Исчезнувшая пожарная машина (Человек по имени Как-его-там) - Вале Пер (хороший книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
— Ага, — равнодушно сказал Гюнвальд Ларссон, переворачивая страницу. — Ты хорошо знала этих людей?
— Парня, который там жил, я раньше никогда не видела. По-моему, его звали Кент.
— Кеннет Рот.
— Ах, вот как? Ну, все равно, я никогда раньше о нем не слышала. С Мадлен я тоже была плохо знакома. Они умерли, да?
— Да. А что ты можешь сказать о Максе Карлсоне?
— Я его знала. Мы иногда с ним встречались, но только для того чтобы переспать и получить удовольствие. Это он меня туда привел.
— Он твой сутенер?
Она покачала головой и сказала с наивной торжественностью:
— Нет, я в них не нуждаюсь. С ними одна морока. Этим парням нужны только деньги; кроме своей доли, их больше ничего не интересует.
— Ты знала Гёрана Мальма?
— Это тот парень, который покончил с собой и устроил пожар? Тот, что жил внизу?
— Совершенно верно.
— Никогда о нем не слыхала. Но то, что он сделал, — это просто ужасно.
— А остальные знали его?
— По-моему, нет. Во всяком случае, Макс и Мадлен его не знали. Может быть, с ним был знаком Кент, то есть Кеннет, ведь он там жил, так ведь?
— Ну ладно, что вы там делали?
— Трахались.
Гюнвальд Ларссон пристально посмотрел на нее и медленно сказал:
— Нам придется поговорить об этой вечеринке более подробно. В котором часу ты туда пришла? И как вообще получилось, что ты туда попала?
— Меня пригласил Макс. Сказал, что мы неплохо развлечемся. По пути мы захватили с собой Мадлен.
— Вы добирались туда пешком?
— Пешком! В такую погоду! Мы взяли такси.
— Когда вы туда приехали?
— По-моему, около девяти.
— Что вы там делали?
— У парня, который там жил, оказалось две бутылки вина, и мы их выпили. Потом слушали музыку.
— Ты не заметила ничего необычного?
Она снова покачала головой.
— Что ты имеешь в виду?
— Продолжай, — сказал Гюнвальд Ларссон.
— Ну, потом Мадлен разделась. Да на ней-то и смотреть не на что. Я сделала то же самое. Ребята тоже. А потом… потом мы танцевали.
— Голые?
— Да. Это классная вещь.
— Понятно, продолжай.
— Мы какое-то время танцевали. Потом сели и покурили.
— Покурили?
— Да. Гашиш. Чтобы получить кайф. Это классно.
— Кто давал тебе гашиш?
— Макс. Он…
— Да? Что же он делал?
— Ну, ладно! Ты ведь спас мне жизнь, и, кроме того, я пообещала тебе говорить правду. Но я ничего не сделала.
— Так чем же занимался Макс?
— Он торговал гашишем. В основном, продавал его подросткам.
Гюнвальд Ларссон сделал пометку.
— Что было потом?
— Ну, ребята бросили жребий, кому с кем оставаться. Это было очень забавно. Ты, наверное, сам участвовал в таких делах.
— Они подбросили монетку?
— Точно. Максу досталась Мадлен, и они ушли в другую комнату. А я и этот парень, Кеннет, остались в кухне. Мы собирались…
— Продолжай, я слушаю.
— Ой, ты наверняка сам участвовал в таких вечеринках. Сначала мы собирались заняться этим делом попарно, а потом собраться всей компанией, если, конечно, ребята еще будут на что-то способны. Это самая классная вещь, я тебе точно говорю.
— Свет вы выключили?
— Да. Тот парень и я легли на пол в кухне. Впрочем…
— Что, впрочем?
— Ну, произошла странная вещь — я уснула. Проснулась я оттого, что Мадлен меня тормошила; она растолкала меня и сказала, что Макс сердится оттого, что я не иду к нему. В этот момент я лежала на том парне сверху, раскинув ноги.
— Дверь между кухней и комнатой была закрыта?
— Да, и тот парень, Кеннет, тоже уснул. Мадлен принялась его тормошить. Я щелкнула зажигалкой, посмотрела, сколько времени, и увидела, что была с ним в кухне больше часа.
Гюнвальд Ларссон кивнул.
— Я ужасно себя чувствовала, но все же встала и пошла в комнату. Макс схватил меня, повалил на пол и сказал:
— Ну, так что же он сказал?
— Сейчас мы с тобой займемся делом, сказал он. Эта рыжая сучка ни на что не способна. А потом…
— Да, я слушаю.
—А потом я больше ничего не помню, кроме того, что раздался хлопок, похожий на выстрел, в комнате сразу стало полно дыма и огня. А потом появился ты… О Боже, это было ужасно.
— И тебе ничего не показалось странным?
— Только то, что я уснула. Обычно со мной такого не бывает. Я имела дело со многими настоящими ценителями, и они говорят, что я отлично знаю свое ремесло. И к тому же очень привлекательна.
Гюнвальд Ларссон кивнул и спрятал листочки бумаги. Он долго разглядывал девушку и, наконец, сказал:
— По-моему, ты довольно уродлива. У тебя обвисшие груди и мешки под глазами, ты выглядишь больной и жалкой. Через несколько лет ты опустишься, превратишься в жалкую развалину и станешь выглядеть так ужасно, что к тебе будет даже страшно прикоснуться. До свидания.
На лестнице он остановился и вернулся в квартиру. Девушка сняла халат и щупала у себя под мышками. Она хихикнула и сказала:
— В больнице у меня отросла щетина. Ты передумал?
— Я подумал, что тебе стоит купить билет в Смоланд, поехать домой и найти себе нормальную работу, — сказал он.
— Там вообще нет никакой работы, — ответила она.
Он захлопнул дверь за собой с такой силой, что она едва не соскочила с петель.
Гюнвальд Ларссон постоял несколько минут на Гётгатан. Что же он выяснил? То, что газ из квартиры Мальма просачивался в кухню верхней квартиры, вероятнее всего, вдоль водопроводных и канализационных труб. То, что концентрации газа хватило, чтобы люди наверху уснули, однако, она оказалась недостаточной, чтобы газ взорвался, когда Карин София Петерсен щелкнула своей зажигалкой.
Что это означало? В общем-то, ничего; во всяком случае, настроение у него не улучшилось.
Он чувствовал себя уставшим и нездоровым. Ему казалось, что после допроса девушки в ее мрачной комнате у него полный упадок сил. Он прямиком направился в турецкие бани и провел там три безмятежных часа.
В понедельник днем у Мартина Бека состоялся телефонный разговор, о котором никто в отделе не должен был знать. Он дождался, когда Колльберг и Скакке вышли, набрал номер Института судебной экспертизы и попросил к телефону человека по фамилии Хелм, которого считали одним из наиболее опытных криминалистов в мире.
— Ты осматривал труп Мальма как до вскрытия, так и после него?
— Естественно, — сердито ответил Хелм.
— Как по-твоему, в нем было что-нибудь необычное?
— В общем-то нет. Разве только то, что труп слишком сильно обгорел. Я имею в виду, со всех сторон. Даже сзади, хотя он лежал на спине.
Хелм сделал паузу и задумчиво добавил:
— Матрац, естественно, тоже сгорел.
— Да, понятно, — сказал Мартин Бек.
— Не понимаю я вас, парни, — в недоумении сказал Хелм. — Разве это дело не закрыто? Зачем же…
В этот момент Колльберг открыл дверь и Мартину Беку пришлось поспешно закончить разговор.
XII
Во вторник, девятнадцатого числа, Гюнвальд Ларссон был близок к тому, чтобы все бросить. Он знал, что деятельность, которую он развил на протяжении последних нескольких дней, была не совсем законной, и до сих пор не удалось обнаружить ничего, что бы могло оправдать его поведение. Действительно, он не мог доказать, что существовала какая-либо связь между Мальмом и другими людьми в доме, когда начался пожар, и теперь знал еще меньше, чем раньше, откуда взялась роковая искра.
Его утренний визит в Южную больницу позволил подтвердить лишь то, что уже и так раньше в общем-то было известно. Кристина Модиг спала в маленькой мансарде, потому что в квартире ее матери было тесно и, кроме того, ее маленькие брат и сестра очень шумели. Вряд ли поведение девушки можно было считать нормальным, но полиции до всего этого никакого дела было. Будучи малолетней, она уже одно время находилась на попечении у государства, однако теперь у властей стала модной точка зрения, что нужно использовать другие методы, когда юные девушки сбиваются с пути. Таких подростков стало слишком много, а работников социальных служб не хватало и, к тому же, методы их работы устарели. В результате многие подростки оказались предоставлены самим себе и делали все, что хотели; это ухудшало репутацию страны и приводило родителей и учителей в состояние отчаяния и бессилия. И все же, как уже говорилось, полиции до всего этого не было никакого дела.
