Попутчики - Кивинов Андрей Владимирович (читать книги регистрация TXT) 📗
Машина, конечно, ни на какой ремонт не ставилась. Сначала она привозилась в мастерскую и валялась в гараже. Клиент видел её, когда приходил заключать договор. Потом начиналось уже второе действие – найти похожую машину. Приходилось ждать, пока какой-нибудь владелец не привезёт на ремонт аналогичную марку. Хорошо, если такого же цвета, но если другого – не беда – перекрасим. Оформлялись бумаги, и он со спокойной душой оставлял у вас машину. А теперь самое главное. Я никак не могу понять, где вы нашли умельца так великолепно перебивать номера на агрегатах – на кузове, двигателе, раме, а? Без специальной экспертизы разницу установить невозможно.
Далее, в назначенный день владелец второй машины являлся за ней в мастерскую, убеждался, что всё в порядке, платил и уезжал. Естественно, не проверяя, какие номера стоят на частях машины. В пути его каким-то образом тормозили ребята приятной наружности, кидали на шею удавку или били по голове, точно я сказать не могу, а затем увозили тело. Куда? В Гатчину, где передавали труп водителю зеле-ного фургона. Кому принадлежит машина, надеюсь, вам сообщать не надо? Сами знаете – управлению Гатчинского кладбищенского хозяйства. Врубаетесь, где можно поискать трупы пропавших водителей? Во-во, на Гатчинском кладбище. Хорошее местечко – труп как в сейфе. Но ребяток, совершивших убийство, эти проблемы уже не волновали. Теперь их цель была – перегнать машину назад в мастерскую. Тут же, на шоссе, менялись номера, и любой риск, таким образом, исключался. Машина находится на ремонте в мастерской, всё официально оформлено, а мы проводим обкатку. Впрочем, ГАИ не сильно придирается, если не нарушать правила. А они, я думаю, не нарушали. Дальше дело техники. На машину ставились уцелевшие после аварии первой тачки детали – подголовники, фары, колёса, не знаю, что там ещё, если надо, машина перекрашивалась, а затем в таком виде отдавалась первому владельцу.
Тот, конечно, был рад – за полцены оторвал новую тачку – и спокойно ездил на ней, проходил техосмотры, потому что замена номеров была сделана очень профессионально. Если же какие-либо подозрения у владельцев и возникали, рассеивать их они не спешили. Зачем же терять машину? Психология жадности. Это вы рассчитали очень грамотно. В целом великолепный план. Ну а остатки битой машины на том же зелёном фургоне свозились в гараж на Митрофань-евском. Тут уже вас жадность погубила. Всё-таки железо, да и всегда что-то на замену среди этого хлама найти можно. И перевозить спокойно – никто проверять не будет, что в кладбищенской машине везётся. Прекрасно, не надо рисковать с продажей машины, с оформлением техпаспортов. Вжик петлю и готово.
Вы спрашиваете, наверное, почему бы просто не угнать подходящую машину где-нибудь со стороны? Отвечаю. Во-первых, угон – это всегда риск, во-вторых, мастерские подобного рода любит навещать милиция и проверять, что там в них чинят, и в-третьих, хозяин мог случайно увидеть машину и, как бы вы её ни гримировали, опознать. А так и машина, и её хозяин в вечном розыске. Ищи, не ищи, не найдёшь. Да, как я уже говорил, план просто великолепен. Но была маленькая неувязочка. Если слишком часто машины будут пропадать после отъезда из мастерской, это может вызвать нежелательные подозрения. Поэтому спустя полгода вы открываете ещё две мастерские, оформив их на подставных лиц. Вернее, это я нашёл две, может, их и больше. Одна – в Купчино, на проспекте Славы, а другая – на Долгом озере. Зная нашу ментовскую систему, вы понимали, что никто систематизацией и сопоставлением фактов заниматься не будет.
Круг работников этих мастерских был почему-то одним и тем же.
Меня сразу смутил режим работы мастерской – сутки через трое. Кстати, набирая свою команду, вы иногда просчитывались. Кое-кто начинал догадываться, что дело нечисто, а может, и открыто говорил, что не хочет связываться с такими вещами. Скорее всего, второе, мне всё-таки кажется, что про переделку машин знали все. Я ещё не проверял список ваших работяг, но думаю, там имеются весьма героические личности – с нашей, милицейской, точки зрения.
Между прочим, вы при первой нашей встрече упомянули про пропавшего без вести мастера. Я думаю, он как раз из тех, кто, поняв, чем вы занимаетесь, отказался работать, поэтому сейчас его тоже надо искать на Гатчинском кладбище.
Шаахов почернел лицом и осунулся. И без его признания стало ясно, что опера били, если не в десятку, то очень близко.
– Это был ваш первый прокол в беседе со мной, тогда, & мастерской.
Второй же состоял в том, что вы упомянули, как Сергей Алексеевич заправил машину и бензин не у вас купил, а из своей канистры. Я сначала не придал этому никакого значения, но потом, посетив с его сыном гараж, увидел на верстаке ещё две канистры. Но Сергей Алексеевич был человеком среднего достатка, поэтому сомневаюсь, что у него было целых три канистры – зачем столько? Да и тем более" перед отправкой машины в ремонт он всё из неё вытащил. Значит, в багажнике канистры быть не могло, кроме того, какой здравомыслящий человек будет отдавать машину в ремонт, оставив в багажнике полную канистру бензина? И с собой он никакой тары для бензина не приносил, а стало быть, залить бак в вашей мастерской да ещё и из своей канистры он никак не мог, не в мешке же полиэтиленовом, который вы ненароком за канистру приняли, он бензин принёс?
– А может, я просто оговорился, – каким-то загробным голосом произнёс Шаахов.
– Нет, Валерий Петрович, нет. Вы знали, что милиция рано или поздно к вам придёт, и готовились к разговору, продумывая каждое слово. И упомянули о полном баке Суворова не просто так. Раз бак полон, уехать далеко можно не ищите, мол, здесь.
Шаахов вдруг согнулся пополам и, обхватив голову руками, громко зарыдал.
– Не надо из нас слезу жать, – сказал Соловец. – Мы тут таких концертов насмотрелись – в театре не увидишь.
– Дайте явку подписать, с повинной.
– Нет, мужичок, никаких явок. Можешь её себе в одно место засунуть, догадываешься в какое? Вот, вот, именно туда. Потому что ты сука, хоть и мент бывший. И никакая явка тебе не поможет. Если по суду вышку и не получишь – всё-таки сам-то ты никого не мочил – так и срок тебя всё равно не спасёт. Знаешь, что с ментами бывшими на зоне делают?
