Открытое окно - Пивоварчик Анджей (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
– Именно. А ты откуда знаешь? – Я не мог скрыть удивления.
– Откуда? Ой, Глеб, тебе еще соска нужна… Студенты арендуют комнату в квартире медсестры. Она живет рядом, за стенкой, и у нее тоже есть телефон. В Южном районе, как тебе известно, телефонные кабели временные. И поскольку они часто портятся, студенты заключили с медсестрой соглашение. В телефонном справочнике указано два номера: студенческого общества и медсестры. Когда у них телефон не работает, она оставляет дверь в свою комнату открытой. Тогда тот, кто не может дозвониться по основному номеру, смотрит в справочник и набирает второй… Ясно?
– Понятно. А ты спрашивал, по какому телефону он разговаривал с этим доктором?
– Спрашивал… Позвоню-ка я твоей маме, пусть она введет в твой рацион фасоль. Это полезно для мозга.
Я повесил трубку. Он был скрупулезнее, чем я. Можно было не сомневаться в данных, полученных им в ходе предварительного расследования.
Приближалось время обеда.
– Куда едем? – спросил шофер такси.
Я назвал Горносленскую улицу.
Через минуту с портфелем и пачкой каталогов в руках я ввалился в собственную квартиру.
– Ты свободен или после обеда поедешь на работу? – спросила моя дорогая мамочка, лицо которой так напоминало портрет Уистлера в Лувре.
– Свободен. Но… мне хочется немного прогуляться вдоль Вислы до виллы.
Мы разговаривали так, словно ничего не произошло.
– На письменном столе под стеклом я положила для тебя марку… – сказала мне за обедом мама.
Я не мог утерпеть и, взяв тарелку с десертом, пошел в свою комнату.
– Где ты это купила? Вот уж не ожидал от тебя, мамочка!
Она вырвалась из моих объятий.
– В больнице ты полдня бредил «Колонией Оранжевой реки». И я спросила об этой марке у одного спекулянта возле филателистического магазина. А сегодня он принес мне ее прямо домой. За каких-то пять злотых.
Я немедленно заглянул во французский каталог Ивера. Зелено-голубая «Колония Оранжевой реки» должна стоить не больше десяти-пятнадцати грошей. У меня было прекрасное настроение. Будь я на месте мамы, то заплатил бы и десять злотых. Но мамочке полагался нагоняй. Она не должна пользоваться черным рынком!
– Я ему давала два злотых. Потом два с половиной. Но он объяснил, что с колониями всегда связаны большие расходы. В государственных магазинах колониальных марок нет. Он достал марку в Северном районе Варшавы и потратился на трамвай.
– Наверняка зайцем ехал! – сказал я, сильно сомневаясь в «расходах».
– Ну… в следующий раз ищи себе сам. И не болтай в бреду: «Мама, купи мне „Колонию Оранжевой реки“!»
– Я что-нибудь еще говорил?
– Да. Бредил о «Маврикиях»… Но доктор Кригер рассказал мне: чтобы сфотографировать «Маврикиев» для публикации в каком-то американском журнале, целых два года разыскивали владельцев, так как они скрывались под псевдонимами. Их долго не могли обнаружить.
– Фьюу-у-у! – свистнул я протяжно. Мама ошеломила меня своими познаниями. – Если ты еще что-нибудь узнаешь такое же интересное, надеюсь, расскажешь мне?
Она насмешливо посмотрела на меня.
– Ты этого не знал, всезнайка?
Я прикусил язык. У себя дома не следует показывать свою неосведомленность.
«Интересно, а не станет ли моя мама филателисткой? И будут ли у меня тогда вкусные обеды, будут ли пришиты все пуговицы на рубашках, если – не дай бог! – мама всерьез начнет собирать марки?» – думал я.
Покрутившись немного по комнате, я переодел костюм и вышел на улицу.
Мой драгоценный шеф должен был знать о моем выздоровлении от НД. Но в управлении его не было, он заседал на одном из многочисленных совещаний.
Через четверть часа я был уже возле виллы. Дверь мне открыла служанка. Несмотря на ее близорукость и царящий в прихожей полумрак, представляться мне не пришлось.
– Это сотрудник милиции! – крикнула она хозяйке и направилась в глубь коридора.
– Мне хотелось бы поговорить с вамп, – обратился я к вдове. – Ключ от комнаты, где было совершено преступление, у вас?
Обе женщины все еще выглядели подавленными, но уже не в такой степени, как в тот вечер, когда мы решили, не предупредив их, устроить засаду.
– Пожалуйста, – ответила вдова. – Анеля, дай ключ и присмотри за черешней в тазу.
Очевидно, они варили варенье или компот.
Открыв дверь и отодвинув портьеру, я первым вошел в комнату. Она давно не проветривалась.
– Можно открыть? – спросил я, подходя к окну.
Вдова кивнула и села в кресло.
– Скажите, того человека, который влез сюда ночью, после того как вы приходили с вашим коллегой, уже поймали? Нашли у него марки? – спросила вдова.
«Она не знает, что в действительности произошло в ту дочь, – объяснил мне по телефону полчаса тому назад НД. – Когда я влез за тобой в комнату и начал сразу же названивать в управление, она, услышав мой голос, проснулась. Хотела поднять тревогу. К счастью, мне удалось успокоить их обеих. Я велел им сидеть на кухне. Поэтому они не видели, как выносили на носилках твое бренное тело…»
– Да… этого человека нашли, – информировал я ее без всякого энтузиазма. – При нем обнаружили справку из психиатрической больницы, – говорил я, не уклоняясь от истины. – К сожалению, марок у него не нашли. Но есть надежда, что и убийца и грабитель попадут в руки правосудия.
– Ах, значит, это был не он? Значит, расследование еще не закончено и еще…
Мне было невыгодно вдаваться в подробности, и я прервал ее:
– В свое время вы обо всем узнаете. А пока я вас прошу помочь нам. Пожалуйста, опишите подробно события, предшествовавшие этой трагической истории.
Вдова опять согласно кивнула. Предложив мне сесть, она начала рассказ:
– За неделю до несчастья, до того, как моему мужу сделали смертельный укол, – она посмотрела на ковер возле шкафа с альбомами, стоящими ровными рядами, – как раз за неделю до этого он пошел к врачу. Врач прописал ему строфантин. Анеля обратилась к медсестре в клинике на площади Коммуны. Первый укол сделала эта медсестра. Но видите ли, медсестры хотят заработать на чьем-то несчастье. К тому же не известно, в какое время такая «графиня» соизволит явиться. Поэтому муж решил связаться по телефону со студенческим обществом. Я уже говорила об этом, когда составляли протокол… Приезжал студент-медик, совсем юноша, среднего роста, брюнет. Мужу он очень нравился. Медсестра просила тридцать злотых за визит. Я заплатила ей двадцать два, так она еще была недовольна.
Я взглянул на шкаф.
«У нее здесь, если верить доктору Кригеру, но крайней мере десятки тысяч, а трясется над каждым грошем. Она из тех, кто тщательно собирает крошки со стола, ссыпает их в банку и прячет в кладовую, на случай если лет через десять кто-нибудь подарит ей курицу».
– В тот день, – продолжала вдова, – мы с Анелей поехали на базар, хотели купить клубнику подешевле. Здесь она стоила пять злотых килограмм, а там можно было купить по четыре шестьдесят… Когда мы вернулись, начинало темнеть. Муж был в этой комнате. Я не заходила к нему, он не любил этого. Уколы переносил тяжело и всегда отдыхал после них. И на этот раз я была уверена, что он отдыхает после укола. Когда кукушка прокуковала восемь раз…
– Почему кукушка? – прервал я ее рассказ.
– У нас на кухне шварцвальдские часы с кукушкой.
– Можно будет потом посмотреть их?
– А разве часы имеют какое-то отношение к убийству?
– Нет. Просто из любопытства. Иногда меня интересуют… часы.
– Значит, в восемь часов, как обычно, я понесла мужу рисовую кашу. Открыла дверь и удивилась, почему он не зажигает света. Решила, что он задремал в кресле…
Вдова вдруг встала и, толкаемая необъяснимой силой, начала воспроизводить передо мной сцену, происшедшую неделю назад. Она подошла к двери, отодвинула портьеру и вышла в прихожую. Через секунду я услышал стук в дверь.
– Кароль! – раздался ее тихий, несмелый голос. – Я принесла тебе кашу…
