Современный швейцарский детектив - Дюрренматт Фридрих (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
— Что это такое?
— Экспресс из Рандлингена! — засмеялся человек в синем. И доверчиво разъяснил: — Так называемая трудотерапия, нужна для того, чтобы больные больше двигались… Само собой, на такое способны только полные идиоты. Но после этого они ведут себя гораздо спокойнее… Счастливо оставаться! Но–о–о! — крикнул он. — Поехали!
И экспресс послушно двинулся дальше в путь.
Трудотерапия!.. — думал Штудер и все стоял и качал головой, он никак не мог прийти в себя. Лечение трудом! Этот тягловый скот уже не нуждался в лечении. Поздно!.. Да, но он же не психиатр, а всего–навсего только простой сыщик… И слава тебе господи, между прочим…
БЕЛЫЙ КАРДИНАЛ
Дверь рядом с кабинетом директора внезапно распахнулась, стукнулась о деревянную обшивку, и вестибюль сразу заполнился гулом голосов. В общем гудении странно выделялся чей–то квакающий голос, словно выпрыгивая, он спрашивал на местном диалекте:
— Ну как, господин доктор, готовим струмент для спинномозговой пункции?
И тут же голос Ладунера:
— Для Шмокера, хотите вы сказать? Валяйте, не возражаю.
Все–таки странная у него для швейцарца речь — чистый немецкий, за исключением одного слова. Штудер пошел на голос и чуть не столкнулся с доктором Ладунером — он был в белом халате, грудь колесом и по–прежнему каштановый хохолок на макушке, как перышки цапли.
— А–а, Штудер, вот вы где. Хорошо, что я вас нашел. Само собой, вы пойдете со мной на обход. Я вас только быстренько представлю, и мы отправимся.
Позади него стояли четыре фигуры в белых халатах, Ладунер сделал шаг в сторону.
— Вахмистр Штудер. Он будет играть в нашей комедии с побегом и исчезновением роль детектива. Доктор Блуменштайн, четвертый ординатор, состоит в тесном родстве с нашим пропавшим директором.
— Очень рад.
— Взаимно.
— Вы можете не тратить время на условности, я за всех все скажу… — Доктор Ладунер, судя по всему, был сильно возбужден.
Значит, свояка господина директора зовут Блуменштайном. Штудер посмотрел на него — по меньшей мере метра два росту, гладкое розовое лицо пупса и руки! То были уже не руки, а теннисные, ракетки! Значит, у этого Блуменштайна есть жена… Так–так… Что–то не похоже. Он скорее напоминает тех детей–великанов, которыми завлекают толпу на ярмарках.
— Минуточку! — сказал доктор Ладунер. — Представьтесь–ка друг другу сами, или пусть это сделает Блуменштайн…
И доктор Ладунер тут же исчез, взлетев вверх по лестнице.
Ему надо поговорить с Гербертом Каплауном, у того навязчивый страх, как говорит доктор. Если бы можно было послушать, о чем они там будут толковать… — думал Штудер, рассеянно вслушиваясь в те фамилии, что ему назывались. Второй белый халат был, очевидно, уроженцем французской Швейцарии, потому что сказал: «Enchanté, inspecteur!», [Здесь: Весьма польщен, инспектор! (франц.)] а еще двое в белых халатах — боже праведный, упаси и помилуй, — две бабы! Штудер сразу принял холодный и неприступный вид. Он всегда испытывал резкую неприязнь к имеющим мужскую профессию женщинам. Обе к тому же не вызывали никаких эмоций. Бесцветные какие–то. На ногах грубые полуботинки на резиновой подошве, на тощих икрах простые бумажные чулки.
Все молча стояли и ждали. А одного оставили без внимания, и он решил представиться сам. Это был обладатель того странного голоса, спрашивавшего о подготовке инструмента для спинномозговой пункции.
— Ах вот вы какой, господин вахмистр Штудер, очин–но приятно, а я старший санитар Вайраух…
У него было красное лицо, а щеки в смешливых паучках красных жилок. За стеклами роговых очков блестели маленькие хитрые поросячьи глазки. Белая куртка, надетая поверх длинного белого фартука, не была застегнута, из–под нее выпирал живот, выпирал так внушительно, что, казалось, фартук вот–вот лопнет, под натянутой тканью рельефно обозначилась цепочка для часов, призванная украшать жилет.
Штудер, приняв убийственно серьезный вид, извлек блокнот и начал записывать своим бисерным почерком.
— Э–э, что вы там царапаете, господин вахмистр?
— Вашу должность, фамилию…
— Так я, чего доброго, попаду еще в картотеку полиции, — сказал старший санитар и закатился смехом, а потом закашлялся.
— Истинный клад наш старший санитар, наш Вайраух, — сказал «француз». Под жгучими черными волосами, разделенными необыкновенно белым пробором, маленькое бледное лицо без единой кровинки, очень напоминающее юркую ласку.
— Запишите уж сразу и господина доктора Нёвиля, — сказал Вайраух.
И Штудер последовал его совету.
«Старший санитар Вайраух.
Блуменштайн, 4–й ординатор, свояк директора.
Нёвиль, ассистент…»
Если так и дальше пойдет, придется покупать новый блокнот. К женщинам–врачам он интереса не проявил. Одна была большая, другая маленькая. Ну и хватит. А фамилии на что?
И тут как раз вернулся доктор Ладунер. Вся группа пришла в движение. Видимо, никого не смущало, что Штудер присоединился к ним. Выбрасывая ноги, впереди большими шагами торопливо шел доктор Ладунер, полы его халата так и разлетались, распахиваясь от резких толчков коленями. Рядом с ним колобком катился старший санитар Вайраух. Он вставил ключ в дверь, отделявшую правое крыло здания.
— Не угодно ли пройти? — спросил он.
И вся группа молча проследовала мимо него. Штудер шел последним. Лицо его приняло свирепое выражение. Он сам себе казался здесь лишним, пятым колесом в телеге. Перед ним шли обе дамы. Спины прямые, бедрами не виляют. Волосы коротко подстрижены, затылки подбриты. Никаких эмоций.
Длинный коридор. К запаху лекарств, водной мастики и пыли добавился еще четвертый компонент — запах дешевого курева. Слева ряд высоких окон. Какой–то странной конфигурации — все они разделены железными переплетами на крошечные оконца, так что рамы напоминали решетку. Штудер исподтишка потрогал их. Бросил взгляд за окно — двор. Вахмистр стоял как раз напротив рябины с красными кистями ягод среди ярко–желтой листвы. Рябина немного утешила его.
Когда Штудер слышал «сумасшедший дом», он всегда воображал себе при этом нечто демоническое, полное чертовщины, но здесь чертовщины пока не ощущалось. Они вошли в комнату, выкрашенную в густой оранжевый цвет, со скамейками вдоль стен и столами перед ними. За окнами из крохотных зарешеченных квадратиков росли ели, слегка покачивавшие ветвями на ветру… За столами сидели мужчины. Единственное, что бросалось в глаза я их внешности, была, пожалуй, щетина, скорее всего недельной давности. Немного странными казались еще глаза, но, собственно, не более странными, чем у тех, кого Штудер навещал в тюремных камерах в Торберге. Вокруг стояли люди в белых фартуках, воротничков на рубашках не было, ворот застегивался на медную кнопку. По–видимому, санитары. Ассистент — «француз» протиснулся к вахмистру.
— Мы находимся сейчас в «Т»! — прошептал он с важным видом. — Отделение для тихих. Доктор Ладунер не любит здешних санитаров, все они почасовики…
И действительно, доктор Ладунер подошел как раз к одному из них и начал отчитывать его тихим голосом. При этом он показывал в угол комнаты, где сидел безучастный ко всему больной, полностью погруженный в себя, и ничего не делал. Все другие были заняты тем, что клеили бумажные мешки. На столах стояли тарелки с клейстером.
— Старый директор очень любил почасовиков, потому что они никогда не выражали недовольства… Если бы только не Юцелер! Он хотел их всех организовать. Последнюю неделю у нас чуть ли не забастовка была. И Юцелера, говорят, должны были уволить… Но он протеже доктора Ладунера… Я называю доктора Ладунера «l'éminence blanche» — белым кардиналом. Вы ведь знаете из истории Франции, там был серый кардинал, он всегда был за кулисами и дергал за ниточки. Доктор Ладунер тоже всегда невидим и тоже дергает за ниточки… Старый директор?.. Фу–у–у… — И ассистент — «француз» (Нёвиль вроде его фамилия?) сделал пренебрежительный жест рукой.
Одна из дам семенила рядом с доктором Ладунером, держась чуть позади, а тот пожимал руки, справлялся, как дела. Губы его, казалось, застыли в неизменной улыбке. Штудер понял: доктор Ладунер думает, его улыбка необычайно обворожительна и действует ободряюще. Вот он потрепал кого–то по плечу, низко склонился к больному, молчавшему упорно, не реагировавшему на вопросы, вдруг один из них возбудился и громко закричал… Доктор Ладунер обернулся, что–то шепнул облаченному в белый фартук санитару. Тот подошел к возбудившемуся больному, а вся группа покинула помещение.
