На повестке дня — Икар - Ладлэм Роберт (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
— Да, сэр.
— К дьяволу все! Почему мне надо соглашаться с тем, о чем ты, черт тебя побери, тут толкуешь?
— Из-за одной детали в Ирландии, о которой вы не знаете.
— Что это такое?
— Вы слышали об убийце, который называет себя Тамми Шири, «фланговом командире» так называемых «временных» Ирландской республиканской армии?
— Вот свинья! Пятно позора для всех ирландских кланов!
— Это ваш сын.
Прошла неделя. Для Кендрика она стала еще одним доказательством того, как в Вашингтоне быстро проходит слава. Транслировавшиеся по телевидению слушания комитета Партриджа были приостановлены по просьбе Пентагона, издавшего бюллетень, состоявший из двух частей: в первой речь шла о проверке определенных «внутренних» финансовых документов и во второй — о произведении полковника Роберта Бэрриша в чин бригадного генерала и назначении его на остров Гуам для надзора за этим наиболее жизненно важным аванпостом свободы.
Некий Джозеф Смит, проживающий в доме номер 70 по Седар-стрит в Клинтоне, штат Нью-Джерси, чей отец был на Гуаме с 27-й армией, захохотал во все горло и толкнул сидящую перед телевизором жену в левый бок:
— Ну его и полили, детка! Вот дает этот, как его там? Да он теперь мой дружок!
Все краткие периоды эйфории внезапно заканчиваются, закончился и период временного облегчения, испытываемый представителем девятого округа Колорадо по выборам в конгресс.
— Господи Боже! — вскричал Фил Тобиас, главный помощник конгрессмена, кладя трубку. — Звонит сам спикер палаты! Не помощник, не секретарь, сам!
— Тебе, наверное, стоит побыстрее сообщить об этом другому «самому», — заметила Энни О'Рейли. — Он по твоей линии позвонил, не по моей. Не болтай, дорогуша. Просто нажми на кнопку и доложи. Это дело тебя не касается.
— Но ведь это неправильно! Сначала мне должны быть позвонить его люди...
— Ну, докладывай же!
Тобиас доложил и соединил шефа.
— Кендрик?
— Да, мистер спикер.
— Можете уделить мне несколько минут? — В произношении уроженца Новой Англии слово «уделить» прозвучало, как «узлить».
— Ну конечно, мистер спикер, если вы считаете дело важным.
— Я не позвонил бы непосредственно засранцу новичку, если бы не считал дело важным.
— Тогда мне остается только надеяться, что засранец спикер собирается обсудить со мной жизненно важную проблему, — парировал Кендрик. — В противном случае именно вашему штату придется оплачивать час моих консультаций. Это понятно, мистер спикер?
— Мне нравится твой стиль, парень. Мы по разные стороны, но мне нравится твой стиль.
— Он вам может и не понравиться, когда я окажусь у вас в кабинете.
— Это мне нравится еще больше.
Потрясенный, Кендрик молча стоял перед столом седовласого спикера палаты представителей и пытался поймать постоянно ускользающий взгляд длиннолицего ирландца. Тот только что сделал чрезвычайное заявление, которое должно было быть по меньшей мере предложением, но вместо этого прозвучало для Эвана громом среди ясного неба на его пути к отступлению из Вашингтона, округ Колумбия.
— Подкомитет по надзору и анализу? — в тихой ярости повторил Кендрик. — Это что, разведка?
— Именно, — ответил спикер, глядя на свои бумаги.
— Да как вы смеете? Вы просто не имеете права!
— Дело сделано. О вашем назначении объявлено.
— Как, без моего согласия?
— Оно мне не нужно. Не утверждаю, что ваши отношения с лидерами вашей партии самые безоблачные. Вы не самый популярный тип по ту сторону изгороди, но после недолгого убеждения они согласились. Вы нечто вроде символа независимой двухпартийности.
— Символ? Какой еще символ? Я не символ!
— Получили запись той программы Фоксли?
— Это уже вчерашний день, об этом забыли!
— А скандальчик, который вы устроили на следующее утро у себя в офисе? Читали колонку, которую написал о вас тот парень из «Нью-Йорк таймс»? Вывел вас как своего рода... как там?.. я вчера перечитывал... «голос разума среди галдежа сумасшедших ворон».
— Все это произошло много недель тому назад, никто с тех пор и не вспоминает об этом. Я увял.
— Вы лишь готовились к пышному расцвету.
— Я отказываюсь от назначения! Не желаю загружать себя секретами, затрагивающими национальную безопасность. Я вообще не собираюсь оставаться в правительстве и этот пост считаю для себя непригодным. Опасная ситуация, грубо говоря.
— Откажитесь публично, и ваша партия вышвырнет вас из своих рядов — тоже публично. Вас обзовут, скажем, безответственным недоразумением и воскресят того болвана, которого вы погребли под своими деньгами. Здесь скучают по нему и его машинке. — Спикер хихикнул. — Ребята трудились не покладая рук за небольшое вознаграждение вроде личных реактивных самолетов или баснословных апартаментов от Гавайев до юга Франции, принадлежащих владельцам шахт. Им совершенно наплевать, на чьей вы стороне, все, чего они хотят, — это несколько поправок к законодательству; а кто их предложит — не имеет значения. Черт возьми, конгрессмен, откажитесь. Должно быть, вы всем нам окажете любезность.
— Ну и засранец же вы, мистер спикер.
— Я прагматик, сынок.
— Но вы сделали столько достойных дел...
— Все оттого, что я практичный, — перебил его старый политикан. — Такие дела невозможно провернуть с ведрами уксуса, лучше получается с кувшинами теплого сиропа, вроде сладкого вермонтского. Догадываешься, куда я клоню?
— Вы понимаете, что, заявляя это, тем самым признаете, будто смотрели сквозь пальцы на политическую коррупцию?
— Черта с два я смотрел сквозь пальцы! Я лишь мирился с меньшим злом — жадностью как неотъемлемой частью человеческой натуры — в обмен на нечто более важное: законы, которые помогают тем, кто в них действительно нуждается! И я провел эти законопроекты, засранец, закрывая глаза на несуществующие поблажки, когда те, кто их поучали, знали, что мои глаза не закрыты. Тебе, богатому сукину сыну, этого не понять. Конечно, у нас тут было несколько почти миллионеров, но сейчас — нет. Они получают в год столько, сколько ты профукал бы за месяц. Да, они уходят с этой работы, потому что не могут пропихнуть лишь на зарплату своих двоих-троих детей в колледж, уж не говорю о поездках в отпуск. Так что ты чертовски прав, я смотрю сквозь пальцы.
— Да ладно! — закричал Кендрик. — Это я понять могу, но чего не понимаю, так это зачем вы назначили меня в надзор?! У. меня нет никаких данных для такой работы. Могу назвать тридцать — сорок других людей, которые знают гораздо больше, чем я, что нетрудно, потому что я не знаю ничего. Они занимаются такими делами, им нравится быть в центре этого тупого занятия! Повторяю: это тупое занятие! Позвоните кому-нибудь из них. Они слюной изойдут от такой удачи.
— Аппетит такого рода — не то, что нам нужно, сынок. — Акцент спикера вдруг стал явственно провинциальным. — Хороший, здоровый скептицизм, вроде того, что ты продемонстрировал в программе Фоксли с тем лицемером полковником, — вот пропуск на такую работу. Ты будешь работать как следует.
— Вы ошибаетесь, мистер спикер, мне абсолютно нечего там делать. Бэрриш к месту и не к месту твердил прописные истины, высокомерно отказывался от честного разговора, он лишь старался меня перекричать. Но все это совершенно другое дело. Повторяю, я не заинтересован в надзоре.
— Ну ладно, мой юный друг, интересы зависят от процентов как в банках. Что-то происходит, и ставки соответственно повышаются или понижаются. А некоторые из нас больше других знакомы с кое-какими беспокойными районами мира; в этом отношении вы, конечно, специалист. Как говорится в той замечательной книге, талант, зарытый в земле, не стоит коровьего навоза, но если он пущен в рост, к свету, то будет пышно расцветать.
— Если вы про то время, которое я провел в Арабских Эмиратах, то не забывайте, пожалуйста, что я был там инженером-строителем и меня занимали только работа и прибыли.
— Так ли это?
