Девушка, которая взрывала воздушные замки - Ларссон Стиг (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
– Я предполагаю, что он нанял Залаченко, чтобы убрать Лисбет Саландер. По их замыслу, она должна была оказаться в том складе под Нюкварном.
– Он ведь был ее опекуном. Какой у него мог иметься мотив для ее убийства?
– Вопрос сложный.
– Объясните.
– У него имелся прекрасный мотив. Он сделал кое-что, о чем было известно Лисбет. Она представляла угрозу для его перспектив и благополучия.
– Что же он сделал?
– Думаю, будет лучше, если мы предоставим объяснить это самой Лисбет.
Он встретился взглядом с Хольмбергом.
– Давайте я попробую угадать, – сказала Соня Мудиг. – Бьюрман предпринял что-то против своей подопечной.
Микаэль кивнул.
– А если я предположу, что он подверг ее какой-то форме сексуального насилия?
Микаэль пожал плечами и воздержался от комментариев.
– Вам известно о татуировке на животе Бьюрмана?
– О татуировке?
– У него через весь живот шла сделанная неумелой рукой татуировка с надписью: «Я садистская свинья, подонок и насильник». Мы долго размышляли над тем, откуда она взялась.
Микаэль вдруг захохотал.
– В чем дело?
– А я-то ломал голову над тем, какую Лисбет избрала форму мести. Однако знаете… обсуждать это я с вами не стану, по той же причине, что и раньше. Речь опять-таки идет о ее частной жизни. Против Лисбет было совершено преступление. Жертвой является она. И ей решать, что вам рассказывать. Сорри. – Он с извиняющимся видом пожал плечами.
– О насилиях следует заявлять в полицию, – сказала Соня Мудиг.
– Согласен. Однако это насилие имело место два года назад, а Лисбет все еще не сообщила о нем полиции. Следовательно, она этого делать не собирается. Я могу сколько угодно не соглашаться с ней по существу, но решать ей. Кроме того…
– Да?
– У нее нет особых оснований доверять полиции. В последний раз, когда она попыталась объяснить, какая скотина Залаченко, ее заперли в психиатрической лечебнице.
Около девяти часов в пятницу утром начальник группы розыска Ян Бублански вошел в кабинет Рихарда Экстрёма и по его приглашению уселся в кресло для посетителей. Поправив очки, Экстрём провел рукой по ухоженной бородке. Он сильно нервничал. Ситуация представлялась ему хаотичной и угрожающей. В течение месяца он являлся руководителем предварительного следствия и занимался поисками Лисбет Саландер. Он во всех подробностях расписывал ее как сумасшедшую и опасную для общества психопатку, выдавал обществу и газетам информацию, которая должна была помочь ему в предстоящем судебном процессе. Все, казалось, складывалось удачно.
Он ни на минуту не сомневался в том, что Лисбет Саландер действительно виновна в тройном убийстве и что процесс выльется в чистую формальность – в пропагандистское представление с ним самим в главной роли. Потом все пошло наперекосяк: внезапно появился совершенно другой кандидат в убийцы и образовался хаос, которому, казалось, не видно конца. Чертова Саландер, мысленно выругался он.
– Похоже, мы угодили в какую-то жуткую кашу, – сказал Экстрём. – Что тебе удалось узнать за утро?
– Рональд Нидерман объявлен в розыск, но он по-прежнему на свободе. Пока он разыскивается только за убийство полицейского Гуннара Андерссона, но я предполагаю, что нам следует инкриминировать ему еще и те три убийства в Стокгольме. Может, тебе стоит устроить пресс-конференцию?
Пресс-конференцию Бублански предложил, чтобы насолить Экстрёму, который ненавидел пресс-конференции.
– Думаю, с пресс-конференцией мы можем пока подождать, – поспешно сказал Экстрём.
Бублански стоило немалого труда сдержать улыбку.
– Это ведь в первую очередь дело полиции Гётеборга, – пояснил Экстрём.
– Правда, у нас в Гётеборге находятся Соня Мудиг и Йеркер Хольмберг, которые уже начали сотрудничать…
– Мы подождем с пресс-конференцией, пока не будем знать больше, – резко поставил точку Экстрём. – Сейчас я хочу знать, насколько ты уверен в том, что Нидерман действительно замешан в убийствах в Стокгольме.
– Как полицейский, я в этом убежден. Однако у нас довольно плохо обстоит дело с уликами. Нет никаких свидетелей убийств и никаких веских вещественных доказательств. Магге Лундин и Сонни Ниеминен из «Свавельшё МК» говорить отказываются и притворяются, что никогда не слышали о Нидермане. Зато за убийство полицейского Гуннара Андерссона его, несомненно, посадят.
– Вот именно, – сказал Экстрём. – Самое главное сейчас – убийство полицейского. Но скажи мне… не указывает ли все-таки хоть что-нибудь на причастность Саландер к тем убийствам? Нельзя ли предположить, что она совершила их вместе с Нидерманом?
– Сомневаюсь. И я бы не стал предавать такую теорию огласке.
– Но какое же тогда она имеет к этому отношение?
– Это чрезвычайно запутанная история. Как с самого начала и утверждал Микаэль Блумквист, все дело в персонаже по имени Зала… в Александре Залаченко.
При упоминании Микаэля Блумквиста прокурор Экстрём вздрогнул.
– Зала – перебежавший к нам наглый русский убийца времен холодной войны, – продолжал Бублански. – Он появился здесь в семидесятых годах и стал отцом Лисбет Саландер. Его поддерживала некая группировка из СЭПО и прикрывала, когда он совершал преступления. Один полицейский из СЭПО проследил за тем, чтобы Лисбет Саландер поместили в закрытую детскую психиатрическую лечебницу, когда она в тринадцатилетнем возрасте угрожала раскрыть тайну Залаченко.
– Знаешь ли, в этом трудновато разобраться. Такой истории мы едва ли сможем дать ход. Если я правильно понимаю, все сведения о Залаченко носят секретный характер.
– Тем не менее это правда. У меня имеются документы.
– Можно на них взглянуть?
Бублански протянул ему папку с полицейским расследованием 1991 года. Экстрём внимательно осмотрел штамп, означавший, что на сведения наложен гриф секретности, и регистрационный номер, который он сразу опознал как принадлежащий Службе государственной безопасности Швеции. Быстро перелистав содержащую почти сто страниц пачку бумаг, он прочел наугад несколько фрагментов и отложил папку в сторону.
– Надо постараться попридержать это дело, чтобы ситуация полностью не вышла у нас из-под контроля. Значит, Лисбет Саландер упекли в сумасшедший дом, потому что она пыталась убить собственного отца… этого Залаченко. А теперь она ударила отца топором по голове. Это, во всяком случае, должно квалифицироваться как попытка убийства. К тому же ее следует арестовать за то, что она стреляла в Магге Лундина в Сталлархольме.
– Ты можешь арестовывать, кого хочешь, но я бы на твоем месте действовал осторожно.
– Если вся эта история с СЭПО просочится наружу, разразится грандиозный скандал.
Бублански пожал плечами. В его обязанности входило раскрывать преступления, а скандалы его не интересовали.
– А этот мерзавец из СЭПО, Гуннар Бьёрк? Что нам известно о его роли?
– Это одно из главных действующих лиц. В настоящее время он пребывает на больничном по поводу грыжи межпозвоночного диска и живет в Смодаларё.
– Ладно… по поводу СЭПО мы пока помолчим. Сейчас речь идет об убийстве полицейского и только. Вызывать сумятицу в нашу задачу не входит.
– Замять это, пожалуй, будет трудно.
– Что ты имеешь в виду?
– Я послал Курта Свенссона привезти Бьёрка для допроса. – Бублански посмотрел на часы. – Вероятно, он как раз сейчас к нему приехал.
– Что?
– Вообще-то я планировал сам иметь удовольствие съездить в Смодаларё, но помешало убийство полицейского.
– Я же не давал санкции на арест Бьёрка.
– Правильно. Но об аресте речь и не идет. Я приглашаю его для допроса.
– Мне это не нравится.
Бублански склонился над столом и с доверительным видом сказал:
– Рихард… дело обстоит следующим образом. Лисбет Саландер подверглась целой серии противоправных действий, начиная прямо с детства. Я намерен положить этому конец. Ты можешь отстранить меня от руководства расследованием, но в таком случае я буду вынужден написать резкую докладную записку.
