Ружье - Макбейн Эд (читаемые книги читать .txt) 📗
– В пятницу вечером.
– Где вы видели его?
– Я заехала за ним в «Уютный уголок». Это ночной клуб. Он там работает. Вышибалой.
– Когда вы за ним заехали?
– В два. Перед закрытием.
– Куда вы поехали потом?
– К нему.
– Сколько там пробыли?
– У него?
– Да.
– Около часа.
– Чем занимались?
– Сами знаете, – снова сказала Мэнди, опуская глаза.
– А потом? – спросил Клинг.
– Отвезла его в одно место.
– Куда?
– На Саут-Энджелс-стрит.
– Зачем.
– Ему туда было надо.
– Он не объяснил зачем?
– Объяснил. Сказал, что хочет поиграть в покер.
– И вы его туда отвезли?
– Да.
– Значит, сначала вы поехали к нему на квартиру, где пробыли около часа, а потом отвезли его играть в покер?
– Да.
– Во сколько это было?
– Точно не скажу. Примерно между тремя и четырьмя утра.
– Вы его с тех пор больше не видели?
– Нет, он вышел из машины, и все.
– И после этого вы не встречались?
– Нет.
– И не разговаривали по телефону?
– Нет.
– Он вам не звонил?
– Нет, не звонил.
– И вы ему не звонили?
– У него нет телефона. – Мэнди помолчала и добавила: – Вообще-то, я звонила ему в клуб, но там сказали, что он не появлялся всю неделю. Вот я и решила заглянуть к нему, узнать, не стряслось ли чего.
– Он при вас не упоминал людей по фамилии Лейден?
– Лейтон? Нет.
– Лейден! Лейден!
– Нет, ни разу.
– Когда вы вместе выходили из его квартиры, он что-нибудь с собой взял?
– Что именно?
– Это мы вас спрашиваем.
– А что вас интересует?
– Оружие не брал?
– Вроде нет. Но пистолет у него есть. Маленький такой.
– Нас интересует ружье, мисс Поп.
– Мэнди.
– Мэнди. Вы бы обязательно его заметили.
– Ружье? Нет, ружья не было. Да и зачем оно ему?
– Вы знаете, как оно выглядит?
– Ну да. Вернее нет. В общем, как винтовка?
– Примерно.
– Нет, ружье я бы заметила.
– У него было с собой что-нибудь большое?
– Нет.
– Что-нибудь похожее на завернутое ружье или ружье в футляре?
– Нет, в руках у него ничего такого не было. Да и зачем ему брать ружье, если он собирался играть в покер?
– Но может, он не собирался играть в покер, мисс Поп?
– Мэнди.
– Может, он поехал в город, чтобы кого-нибудь убить, а?
– Нет!
– Например, Розу и Эндрю Лейденов.
– Нет, – еще раз сказала Мэнди.
– Вы уверены, что не встречались с ним после пятницы?
– Вполне. Он не давал о себе знать. Это так не похоже на Уолли. Он всегда звонит мне три-четыре раза в неделю.
– Но на этой неделе он не позвонил ни разу?
– Ни разу.
– Он не говорил, что собирается уехать из города?
– Куда ему ехать?
– Это мы у вас хотим спросить.
– Некуда ему ехать. Тут у него работа. Зачем ему уезжать?
– Если он кого-то убил, то мог решить, что лучше на время уехать.
– Я уверена, что он никого не убивал.
– Вы с ним когда-нибудь вместе уезжали?
– Нет.
– Есть ли у него где-то родственники?
– Не знаю. Он не говорил.
– Мисс Поп, если вам вдруг...
– Мэнди.
– ...позвонит или напишет Дамаск, тут же дайте нам знать. Я предупреждаю вас, что он подозревается в совершении нескольких убийств, и если вам известно что-то о его местонахождении в настоящее время или...
– Мне ничего не известно.
– ...или вы узнаете об этом в будущем и утаите информацию от полиции, то вы будете считаться его соучастницей...
– Я уверена, что Уолли никого не убивал, – вставила Мэнди.
– ...а это правонарушение, караемое по Уголовному кодексу. Мисс Поп... Мэнди... Соучастником считается лицо, укрывающее или оказывающее иную помощь преступнику, с тем чтобы тот мог избежать ареста, судебного разбирательства или понесения наказания, а также лично знающее или имеющее основание подозревать, что данный человек – правонарушитель, разыскиваемый полицией. Вы это понимаете?
– Да, но Уолли...
– Мы только что довели до вашего сведения, что собираемся арестовать его, как только обнаружим. Так что вы в курсе, – сказал Браун и замолчал, давая ей возможность подумать. – Вы знаете, где он сейчас?
– Нет, к сожалению, не знаю.
– Вы нам позвоните, если что-то узнаете?
– Конечно. Но вы ошибаетесь. Уолли никого не мог убить.
– Ладно, мисс Поп, то есть Мэнди, вы свободны, – вздохнул Карелла.
– Проводите ее кто-нибудь, – сказал Клинг.
Провожать вызвался Браун.
Глава 9
Каждый проводит субботу по-своему.
Мейер и Хейз отправились слушать стихи, Карелла получил по голове, а Берта Клинга избили.
Суббота выдалась на славу.
Поэтический утренник должен был начаться в помещении Ассоциации молодых христиан на Батлер-стрит в одиннадцать, но начался в четверть двенадцатого. На сцену из-за занавеса выбрался статный молодой человек с бакенбардами-котлетками в коричневом костюме и сообщил собравшимся (а всего в зале было человек пятьдесят), что, как известно, сегодняшняя встреча посвящается памяти Маргарет Ридер, похороны которой состоялись в пятницу. Затем статный молодой человек довел до сведения присутствующих, что десять поэтов – ближайших друзей Марджи – написали элегии в ее честь, каковые будут исполнены авторами в сопровождении гитары Луиса-Йосафата Гарсона. Собравшимся представили Гарсона, желтолицего джентльмена в темно-сером костюме. Гарсон с мрачным видом уселся на черную табуретку в левой части сцены, после чего раздвинулся занавес, появился первый поэт и начал читать свою элегию.
В зале стояла траурно-праздничная атмосфера. Первый поэт читал свое произведение с драматическим накалом, сравнивая Марджи Ридер с воробьем, столкнувшимся с загадочным объектом, который покалечил ее тело, отобрал жизнь и возможность летать. «Теперь летать, – завывал он, – придется лишь во сне, в бескрайнем вечном сне». Он опустил рукопись и потупил взор. Наступило молчание, которое, как опасался Мейер, взорвется овацией. Собравшиеся порадовали Мейера, не наградив поэта ни единым хлопком. Второй поэт озаглавил свое творение «Голос» и рассказал в нем о неописуемо прекрасном голосе, который трагически замолчал навеки.
Возопим же, крикнем во всю мочь!
Поднимем голос против мерзкой стали смерти,
Что унесла от нас земную красоту.
Ту красоту и глубину, что рвутся
Собой заполнить сад.
И лес.
И мир.
О, Марджи, мы рыдаем.
Мы кричим.
И голоса наши сливаются в единый скорбный глас.
Услышь же нас, услышь же нас,
О, Марджи!
Снова молчание. Хейзу хотелось высморкаться, но он не осмелился. Луис-Йосафат Гарсон исполнил короткий и скорбный пассаж, чтобы заполнить паузу, создавшуюся из-за медлительности поэта номер три. Это был высокий молодой человек с бородкой и в черных очках. Хейзу показалось, что его стихотворение было несколько вторичным, что он уже слышал нечто подобное, тем не менее в зале во время исполнения стояла почтительная тишина, перебиваемая время от времени всхлипываниями.
Это было не очень, не очень давно.
Я сидел у себя и пил сидр,
И внезапно узнал, что убили ее,
Ту, что знал я как Маргарет Ридер.
Мы любили ее, как родное дитя,
Несравненную Маргарет Ридер.
Хейз покосился на Мейера, Мейер на Хейза, а худой бородач как ни в чем не бывало перешел ко второй строфе.
Марджи была ребенком – о да!
Ребенком в стране иллюзий.
Мы любили ее, но прошли года -
И настала минута конвульсий.
Поэтический утренник продолжался примерно в таком же ключе. В отличие от разноперой стайки поэтов, слушатели выглядели вполне буржуазно. Экспресс-анализ собравшихся в зале выявил немало знакомых лиц: коммерсанты, адвокаты, домохозяйки, врачи. Затесался сюда и патрульный из 87-го участка, тихо сидевший в штатском костюме. Но куда важнее было присмотреться не к слушателям, а к исполнителям – ведь любой из десяти ближайших ее друзей-поэтов мог запросто отправить на тот свет «несравненную Маргарет Ридер».
