Открытое окно - Пивоварчик Анджей (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Ну что ж! Все в порядке, теперь я могу слушать вас, господин Рейнеке!
К счастью, наша туристическая поездка по городу длилась недолго. Старому Рейнеке наскучило общество моей не слишком разговорчивой особы. К тому же его ждали дела.
– Вы знаете, – забрюзжал он, – стоит мне недосмотреть, как все делается наоборот. Моя жена не проявляет ни малейшего интереса к маркам, дочь тоже. Когда-то, лет двадцать назад, я попросил жену вырезать несколько марок с конвертов… И представьте себе, все зубцы у марок как «лишние» тоже были обрезаны!.. Жаль, что вы скоро уезжаете. Сегодня, к сожалению, я уже договорился пойти на партию в вист… Но завтра, если вы еще будете в Эрфурте, я с величайшим удовольствием готов вам служить…
Мы пересекли площадь, и я опять любовался необыкновенной красотой архитектурных ансамблей города.
– Вы где остановились? В отеле? Я подвезу вас. А затем я должен проверить, что делается у меня в «Космосе»…
Выйдя у отеля, я поблагодарил господина Рейнеке за проявленную любезность, и мы распрощались.
Я надеялся, что уже вечером буду в Дрездене, а на следующий день в одном из филателистических магазинов найду архитектора Канинхена.
Глава 9
Мои первые дрезденские впечатления были довольно удручающими. Здание отеля отделяли от центра города сплошные развалины, они тянулись километра на два. Где-то на втором километре, ближе к Эльбе, над крышами домов частично восстановленного центра возвышались Кройцкирхе и купол ратуши.
Надо было приступать к энергичным розыскам архитектора Канинхена, обладателя «Десяти краковских крон». Поэтому туристская программа и перспектива посещения Дрезденской галереи, естественно, отодвинулись на второй план.
Я подошел к стоянке такси у вокзала и назвал водителю несколько адресов, выписанных мною из телефонного справочника. Пересекая район развалин, мы двигались к месту, которое когда-то называлось центром.
В первом магазине, разместившемся в довольно неказистом доме, я ничего не узнал. То же было и во втором, маленьком, открытом, казалось, только вчера. И в третьем – заведующий магазином, инвалид, никогда даже не слыхал фамилии Канинхен.
– Нет, господин Канинхен здесь не бывает. Вчера прибыл из Эрфурта? Нет, не слыхал. Но если вас интересуют классики… – Инвалид многозначительно указал на старинные альбомы.
Да, все охотно шли мне навстречу советами и помощью в вопросах филателии…
Чем больше затягивалась моя одиссея, тем стремительнее я выбегал из дрезденских филателистических магазинов и нетерпеливо бросал водителю:
– Следующий!
Машина послушно трогалась с места.
За три часа я объездил семь магазинов. А ведь оставалось еще четырнадцать! Далеко Эрфурту до Дрездена!
Неужели супруг неумолимой Гретхен, опасаясь ее, заметал за собой следы?
Я не обдумал заранее, что буду делать, если не отыщу Канинхена, если не узнаю фамилии и адреса убийцы, если мне не удастся на территории ГДР установить личность Посла.
Нет! Этого допустить нельзя. Если Канинхена не окажется в Дрездене, я вернусь в Эрфурт! Ну, а там… что? Неужели, если он бродяжит где-то в Саксонии или в Тюрингии, мне придется ухаживать за его Гретхен у Моста лавочников, чтобы раздобыть адрес Посла?
Счетчик показывал 28 марок. Больше, чем было предусмотрено по смете на транспорт.
Приближался полдень. Магазины за Эльбой, начиная от центрального вокзала, были прочесаны.
– Я вижу, вы коллекционируете марки, – вдруг заговорил молчаливый и деликатный водитель такси.
– Да-да, я… коллекционер! – ответил я резко.
– Если хотите, можно поехать в фирму Хампель, – предложил водитель. – На Лейпцигерштрассе. Это недалеко от вокзала. Фирма Хампель – солидная старая фирма… Я знаю, потому что мой шурин потерял там состояние, – добавил он с иронией.
«Эге!.. Не хватало еще, чтобы надо мной насмехались. В поисках архитектора из Эрфурта и его Посла я тоже потеряю состояние», – возмущался я про себя, вылезая из такси у ворот, на которых виднелась табличка «К. Хампель».
Пока машина разворачивалась, я быстро поднялся по лестнице. Я старался сократить до предела время простоя такси, так как от этого зависело состояние моего кошелька.
– Я разыскиваю архитектора Канинхеиа! – выпалил я с порога.
Полный лысый мужчина, сидевший за письменным столом, повернулся ко мне. В глубине комнаты, между шкафом и окном, второй мужчина возился с марками, отмачивая их в медном тазу.
– Слушай, Ганс, ты не знаешь, где может быть Канинхен? Господин Канинхен – наш старый клиент, много лет поддерживающий с нами связь, – добавил он, как бы рекламируя фирму.
Мне показалось, что стало светлее.
– Архитектор Канинхен будет у нас завтра после полудня, – ответил второй мужчина. – Если вы хотите с ним встретиться, я охотно сообщу ему об этом. Он сейчас в Мейсене, в гостинице «Золотой корабль». В восемь часов я буду звонить ему по телефону.
Меня даже слегка зашатало. Кто посмеет сказать, что мне не везет?!
– Простите. – Я взглянул на стеклянную витрину посреди комнаты. – Это не… «Капртгчос» Гойи? Я сейчас вернусь! – бросил я, прежде чем полный лысый мужчина успел ответить.
– Ну, если бы я знал, что вы ищете ценные марки, я сразу привез бы вас сюда. Мой шурин потерял здесь все свое состояние…
Я не обращал внимания на намеки шофера. Больше он мне был не нужен. Теперь я спокоен.
И правда, теперь все было… как в сказке!
– Пожалуйста, – говорил мне через минуту полный лысый мужчина. – «Гойя» с первой наклейкой… К тому же марка красива и в хорошем состоянии.
Серия, которую я из чувства благодарности покупал у фирмы Хампель, лежала на черном стекле – так легче было проверить перфорацию; марки были приготовлены для меня, пока я рассчитывался с водителем такси.
– Вы коллекционируете «Живопись»? – заинтересовался тот, который отмачивал в тазу марки.
Я утвердительно кивнул. Еще бы! Теперь я мог коллекционировать и «Живопись»!
Поскольку деревья за окнами затемняли комнату, был зажжен свет.
– Мы можем предложить вам испанские марки с изображением картин Гойи, выпуск 1930 года, в комплекте, все пятнадцать штук. Номиналы в одну, четыре и десять песет этой серии – «Маха». Ганс, у тебя есть еще «Маха»?
Полный лысый мужчина взял со стеллажа папку с надписью «Испания». Мною занялись заботливо и сердечно… как мухой, попавшей в паутину!
– А последняя серия картин Гойи из Прадо у вас есть? Может, вас интересует Веласкес? Очень хорошее дополнение к Гойе… Вот здесь картины Рембрандта, благотворительные голландские серии. А вот французские марки – Микеланджело, Курбе, Ренуар и Тулуз-Лотрек. Бельгийские – Рубенс, Ван-Дейк… Венгерские и румынские – Леонардо да Винчи. Русские – Репин, Васнецов… Марка, на которой изображены здание Третьяковской галереи и портрет Третьякова… Кете Кольвиц – марка ГДР за два пфеннига… «Мона Лиза» за пять пфеннигов, в красках, очень близких к оригиналу, выпущена в ФРГ.
Обхаживаемый справа и слева двумя любезными пауками, я за несколько минут стал солидным коллекционером «живописи»..
– Господин Канинхен – один из самых лучших и давних наших клиентов, – говорили мне. – Он собирает преимущественно классику. Мы имели счастье достать для него несколько экземпляров, которые он искал много лет…
Я еще раз поблагодарил их за готовность замолвить обо мне словечко, когда они в восемь часов будут звонить в Мейсен. Но ведь от Дрездена до Мейсена всего около тридцати минут езды – об этом я узнал во время нашего разговора.
– Мне было очень приятно. До свидания!
Мой тон исключал дальнейшие уговоры. Когда я выходил, хозяева погасили свет, чтобы, как и до моего прихода, подстерегать в полумраке новую жертву…
Мое задание было почти выполнено.
