Взлетная полоса - Незнанский Фридрих Евсеевич (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений txt) 📗
Но пришлось обратить, когда изменившаяся ситуация в России – нет, не закрыла, а открыла перед ним новые возможности. Тогда Кирилл Легейдо, прославившийся в узких кругах своими статьями, опубликованными как в специальных изданиях, так и в самодельных альманахах, предпочел тихой кабинетной работе опасности военно-полевой деятельности… Одним словом, ушел проверять на практике возможности влияния слова на человеческие массы. Стал рекламистом. И это – в девяностые годы, в разгар дикого накопления капитала, когда правила игры менялись на каждом шагу! Легко было основать собственное дело, еще легче было прогореть. Кирилл не только не прогорел, но и не был застрелен, и не опустился на самое дно. Его агентство считалось одним из самых процветающих рекламных агентств в России, во что Анне Валентиновне всегда было трудно поверить. Она такая трусиха, она ни за что не смогла бы играть в эти головоломные коммерческие игры, которые для ее сына были не сложнее партии в шашки. А покойный папа Кирюши вообще никогда не попытался бы заработать деньги как-нибудь иначе, чем ежедневным монотонным трудом…
Просто удивительно, что у таких заурядных родителей, какими были они, мог появиться на свет такой необыкновенный сын! В супругах Легейдо не было ничего необычного, кроме фамилии, да они и сами не знали, откуда она взялась. Судя по звучанию, должно быть, украинская, но и это спорно…
Конечно, не все друзья и знакомые Кирилла приняли его выбор. С некоторыми он поссорился. Особенно большой и острый зуб на него заимел один бывший друг… как же его фамилия?.. ох, старость не радость!.. Они вдвоем с Кириллом были любимыми учениками профессора Солодовникова, хотя, наверное, следствию это неинтересно… Одним словом, этот молодой человек так же, как и Кирилл, ушел в рекламные джунгли, рассчитывая с помощью своего таланта заработать огромные деньги. Но то ли таланта не хватило, то ли обстоятельства сложились для него невыгодно, в общем, он обретался сейчас, как говорил Кирилл, на самом рекламном дне и ругательски ругал Легейдо, который якобы чем-то ему навредил. Но чем ее сын мог ему навредить? Может быть, не помог, но лишь потому, что это было невозможно, иначе Кирилл обязательно пришел бы на помощь. Он был такой отзывчивый!
Петя Щеткин взял на заметку неведомого друга-врага. В конце концов, война между рекламистами – удобный повод для убийства.
– Спасибо, Анна Валентиновна. Вы очень помогли следствию…
У матери Легейдо стало вдруг такое разочарованное лицо, будто она только сейчас осознала: этот чужой человек пришел в ее дом только потому, что в этом доме больше нет Кирилла. Ей как будто бы хотелось задержать то состояние, которое она испытывала только что, когда рассказывала о жизни сына – так, словно он все еще жив… Но, видимо, ничего нельзя вернуть. Особенно отлетевшую минуту.
– Тогда… извините… я вас провожу… Я что-то неважно себя почувствовала…
– Что с вами? Может, вызвать врача? «Скорую»? Дать лекарство?
– Нет-нет, спасибо, ничего не надо. Голова закружилась. Я полежу, и все пройдет.
Когда за Петей захлопнулась обитая дерматином дверь, он прислушался. Что это – задавленный всхлип? приглушенный вопль? вой? Кажется, Анна Валентиновна, как ни старалась спорить с очевидностью, отлично понимала, что сын ее погиб и ей, старухе, предстояло доживать скудные остатки своего века в полном одиночестве… Петя поежился. Вот уж не приведи господь такое испытать!..
А все-таки визит прошел не зря. Этого друга покойного, кто бы он ни был, надо пощупать как следует.
Антон Плетнев никогда не считал себя застенчивым человеком, но сейчас топтался в дверях креативного отдела агентства «Гаррисон Райт», не решаясь войти. Здесь, в этих по-дикарски ярко раскрашенных стенах, велись совершенно особые игры.
В них играли люди с непривычными манерами, непривычно одетые и разговаривающие на языке, в котором лишь отдаленно опознавался русский. Поэтому Антон сурово переминался с ноги на ногу, ожидая, пока на него соизволят обратить внимание, и в ожидании этого светлого момента елозя взглядом по стене с шаржами, оказавшейся как раз напротив него. Ничто не изменилось, за исключением того, что шарж на Легейдо в виде Карлсона оказался убран в черную рамку. Веселый Карлсон, озорник, выдумщик и затейник – и вдруг черная рамка… Да, страшные вещи происходят в этом мире, ничего не скажешь.
На диванах и креслах креативного отдела удобно расположились арт-директор, копирайтер и еще двое-трое человек, не нашедших отражения в шаржах – должно быть, мелкая сошка, рекламные работники низшего звена. Все они внимательно слушали креативного директора – Таню, и Антон отметил, что если она в таком молодом возрасте добилась своего теперешнего положения, значит, очень и очень неглупа.
Но так ли она молода? Мальчишеская стрижка, одежда «унисекс», незаметная косметика – все это делало ее совсем юной, но когда она улыбалась и отдавала приказания уверенным тоном, Антон готов был поспорить, что ей не двадцать один и даже не двадцать пять, а больше… А, ладно, кто их тут разберет? Сейчас все из кожи вон лезут, чтобы выглядеть моложе, особенно представители профессий, которые требуют постоянной работы с людьми.
– Так, всем спасибо, – прозвучал надо всем сборищем звонкий Танин голос, и народ начал привставать с мест. – Завтра в десять пробрифую вас по лончу нового бренда.
Пока Антон пытался проникнуть в смысл этой фразы, за ней последовала другая, чуть более понятная:
– И свяжитесь с продакшном – послезавтра приезжают французы.
– А как же мы… с французами… – смущенно промямлил долговязый черноволосый парень в рубахе с изображением двух обнимающихся скелетов и надписью по-английски, которую Антон прочесть сумел, а вот перевести не смог.
Реплика долговязого произвела на всех угнетающее впечатление. Присутствующие замолчали и словно окаменели. Долговязый, который вообще-то не производил впечатление робкого мальчика, смутился еще больше.
– Как мы без Легейдо, ты хочешь сказать? – дотошно уточнила Таня, и парень-копирайтер кивнул, опустив взгляд. – Да не знаю, не знаю, как мы без него. Вообще не знаю…
