Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
Вначале Игорь смотрел на Армена с таким же выражением, как и на весь окружающий мир, но постепенно начал брать в руки оставленные старым армянином книги и подолгу рассматривать их. Армен стал приносить ему камни, показывать, что нужно делать. Уже через полгода Армен начал давать Игорю кое-какие простенькие заказы. А еще через полгода имел в лице Игоря надежного помощника.
Старый ювелир, и сам помешанный на камнях, нашел в Игоре идеального ученика. Они могли часами толковать о некоторых тонкостях в оценке камней, о трудах Парацельса, изумрудной скрижали и чаше Грааля. А как-то незадолго до смерти Саркисян показал Игорю свою заветную тетрадочку, в которой, наряду со схемами нового типа огранки, которую он изобрел, мастер записывал свои стихи о камнях. Когда Саркисян умер, то оставил свою квартиру, свой инструмент и свою практику Игорю. Несколько лет Игорь, постоянно совершенствуя свое мастерство, перебивался случайными заказами. Но время шло, клиентов становилось все больше, Игорь приобретал известность.
Однажды ему позвонили и сказали, что к нему хочет наведаться какой-то большой чин российской патриархии, отец Игнатий. Этот иерарх слышал о работах Игоря и хочет лично убедиться в его профессиональной пригодности и, может быть, что-нибудь заказать. Игорь, ставший к тому времени верующим человеком, прочел много томов отечественных философов, которые все, как один, были истинными православными, и посещение отца Игнатия почел за великую честь.
Каково же было его удивление, когда пришедший человек в рясе оказался его бывшим сокурсником Ленькой Богдановским. Леньку в свое время выперли из института за распространение порнографических журналов, и, видимо, тогда он и решил обратиться в истинную веру.
– Да благословит тебя Господь, сыне, – сказал Богдановский, входя в комнату, наложив на Игоря крест и подавая руку для поцелуя.
От неожиданности Игорь руку целовать не стал, а Богдановский приказал сопровождающему его молодому человеку, чтобы тот вышел.
– Ну чего ты меня позоришь? Так трудно руку поцеловать? Сейчас этот, – указал он головой в сторону вышедшего, – доложит начальству, что ты неблагочестив, и я не смогу выбить для тебя заказ.
– Ленька, почему ты?.. – спросил Игорь Богдановского, указывая на его рясу.
– А ты почему?.. – спросил в ответ Ленька, указывая на его рабочий стол. – Никогда бы про тебя не подумал, что ты сможешь до такого дойти… – И вдруг возвысил голос: – Так жизнь сложилась, сыне! – Последнюю фразу, произнесенную с поповским завыванием, он адресовал в сторону двери, чтобы услышал сопровождающий отрок. – Короче, Игорек, я видел твои работы. Они потрясающие. Если хочешь, я за тебя замолвлю словечко, тебе будут давать заказы. У нас деньги приличные платят. Но помни, откат – первейшая вещь.
– Какой откат? – не понял Игорь.
– Процент от заказа. Ты – мне, а я дальше буду делиться…
– Ты хоть в Бога-то веришь? – Игорю почему-то ужасно захотелось задать этот вопрос бывшему сокурснику.
– А как же, сын мой!.. Отче наш, иже еси на небеси… – опять загудел Богдановский.
Несмотря на возникшее тогда чувство омерзения, Игорь стал работать на патриархию. Ему очень хотелось надеяться, что пастыри Православной церкви не все такие, как его бывший сокурсник. И он действительно нашел в лоне Церкви несколько истинно духовных людей.
Изготовленные Игорем нагрудные иконки с изображением Богоматери – панагии – обратили на себя внимание святейшего. Он любил процесс разработки нового изделия, когда, перерывая горы литературы, искал возможности выразить что-то свое в традиционных предметах церковного ритуала. Это был поиск и азарт. Незабываемые часы, проведенные им за столом в поисках подсказок перед созданием какого-нибудь напрестольного креста или оклада для Евангелия. А потом наступал момент священнодействия. Игорь начинал работу с камнем. Долго смотрел на него, пытаясь проникнуть в самую его суть. Только что не беседовал с ним. А потом совершал чудо.
Он стал фактически признанным ювелиром патриархии и был представлен Пархаеву – легендарному директору Софринских заводов. О Пархаеве поговаривали, что он имеет выходы на первых лиц государства. Вот уж кто знал о практической экономике столько, что мог бы читать лекции на курсах налоговых полицейских. Но поскольку у Церкви свой статус в налоговом ведомстве, Пархаева выступать в налоговую полицию не приглашали.
Игорю была заказана разработка напрестольного Евангелия для верхнего храма Христа Спасителя. Игорь, как всегда, истово взялся за работу. В тот день он должен был показать эскизы Пархаеву и его специалистам.
Пархаев принял его в своем роскошном зале совещаний. Пока они беседовали, в комнату без стука вошел всем известный вор в законе. Вскоре должны были состояться выборы в местный совет, и вор, надеясь на поддержку Церкви, закупил дорогостоящее оборудование для заводов и был обласкан церковным руководством. Игорю вдруг стал так противно, так гадко, что он, ни слова не говоря, вышел и хлопнул дверью. Больше заказов от патриархии он не получал.
Первое время это его не очень беспокоило, но… обрушивавшиеся ежегодно один за другим «черные» понедельники, вторники, среды, субботы и воскресенья подкосили половину его менее обеспеченной клиентуры. Другая же половина, неплохо заработав на всех этих «черных» вторниках, перешла в другую весовую категорию и теперь заказывала себе украшения непосредственно у Картье и других знаменитых фирм. Не факт, что забугорные украшения были лучше, но мало кто из его заказчиков действительно разбирался в ювелирном искусстве, а ярлыки умели читать почти все.
А тут еще печально памятный черный август сильно ударил по фирме отца, который из средней руки советского партократа как-то незаметно переквалифицировался в средней руки постсоветского бизнесмена. Отец уже был в летах, и обширный инфаркт от потрясения убил его почти мгновенно. Но прилично одетые мальчики, которым отец оказался должен, его смертью не удовлетворились. Они пришли к матери Игоря и сказали, что если долг не будет погашен, то она вместе с сыном тоже отправится к праотцам.
Если бы Игорь, как прежде, работал на патриархию, он нашел бы деньги мгновенно, но в нынешней ситуации… Он и в нынешней ситуации плевал бы на мальчиков, и так жить не хотелось, но мать… И тут, как в сказке, явился к нему некий Мефистофель. Деньги, мол, дам, но за это ты отдашь мне свою душу. Нет, конечно, душу Боря Тарчевский у него не просил, но в пожизненную кабалу прекрасного ювелира заимел.
И вот несколько дней назад Тарчевский сказал Игорю, что всего за месяц нужно сделать фантастически трудный заказ. Если работа успешно завершится, Игорь не будет должен ему ничего и даже получит большое вознаграждение.
Игорь подумал и сказал матери, что уезжает на месяц в командировку. «В какую командировку?» – заволновалась она. Ведь до сих пор он ни разу не ездил ни в какие командировки. Но Игорь успокоил ее и даже улыбнулся той улыбкой, которую она видела у него только до аварии. «Неужели мальчик наконец-то выздоравливает? – подумала мать. – Хорошо бы. Может, женится, внуки пойдут. Господи Иисусе, спаси и сохрани!»
Тарчевский создал ему все условия. Игорь был недоволен только тем, что в помощники ему Борис определил каких-то «детей», парня и девушку, недавних выпускников училища. Начнут портить камни, исправляй потом за ними, а времени мало. Когда же он увидел Марину, то обалдел. Те же зеленые глаза, как у кошки, тот же уральский говор… Только ему сейчас сорок, а она так влюбленно смотрит на Славика…
«Дети» оказались на редкость понятливые. Славик ловил все на лету, а Марина очень старалась. Она вообще оказалась очень доброй и веселой девочкой, любила готовить и постоянно что-то щебетала. И Игорь был счастлив просто оттого, что она есть. Бог с ней, пусть смотрит влюбленно на своего Славика. И когда заказ был наполовину готов, Игорь почти очнулся от многолетней депрессии. Как хозяева после смерти любимых животных успокаиваются, только заведя нового любимца, так и Игорь стал приходить в себя лишь после встречи с Маринкой, столь напоминающей ему ту зеленоглазую студентку, погибшую в автомобильной катастрофе.
