Мент обреченный - Кивинов Андрей Владимирович (первая книга .txt) 📗
И «КамАЗик»-то, кстати, сегодня утром нашелся. Целый и невредимый, разве что грязный и пустой, как старый тюбик «Аквафреша». Без компьютеров, конечно. («А вы надеялись?» – «Ну, всякое бывает».)
Обнаружился трейлер аккурат на противоположном от порта конце города. И аналитический ум опера Воронова, нашпигованный глубочайшими знаниями психологии, дедукции и криминалистики, мгновенно среагировал на занятный факт. Вот он, коварный замысел рецидивиста, – раз здесь «КамАЗ», где-то рядом и груз. Ищите! Непременно поищем.
Рыбачок не спал. Услышав приближающиеся шаги, он обернулся, свернул находящуюся в руках газету и снял с носа очки. На Андрея глянули слезящиеся неподдельной болью, повидавшие жизнь глаза.
– Вы поглядите, до чего дожили! – отчаянно-возмущенным жестом стукнул он по газете. – Послушайте только: «Вчера сотрудники ОБЭП нашего города задержали братьев Огогоевых, выходцев из Закавказья, которые организовали в одном из подвалов производство фальсифицированных видеокамер „Sony-handycam“. Дело было поставлено на поток. В жутких, антисанитарных условиях из низкокачественного сырья аппаратура собиралась местными бомжами за мизерную плату, после чего выставлялась на продажу в ларьки, снабжалась липовыми сертификатами качества. Проведенной экспертизой установлено, что видеокамеры Огогоевых хотя и превосходят по некоторым параметрам „Sony“, но зато явно уступают им в цене. Гастролеры из Закавказья арестованы, ведется следствие. Нанесен еще один удар по кавказской мафии». Ну, как вам?
– Беспредел, – согласно кивнул Андрей.
– Эх-эх-эх, – гневно вздохнул пенсионер. – Распустили черных. Жириновского пора, Жириновского. Порядок нужен. Ты поблесновать пришел? Зря. Хреновый сегодня клев.
Рыбачок покосился на двух дохлых рыбешек, валяющихся возле лунки.
– Не, отец, не любитель. Я в ресторан, перекусить. Где вход-то тут?
– Так закрыто заведение. Уж как год. Вход-то вон, с носа. Через торпедные аппараты. Дверь железная с замком.
– Как закрыто? Я в газете рекламу читал! Европейская кухня, обслуга, дешевые цены. Да и мужики сказали, что продукты на днях завозили.
– Никаких к черту продуктов! Я в тот день блесновал. Тоже перепугался. Неужели снова откроют? Тогда прощай, рыбешка. А тут место знатное. Глубокое, и берег рядом. Подошел, спросил у мужиков: «Что, снова?» Успокоили: «Сиди, батя, дальше, за поплавком наблюдай. Вещички похраним». Так что врет реклама.
– На то она и реклама, – согласился Андрей. – Мужики не на «КамАЗе» приезжали?
– Да, кажись.
– Коробки в лодку грузили?
– Ага, белые такие.
– Вот сволочи! Разыграли! Это корешки мои. Ресторан, ресторан… Хорошо, хоть не с бабой пришел.
– Да, за такое морду бьют.
Дедок достал из тулупа другую газету и углубился в чтение, давая понять, что собеседник ему надоел.
Андрей обогнул лодку, остановившись возле ее широкого носа. Действительно, именно здесь располагался вход в ресторанчик, а не в рубке с неоновой вывеской. Крупную металлическую дверь, напоминающую огромную заплату, скреплял с корпусом массивный навесной замок. «Добро пожаловать». Андрей по привычке дернул замок. Еще раз добро пожаловать. Знать бы наверняка, что оргтехника здесь, можно и перепилить. Дужка-то дерьмовая.
Слева по борту, от ватерлинии к палубе, тянулись приваренные к корпусу металлические скобы-ступени. Андрей поглубже натянул шапку и смелым альпинистом пополз наверх. Ступни привели прямиком к торпедо-погрузочному люку. Люк был задраен не металлической массивной дверью, а стеклянным цветастым витражом, сквозь который в ресторан проникал дневной свет. «Ни хрена не видно, однако» – такой вывод сам напрашивался в голову. «Будем бить, возможно, ногами. Крейсер не обидится, над ним уже вволю потрудились. Кстати, сколько эта посудина стоит? Говорят, две таких игрушки недавно продали Ирану. Мать твою, неужели наш Лексеич богаче ихнего шейха?»
Осколки искрящимся водопадом полетели вниз, звонко рассыпались по натертому паркету. Все равно темновато. Андрей опустил руку с фонариком в пробитую амбразуру и напряг зрение. Есть!!! Белые коробки стройными рядами стояли вдоль переборки. Ура! Пульс вновь заиграл туш. Победа! Ни с чем не сравнимое чувство гордости и блаженства. Хочется прыгнуть с палубы и лететь к берегу.
Андрей быстро выпрямился, отряхнулся от снега, плюнул в разбитый витраж и спустился на лед.
Рыбачок возмущался очередной проделкой мафии – довольно громко и искренне. Наверное, какие-нибудь братья Садыковы собирали с народа деньги в пользу земляков-беженцев, обещая тысячу процентов годовых. В том случае, конечно, если беженцы не убегут.
Андрей, чтобы не мозолить деду глаза, обошел лодку с другой стороны и вскарабкался на пирс. Ломать замок он сейчас не будет. Во-первых, нечем, а во-вторых, рано. Товар спрятан основательно, забирать его налетчики, пока пена не уляжется, вряд ли станут, а поэтому торопиться не будем. «Завтра захвачу Херувимова, Тоху (если из тюрьмы отпустят), понятых, постановление на выемку, инструмент, самосвал, и с Богом, в добрый час. После этого как вы, ребята-налетчики, ни выкаблучивайтесь, вы уже никакие. У-са-дим! Без комментариев».
Через час Андрей вернулся в отдел. Тоху, продержав ночь в камере, действительно выпустили под подписку о невыезде и направили по месту его службы постановление об отстранении от должности. Тоха кипел, словно смола в котле, рассказывая, как «'андурасы из отдела внутренних расследований пытались выбить из не'о признанку». Грицук держался, сколько мог, затем топнул ногой и загорланил народную песню «Виновата ли я?». Заработав тем самым себе свободу – «да он же дурак абсолютный».
Заглянул замполит и, сверкая белоснежной челюстью, довел до личного состава, что пришла очередная телеграмма из управления. Рекомендуется вылечить зубы не только сотрудникам, но и членам их семей, чтобы члены не оказывали пагубного воздействия на личный состав. А ближайшая суббота объявлена «Днем здоровых зубов». О мероприятиях на этот день будет сообщено дополнительно.
– Интересно, – заметил фанат Херувимов, когда замполит ушел, – что гражданину важнее – здоровая улыбка сотрудника или найденное барахло? Когда у меня прорвет трубу и говно попрет наружу, мне до фонаря, что творится во рту у сантехника. Лишь бы он трубу залатал, а там хоть вообще без зубов пускай ходит.
– Ты не прав. Порядок в голове начинается с порядка во рту.
– Черт с ними, с вашими зубами, – довольно сказал Андрей, – я компьютеры нашел!
– Ну? Где?
– В вагоне-ресторане, тьфу, мать вашу. В подводной лодке. Завтра подгребайте пораньше, съездим, извлечем. Себе штучку оставим, пригодится. Всех подучетников туда забьем.
– Круто, – почесал затылок Херувимов. – Как вышел? Стуканули?
– Конечно.
– Кто?!
– Да ты и стуканул! «А-зэ упало»!
– Ах, леший!
Андрей улыбнулся и, пожав руки коллегам, отправился на территорию к знакомому шоферу договариваться насчет самосвала.
– Демократия залезла ко мне в постель. – фанат Херувимов перевел дух и вытер рукавом куртки вспотевший лоб. – Насилую вчера любимую женщину, а она в самый решающий момент шепчет: «Валера, ты за кого голосовать собираешься
– за старого губернатора или за кандидата?» Я ей чуть по фейсу не зарулил. Скоро дети будут рождаться с предвыборной платформой. Натурально.
– Не сачкуй, давай жми.
– Да все уже. – Валерка пару раз вжикнул полотном ножовки по дужке, и замок развалился.
Андрей с Антоном приоткрыли тяжелую дверь и, включив фонарики, устремились в чрево корабля. Заскрипел паркетный пол.
– 'ероические ребята! Ты 'лянь, Андрюха, шо они сотворили из национальной 'ордости! Бордель с ядерной боеголовкой!
– Помолчи. – Андрей заметил наверху стеклянный витраж. – Вот здесь.
Через пару секунд он лихорадочно тыкал в темноту лучом, не видя перед собой ничего, кроме отделанных китайским шелком ресторанных стен. Коробок не было.
– Что за (пи-и-и-и), Тоха?! Вчера же (пи-и-и) были! Вот тут, прямо под дыркой!
