Попытка к бегству - Есаулов Максим (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— О! А это что? — он снова нагнулся и достал из-под сидения телескопическую железную дубинку.
— Я… Это… Это я нашел.
— И нес сдавать. — Ледогоров вытащил из-за ремня неизменную папочку с бумагами — главным оружием, опера. — Серж, зови этих ребят в понятые. Будем осмотр машины писать!
В отдел ехали на «копейке». Сидящий за рулем, Любашев морщил лоб. Он не казался ни испуганным, ни обескураженным. Только спросил: «На Чехова?» и, получив ответ, кивнул. Возле входа в отдел он аккуратно закрыл машину и протянул Ледогорову ключи. Тот подумал и покачал головой.
— Оставь себе. Пока.
В кабинете Любашев сел на указанный стул и, склонив голову набок, выжидающе посмотрел на них. Полянский сходил к себе и принес чайник.
— Кофе будешь?
— Нет, спасибо.
— Можешь курить.
— Спасибо. Не хочу пока.
Ледогоров усмехнулся.
— Потом можем уже не разрешить.
Любашев пожал плечами.
— Ну что ж делать.
Он держался спокойно. Не задавал вопросов. Не бузил. Ждал их первого хода. Ледого-ров оседлал стоящий перед ним стул и закурил.
— Тебя не удивляет, что ты здесь, Василий?
Он подумал, что если Любашев попросит обращаться к нему на «вы» — можно «сливать воду». Ничего не получится.
— Нет. Вы же милиция. Значит, есть ко мне вопросы.
Лицо у него было внимательным, без тени волнения. Полянский присел рядом на крышку стола.
— Правильно! Вопросов море! У нас, у прокуратуры и еще кое у кого, кто хотел бы найти тебя раньше нас.
Что-то мелькнуло в глубоких, подвижных глазах.
— Не понимаю. При чем прокуратура? Чего меня искать? Я дома живу, по месту прописки.
За окном было серо, как осенью. Вездесущий запах гари забивал ноздри. Духота кабинета мгновенно проступила потом на лицах. Под мышками набухали влажные пятна.
— Бандитизмом занимается прокуратура. Ты же человек опытный. Понимать должен.
Любашев махнул рукой. Это было его первое движение в кабинете.
— Какой там опыт! Дали срок за глупую драку, а вы сразу — опыт! Какой бандитизм? Ничего не понимаю! Еле концы с концами свожу.
Полянский забрался на стол поудобнее.
— Работаешь?
— Не, не устроиться.
— На что живешь?
— Машина кормит. «Бомблю».
— Сколько получается?
— На еду хватает.
Ручка двери изнутри дернулась, затем кто-то снаружи неистово заколотил.
— Б… Ну видят же — закрыто! — Ледогоров поднялся и распахнул дверь.
— Занят я!
— Извини, — на пороге стоял Андрей Мальцев — худосочный, очкастый юнец, пришедший в отдел два месяца назад с гражданки. — Тебя начальник ищет. Сказал срочно к нему зайти.
— Позвонить не может, что ли! Серж, я сейчас!
Ледогоров с грохотом захлопнул дверь. Мальцев побрел по коридору к себе в кабинет. Он был весь какой-то унылый, какой-то нездешний по определению. Ледогоров посмотрел, ему вслед.
— Андрей!
— А?
— Извини, я на тебя… Просто там «клиент» и … Ну, не вовремя просто.
Мальцев улыбнулся. Похоже, настроение у него повысилось.
— Да понял я все. Не бери в голову.
Артур сидел и нервно барабанил пальцами по столу.
— Ты где лазаешь?
— На территории! Работаю!
Ледогоров сел, не дожидаясь приглашения.
— Ты материалы Коршунова забрал?
— Нет. Некогда. После обеда заберу.
Артур вскочил.
— Ты рехнулся?! Я тебе что сказал?! Там по заявлению Шалимова срок завтра! Материал на контроле в главке! Ты знаешь, кто такой Шалимов?! Бросай все, хватай материал и к нему!
Ледогоров тоже встал. Внутри у него клокотало.
— У меня задержанный по стрельбе, которую ты мне подсунул!
— Отдай все Полянскому!
— Хрен! Я все накопал, а теперь отдай! Мне по хер, кто такой ваш Шалимов! Я буду заниматься своим задержанным! И не ори на меня! Я тебе не шавка!
— Я тебе тоже! И ты на меня не ори!
— Я не ору!
— Орешь!
— Не ору!
— И я не ору!
— Орешь!
Они стояли, тяжело дыша, друг против друга. Артур покосился на дверь.
— Тише. Весь отдел соберем.
— Ты первый начал.
— Ладно. Задержанный реальный?
— Нет — виртуальный!
— Колется?
— Пока только нюхает.
Артур скривился.
— Хватит тебе. Иди. Я с материалом сам разберусь.
Ледогоров хмыкнул.
— Хохмачеву отдай. Он «заказные» темы любит.
Вышегородский вздохнул.
— Хохмачев у нас больше не работает.
Ледогоров обернулся в дверях.
— Неужто ушел?
Артур посмотрел в блеклое от дымки окно.
— Переведен в ОУР РУВД. Старшим на детскую линию.
Ледогоров поперхнулся смешком.
— Ну! Поздравляю ОУР с суперприобретением. Здорово тебе в морду плюнули, Артурчик.
Вышегородский не ответил.
За дверью кабинета слышался возбужденный голос Любашева. Вставлял какие-то реплики Полянский. Ледогоров поскреб дверь. Внутри было как в парилке. Концентрация дыма в воздухе достигла уличной. Он заметил, что «клиент» уже тоже закурил.
— Какие новости?
Полянский развел руками и, соскочив со стола, размял ноги.
— Свое участие в бандформированиях Василий отвергает начисто.
— Ну послушайте, — Любашев усмехнулся. — Какой из меня бандит? На «копейке»! Еле …
— Какой-какой? Настоящий! — Ледогоров достал пакет с дубинкой. — Вооруженный холодным оружием.
— Ну это, да, — Любашев погрустнел, — это для защиты. Я же таксую. Пойми меня, командир!
Ледогоров снова сел на свой стул.
— Поймем. Если ты нас поймешь, — он достал сигарету. — Серж! Ты по существу вопроса говорил?
Полянский налил из чайника кипятку и высыпал в кружку один из заблаговременно приобретенных пакетиков «Нескафе».
— Нет. Я только в общих чертах обрисовал ситуацию.
— Тогда, Василий, — Ледогоров прикурил, — слушай сюда! Дубинка — это херня, но мы тебя на ней арестуем. Знаешь, почему прокуратура на это пойдет? Потому что речь идет о соучастии в убийстве. Подожди! Не возражай! Тебя уже опознали как водителя машины, в которую сел киллер. Опознают и машину. Для начала этого хватит, а там посмотрим. Ты, конечно, тюрьмы не боишься — ты парень судимый, но есть один нюанс. Жертва — не кто-нибудь, а авторитетный армянский пацан. Поэтому либо тебя подрежут в «Крестах», либо ты кинешься к нам искать защиты. А вот тогда уже мы раскрутим тебя по полной. Включая фуры на трассе.
Ледогоров почти физически почувствовал, что последняя брошенная наобум фраза оказалась решающей. Любашев «дернул глазами». Его «цепануло». До этого он вполне меланхолично слушал его излияния. Подавляя в себе желание еще надавить, Ледогоров молча курил. Таких как Любашев очень опасно пережимать.
Сзади подошел Полянский, держа в руке кружку, излучающую терпкий аромат.
— Кофе будете? — невозмутимо спросил он.
— Да! — ответили оба разом и Любашев расслабился.
Ледогоров много раз видел, как отпускает внутри человека натянутая пружина. Как уходит напряжение под воздействием принятого решения. Какого — будет видно по следующей фразе. Может запереться окончательно, а может «развалиться» до задницы.
Любашев спокойно закурил, взял из рук Полянского кружку с кофе и, закинув ногу на ногу, ровным голосом спросил:
— Какие варианты?
— Варианты? — Полянский взгромоздился обратно на стол, незаметным жестом остановив готового к продолжению беседы Ледогорова. — В зависимости от того, какова правда. Так что, ты рассказывай как есть, а мы уже будем думать, как это положить на протокол, чтобы сделать из тебя запуганного нечаянного пособника, или вообще честного свидетеля. Про дубинку, разумеется, забываем.
— И про трассу.
Полянский с Ледогоровым быстро переглянулись. Любашев перевел взгляд с одного на другого. Это было скорее утверждение, чем вопрос.
Ледогоров кивнул.
— Хорошо.
Серое облако над городом стало таким густым, что за окном, казалось, наступили сумерки. На часах было полтретьего. Хотелось есть. Курить не хотелось. Снаружи в стекло билась обезумевшая от дыма муха. Где-то отчаянно сигналили автомобили. Любашев поискал в своей пустой пачке сигарету. Не найдя, попросил и закурил. Ледогоров, как любой нормальный опер, видел все это десятки раз. Все оттягивали этот момент до последнего. Все курящие закуривали. И коммунальные воришки, и наемные убийцы. Он так и не научился воспринимать это спокойно. Сердце рвало грудь. Пальцы дрожали и пришлось опустить руку с сигаретой под стул. По щеке сбежала предательская капелька пота.
