Рыцари свастики - Ломейко Владимир Борисович (книги бесплатно читать без txt) 📗
— Верно! — воскликнула симпатичная белокурая девушка, стоявшая внизу у трибуны.
Ее поддержали еще несколько человек.
— Что ты так посмотрел на меня, Роланд? Разве он не прав? — спросила Эрика.
Рядом стоявший Роланд серьезно взглянул на нее и вдруг неожиданно широко улыбнулся:
— Меня удивляет не то, что ты права на этот раз, а то, что ты бываешь права слишком часто.
— И всегда немножко раньше, чем это поймут другие, — добавил Герд и подмигнул Роланду.
Все трое дружно засмеялись.
— А знаете, — голос Герда стал вдруг серьезным, — мне только что Хорст Вебер сказал, что Биркнера уволили из газеты.
— За что? — вырвалось у Эрики.
— Редактор сообщил ему, что они сокращают аппарат редакции и поэтому больше не нуждаются в его услугах. Но Хорст сказал, что в редакции открыто говорят о секретном звонке из Бонна. Он последовал сразу же после того, как Биркнер вошел в Комитет за отмену запрета КПГ.
— Да-а… — задумчиво протянул Роланд. — Выходит, что самый болезненный удар нанесли ему не его враги — инкогнито, а все то же батюшка государство…
Над площадью перед трибуной плотной стеной стояли люди. Многие из них держали над головами зонтики — шел мелкий осенний дождь. Было слякотно и зябко. Пронизывающий ветер пробирался сквозь складки одежды и холодил спины. У тех, кто пришел без зонтов, по мокрым лицам стекали крупные капли дождя, от непокрытых голов шел пар. В такую погоду хорошо сидеть дома в теплых шерстяных носках и пить свежезаваренный горячий кофе. Но люди молча стояли перед зданием «Нидерзаксенхалле».
В поход на Бундестаг!
В фойе «Нидерзаксенхалле» продавали свежий номер газеты «Дейче нахрихтен», специально посвященный третьему съезду партии. Каждый из делегатов считал своим долгом заплатить 70 пфеннигов за газету, помеченную № 45, чтобы поддержать свою партию материально и получше сохранить в своей памяти этот незабываемый день. Через всю первую страницу огромными буквами было написано: «Конгресс немецкой оппозиции». И далее в шапке номера стояло: «В эти три дня демократическая парламентская оппозиция Федеративной Республики Германии представляет себя общественности внутри страны и за рубежом. На этом конгрессе закончатся обе фазы создания партии. Партия начнет новый отрезок своего пути, который через земельные выборы в Баден-Вюртемберге приведет национал-демократов в составе сильной оппозиции в бундестаг».
Третий съезд НДП собрался, чтобы принять новую программу партии и избрать новое руководство. На съезд прибыло около полутора тысяч делегатов, представлявших тридцать три тысячи членов партии. Но состав сидевших в зале резко отличался от прошлогоднего. Теперь явно доминировала самоуверенная, горделивая осанка бюргеров, познавших вкус власти. Среди делегатов было 48 депутатов ландтагов, сотни городских советников и бургомистров. Это уже были не новички, робко просунувшие ногу в дверь немецкой политики. Это были бывалые политиканы, уверенно чувствовавшие себя на любой общественной трибуне. Они уже готовы были к тому, чтобы без лишних стеснений оттереть плечом от кормила власти робких либералов и показать, как делается настоящая немецкая политика.
Окруженный толпой почитателей, фон Тадден витийствовал в кулуарах съезда:
— Господа, наша партия переживает качественно новый этап. Я хотел бы обратить ваше внимание на два существенно важных момента. Во-первых, мы омолаживаемся с каждым месяцем. Нам удалось снизить средний возраст своих членов, составлявший в 1965 году пятьдесят лет, до сорока двух лет в 1966 году. Это развитие продолжается и сегодня: пятьдесят два процента всех членов НДП моложе сорока лет! Это прямой результат внимания руководства партии к молодежи, ее умения найти доходчивые лозунги, которые бы затрагивали сердце и душу каждого юноши и девушки. И во-вторых, — фон Тадден сделал глубокую затяжку сигары и, эффектно откинув голову, выдохнул красивые кольца дыма, — за нами идет все больше рабочих. Последний опрос в Руре показал, что, если бы сейчас состоялись выборы, НДП собрала бы довольно значительное число голосов в Рурской области. Действительно, вначале рабочие не часто голосуют за НДП, потому что они поверхностно знакомы с партией и ее лозунгами. Но как только у них создается определенная ясность в отношении НДП, она становится привлекательной для рабочих не меньше, чем для других групп населения. Но для этого, господа, нам надо постоянно вести среди них разъяснительную работу и вырабатывать правильные лозунги. Новая программа, которую нам предстоит принять, учитывает опыт нашей борьбы.
В это время Рихард Грифе в другом конце зала беседовал с Паулем Миндерманом.
— Что удалось сделать, чтобы разогнать этих крикунов под нашими окнами? — Грифе нетерпеливо мял пальцами сигарету.
— Пока, к сожалению, немного, господин Грифе, — извиняющимся голосом говорил Миндерман. — Мы заслали своих людей в толпу демонстрантов. Они пытались свистом и криками оборвать ораторов, но толпа настроена весьма враждебно. Некоторых даже побили, — пожаловался Миндерман.
— Меня это не интересует. Учтите, шеф недоволен. Неужели вы не можете запугать организаторов митинга? Где ваш многолетний опыт? — В глазах Грифе вспыхивали злые искорки.
— Господин Грифе, в этот раз собрались более упорные, чем раньше. Мы испробовали все приемы. Вчера даже наш парень залез на портал зала и инсценировал срывание гирлянд из еловых веток, а когда его обнаружила полиция, он побежал в самую гущу митинга, увлекая за собой полицейских. Но из этого ничего не вышло. Он споткнулся и упал в лужу, так что его успели схватить полицейские, и нам пришлось потом выручать его из участка.
— Послушайте, Миндерман, что вы рассказываете мне глупые басни? Зарубите себе на носу: меня интересует, что вами сделано, а не то, что у вас не получилось. — Грифе с ударением произнес слово «что». — Какие меры приняты против студентов-социалистов?
Миндерман опустил голову.
— В чем дело?
— У нас большая потеря. Они разоблачили нашего агента Руди Зайделя, который всегда держал нас в курсе их планов. Он попался, когда хотел подбросить слезоточивую бомбу под трибуну митинга. Его здорово избили…
Раздался звонок, означавший конец перерыва.
Грифе выругался и оставил растерянного Миндермана одного.
На сцене, украшенной цветами, восседал многочисленный президиум партии. На трибуну поднялся исполняющий обязанности председателя партии Вильгельм Гутман:
— Господа, наш съезд открывает новую главу в истории НДП. Новая программа партии, проект которой представлен на ваше рассмотрение, есть плод кропотливой работы всего мозга партии. Она учитывает новые веяния истории, но сохраняет неизменной нашу принципиальную позицию по жизненно важным вопросам нашей нации. Мы никогда не смиримся с результатами военного поражения. Мы отклоняем Потсдамские соглашения и положение, создавшееся в результате их претворения в жизнь. В нашей программе предусмотрено все, в чем нуждается наш народ, чтобы возродить былое величие фатерлянда. Наша армия должна стать школой воспитания молодежи. Необходимо восстановить честь бывших военнослужащих СС… Командование бундесвером должно полностью перейти в немецкие руки. Нам нужен свой генеральный штаб. Главной задачей сегодняшнего дня является развитие собственной военной промышленности и расширение военно-технических исследований.
Слова выступающего потонули в громе аплодисментов.
Гутмана сменил профессор Рихард, принимавший вместе с фон Тадденом, Удо Валенди, Анрихом и фон Грюнбергом участие в работе комиссии по выработке новой программы.
— Уважаемые делегаты съезда, мы долго обсуждали в комиссии, каких же новых границ нам следует требовать. — Рихард сделал паузу и выразительно посмотрел в притихший зал. — Думали сначала назвать в резолюции Силезию, Померанию, Мемель, Восточную Пруссию, Судетскую область. Мы говорили о том, что неправильно утверждать, будто существует австрийская нация, это к тому же мешает решить и вопрос о Южном Тироле. Мы обдумывали, где же нам следует остановиться. И мы решили не ограничивать, не связывать себя определенными рамками. Мы приняли широкую формулу — она вмещает в себя все. Наш народ еще не подготовлен к выполнению великой задачи. Нельзя нетренированного бегуна посылать на стометровку. Задача нашей партии — провести эту тренировку. Только тогда можно начинать!
