановит.
Я умолк и услышал тишину. Я говорил тихо, так тихо, что было слышно, как тикают мои часы. Значит, для того, чтобы тебя слушали, совсем необязательно кричать. Орать друг на друга, как часто мы это делали с Аленой. Можно говорить очень тихо, но тебя все равно услышат. Алена услышала. Вернее, она поняла, что меня сейчас действительно ничем не остановить.
– Когда ты хочешь уйти? – спросила она.
– Прямо сейчас. – Я сделал новую попытку подняться. Но у меня не было сил даже пошевелиться. С каждой минутой сил не только не прибавлялось, но, наоборот, остатки сил покидали меня. Мне ужасно хотелось спать. Но я понимал, что если засну, то врач, который приедет сюда, может сделать мне такой укол, после которого я уже не встану.
И в этот момент позвонили в дверь.
– Не открывай, – шепотом попросил я Алену, – нельзя открывать.
Она молча кивнула. Тогда я шепотом спросил:
– Где мой пистолет?
Она поднялась и вышла в другую комнату. Как быстро она сумела здесь сориентироваться! Ах да, она вчера помогала меня раздевать и, очевидно, убрала мой пистолет. Через несколько секунд Алена вынесла мне оружие. Я взял его, голова все еще кружилась. С оружием в руках я чувствовал себя гораздо увереннее. По крайней мере хотя бы одного из этих подонков я сумею пристрелить.
В дверь опять позвонили. На этот раз более настойчиво. Хорошо, что у меня большой холл.
– Перенеси стул к дверям, – попросил я, собрав все свои силы, – помоги мне туда пересесть. А потом открой дверь и отойди.
– У тебя же ничего не выйдет, – простонала Алена.
– Поставь стул, – сказал я очень тихо.
И тут раздался третий звонок, еще более настойчивый. Алена поняла, что со мной лучше не спорить. Взяла стул, перенесла его в холл. Потом помогла мне подняться и пройти к стулу. Я проверил оружие, поднял обеими руками пистолет и кивнул Алене:
– Открой дверь и сразу отходи. Только сразу, иначе мы погибнем.
Она уже не спорила. Смотрела на меня с ужасом и не спорила, понимая, что я уже все решил. Если эти подонки думают, что третий труп получат запросто, то ошибаются. Я готов был перестрелять всех. Всех убийц, которые решили этим утром исправить свою вчерашнюю ошибку. Пусть потом меня судят. Но я постараюсь их убедить, как это больно – умирать.
– Открывай, – сказал я свистящим шепотом, чувствуя, что собрал все силы. Пистолет не дрожал в руках.
Алена подошла к двери, резко щелкнула замком. И тут же шагнула назад, с ужасом глядя на меня. Я поднял пистолет. И дверь открылась...
Эпизод двадцатый
Они приехали на дачу в седьмом часу утра. Резо клонило ко сну, и он с удовольствием принял предложение Чупикова устроиться на диване. Отказавшись от завтрака, он лег и проснулся только тогда, когда солнце уже било в лицо. Резо поднял голову, огляделся по сторонам. Из кухни доносились приглушенные мужские голоса. Он бросился к пиджаку. Пистолет на месте. Это его несколько успокоило. Судя по солнцу, был полдень. Резо быстро оделся, проверил еще раз оружие и вышел из комнаты.
Дача была небольшая – всего две комнаты и кухня. Правда, обустроена основательно, в доме имелся даже камин, собственноручно сложенный тестем Чупикова, хозяином этой дачи. Дом был построен из красного кирпича и со стороны выглядел весьма респектабельно, почти как новые дачи владельцев соседних участков, сооружающих свои виллы в несколько этажей.
