Вечерня - Макбейн Эд (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
— Должно быть, вы — большой специалист в этом деле.
— Да, это становится второй натурой. Хотя вообще мы этим редко занимаемся. Сейчас все это делается в центральной картотеке. В центре города. В полицейском управлении.
Он равномерно размазал чернила по стеклу. Она с большим интересом следила за ним.
— Это нужно размазать? — спросила она.
— Да.
— Как варенье из черной смородины, — заметила Крисси.
— Мне такое никогда не приходило в голову. — Хейз отложил валик. — А теперь приступим. Я только возьму одну из этих карточек...
Он взял со стеллажа карточку для отпечатков пальцев.
— И если вы мне позволите сначала вашу правую руку...
Она протянула ему руку.
— Я должен... гм... что-то вроде... гм... гм... если бы вы немножко опустили руку... гм... расслабьтесь... мне надо сначала прижать их к стеклу, понимаете, каждый палец...
— Надеюсь, эта штука и вправду отмоется, — сказала Крисси.
— О да, водой и мылом, обещаю вам. Так, вот так лучше.
Она стояла как бы правым бедром к нему, его руки вроде бы ласкали ее кисть, он держал ее руку обеими руками, пока прикладывал ее пальцы по очереди к стеклу, а потом переносил их на карточку и прижимал к ней...
— Теперь большой палец, — комментировал он.
— Я все правильно делаю? — поинтересовалась она.
— Разрешите, — сказал он, — расслабьтесь, вот так...
...вроде бы стояли очень близко друг к другу в тишине залитой солнцем дежурной комнаты, он чувствовал запах ее цветочных духов...
— А теперь другую руку.
...как будто ведя каждый палец к стеклу, поворачивая его, поднимая, прикладывая к карточке, они словно бы двигались вместе в особом ритме, ее рука — в его руке, ее бедро будто бы рядом с его...
— Все это забавно, — улыбнулась Крисси.
— Да-да, — рассеянно отозвался Хейз. — Не пообедать ли нам сегодня вместе?
— Что ж, можно!
Она остановила свой выбор на «вальтере ППК», аккуратном, маленьком, тридцать второго калибра, автоматическом, восьмизарядном. Шед Рассел положил перед ней несколько пистолетов с магазинами из пяти-шести патронов, но она прикинула, что, если придется разбираться с этой бандой, дополнительные патроны не будут лишними. Семь в магазине, как он ей сказал, один в стволе. Он предлагал и двадцать второй калибр, но она настояла на более увесистом оружии. Шед говорил ей, что калибр особого значения не имеет. Иногда и с двадцать вторым калибром можно наделать дел пострашнее, чем с сорок пятым. Но она ему не поверила. Если хочешь уложить великана, нечего охотиться на него с пистолетом, стреляющим горошинами.
Ее даже взяло сомнение, а будет ли прок от этого пистолета. Но все другие, большего калибра, казались ей либо громоздкими, либо тяжелыми. У «вальтера» был короткий трехдюймовый ствол, а длина — всего лишь пять с половиной дюймов, к тому же облегченная модель, которую она выбрала, весила чуть больше двенадцати унций. Пистолет уютно умещался в ее сумочке вместе с — и совсем ненамного объемистее — портмоне. За пистолет Шед взял с нее шестьсот долларов. Она подсчитала, что на доход от одной этой сделки он сможет прокатиться отдохнуть на озеро Комо.
К своему удивлению, она обнаружила, что, когда несла по городу свой незаконно приобретенный пистолет, ни один человек не перебежал улицу в неположенном месте. Она подозревала, что немногие из таких же вооруженных бродяг позволяют себе превысить скорость. Или плюнуть на тротуар. Или просто повысить голос в общественном месте. Она нарушала закон. И будет его нарушать, если понадобится. Нарушать до последнего, если потребуется. Ее сумочка с пистолетом стала тяжелее. И вес внушал уверенность.
Это субботнее утро она провела в магазинах в центре города и в двадцать минут третьего вошла в вагон метро пригородной линии, разукрашенный самыми разнообразными надписями. Она не привыкла к дорогостоящим поездкам по городу на такси, и сейчас не собиралась изменять своей привычке. Более того, ей казалось, что в многолюдных местах она будет в большей безопасности; они же вчера смылись, как только она прямиком привела их к копам.
Поезд грохотал в темноте подземелья.
Мэрилин вдруг задумалась, а живут ли в тоннелях метро пылкие, страстные, поэтичные мужчины, похожие на львов? Интересно, водятся ли крокодилы в городских канализационных трубах?
Поезд подошел к станции.
С шипением растворились двери.
Она рассмотрела вошедших пассажиров. По правде говоря, она и не думала, что войдет кто-нибудь, хотя бы отдаленно похожий на ее двух испанцев. Двери вновь с шипением закрылись. Поезд тронулся.
В два тридцать пять она вышла из поезда в пригороде на Стем-авеню и направилась на север к реке. Наверняка они уже знали, где она живет, и, несомненно, следили за ней на всем ее пути к школе. Подходя к Сильвермайн-Овал, она напряженно вглядывалась в лица прохожих по обеим сторонам. Ее сумочка была перекинута через левое плечо. Правую руку она держала на ее открытом клапане как раз над рукояткой «вальтера».
Ничего.
Она продолжила свой путь.
Вошла в Овал, обошла его вокруг. Под ярким солнцем нянька катила детскую коляску. Такой чудесный день! Тяжесть пистолета в сумочке. За Овалом путь лежит к Харборсайд. Через дорогу от ее дома — маленький парк. Не исключено, что в нем — потенциальная опасность. По той стороне улицы навстречу идет мужчина. Небольшого роста, в желтовато-коричневой спортивной куртке. Коротенькие усики. Как Чарли Чаплин. Прошел мимо, погруженный в свои мысли. Она присмотрелась ко входу в парк.
Ничего.
Харборсайд, 1211, был уже совсем близко, слева от нее. Никого на другой стороне улицы, ничего подозрительного в парке. Над головой вспорхнул и скользнул сквозь ограду парка голубь, уселся в одном шаге от входа. Она подошла к дому, порылась в сумочке в поисках ключей, касаясь «вальтера» тыльной стороной кисти. Наконец нашла ключи, отперла оба замка, вошла в переднюю и заперла за собой двери. На ней были блузка «шанель», голубая юбка и такого же цвета куртка с голубыми рюшами. На ходу расстегивая куртку, она подошла к автоответчику, увидела, что он трижды принимал сообщения, и нажала кнопку.
— Зайка, это я!
Голос Уиллиса.
— Ты заказала ужин? Я не смог, а сегодня — суббота, и у нас вечером будет чертовски много времени. Что-то мне захотелось чего-нибудь итальянского. А ты как? Давай сходим в «Манджиа Бене»? Я в лаборатории, буду дома где-то в половине пятого. Пока. Люблю тебя.
Она посмотрела на часы.
— Салют, мисс Уиллис, это Сильвия Бурн, я — управляющая недвижимым имуществом, мы с вами беседовали в четверг вечером в сдаваемой квартире. Олифант Риэлти. Кооператив. Мне хотелось бы узнать, вы, случайно, с мистером Уиллисом не думали об этой квартире-пентхаусе? Я уверена, что спонсор согласится на меньшую, чем три пятьдесят, цену, если вы только пожелаете предложить свою. Вы мне дадите знать о своем решении, хорошо? Мы можем с вами обсудить цену. Помнится, я давала вам свою визитную карточку, но на всякий случай запишите номер телефона.
Пока она торопливо диктовала свой номер — дважды, не меньше — Мэрилин подумала, что никто не называет их своими именами. Стоило бы выйти замуж, чтобы они в конце концов запоминали только одно общее имя и больше не путались.
— Здравствуй, Мэрилин!
Женский голос.
— Это Эйлин.
Эйлин!!
— Если у тебя выдастся минутка, ты не смогла бы позвонить? Домой, пожалуйста. Я хотела бы с тобой кое-что обсудить. Вот мой номер.
Мэрилин прослушала номер, записала, подумав, что существует, наверное, телепатия. Только вчера она собиралась позвонить Эйлин по поводу пистолета, а сегодня Эйлин сама звонит ей. Разница лишь в том, что сегодня у нее уже есть пистолет. И, помимо этого, Мэрилин до сих пор не знает, нравится ли она Эйлин. Так зачем же звонит? И, наоборот, нравится ли она мне настолько, чтобы я ей позвонила?
Первым делом — самое важное.
«Манджиа Бене».
