Час ночи - Адамов Аркадий Григорьевич (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Галя приложила лист к стене и шариковой ручкой вписала адреса.
— Ну вот. — Виталий положил заявление в карман. — Постараюсь что-нибудь сделать. Твёрдо, правда, обещать… — Но тут он перехватил умоляющий Светкин взгляд и уже другим тоном закончил: — Всё, что смогу, сделаю. Но уж вы…
— Ой, что вы! — всплеснула руками Галя. — Я за вашей мамочкой как за родной буду ходить. Вот увидите!
Галя кивнула им обоим и убежала.
— Ловкая особа, — хмуро сказал Виталий.
— Ой, я для неё готова что угодно сделать, — вздохнула Светка. — Только бы мама…
— Я тоже готов что угодно сделать, — согласился Виталий. — Вот только никого у меня в том районе нет знакомых. Ну ладно, поищем, раз такое дело. — Он посмотрел на часы. — Мне надо бежать, Светка.
— Ладно. Беги, — вздохнула Светка. — А я дождусь профессора.
— Всё будет хорошо. Не волнуйся, — сказал Виталий и, нагнувшись, поцеловал Светку в щёку. — Мировой профессор придёт, учти. Так мне приезжать?
— Ты когда освободишься?
— Часов в семь.
— Приезжай. Я тебя дождусь.
Виталий взглянул на часы. Порядок. Он ещё успевает кое-что сделать.
С тяжёлым чувством уходил Виталий из больницы. Что теперь будет? Когда поправится Анна Михайловна? И как её сейчас оставлять на ночь одну? Этих нянечек действительно не дозовёшься. А Анна Михайловна пока и позвать не может. И Светка в конце концов тоже свалится, если так будет продолжаться.
Виталий почувствовал растерянность перед этими непреодолимыми жизненными сложностями. Никогда ещё ему не приходилось решать такие проблемы. И первая мысль, которая тут же пришла ему в голову, была: «Надо пойти к моим, они что-нибудь придумают». И Виталий усмехнулся про себя. «Да, — снова подумал он, — старики без меня пока ещё могут, а вот я без них никак». Странно, но эта мысль принесла неожиданное успокоение. Всё устроится, всё будет хорошо. Надо только успокоить Светку.
Он вышел в больничный двор и побрёл мимо высоких корпусов к выходу на улицу. И тут же новые заботы обступили его.
Виталий отправился на междугороднюю телефонную станцию.
Большое серое здание в глубине площади показалось ему настоящим муравейником, сложная и строгая организация которого, как известно, с трудом доступна человеческому пониманию. Виталий даже не пытался здесь что-нибудь понять, оглушённый бесчисленными гудками, звонками и стрекотанием сложнейшей загадочной аппаратуры, непонятными терминами и чисто профессиональными оборотами речи работников станции. Он послушно переходил из цеха в цех, из одной группы или службы в другую.
Задача оказалась совсем не простой: установить номер телефона, по которому такого-то числа вечером состоялся разговор с указанным городом, а затем по этому номеру уже назвать фамилию и адрес абонента. Не меньше чем полтора десятка людей, оторвавшись от срочной работы, вынуждены были давать Виталию справки, отвечать на вопросы, растолковывать, копаться в регистрационных книгах, перебирать бесчисленные бланки исполненных заказов в клетках сортировочных шкафов, рыться в пухлых конвертах и звонить кому-то по телефону.
И вот тут-то Виталия и поджидало первое неприятное открытие на, казалось бы, ясном и простом пути к цели. В конце концов выяснилось, что нужный ему телефон установлен в помещении трамвайной станции недалеко от проспекта Мира.
— Исключено, — решительно заявил Виталий. — Это должна быть частная квартира.
Работники станции пожали плечами, но проверили ещё раз. Результат оказался тот же. Телефон упрямо торчал в помещении какой-то станции. Следовательно, доступ к нему имели десятки самых различных людей, и каждый из них мог, набрав шифр соответствующего города, автоматически получить разговор с любым из абонентов там.
— Нет, — поправили его. — Заказ исполняла телефонистка. Мы же с вами видели табуляграмму и нашли бланк заказа.
Хорошо, допустим, что так, продолжал рассуждать уже про себя Виталий. Но на этой чёртовой станции должен быть какой-нибудь дежурный, диспетчер или кто-то в этом роде. Разговор кого-либо из работников станции или вагоновожатых с другим городом не мог пройти мимо его внимания. И скорее всего он ещё не успел это забыть, прошло всего шесть дней. Ну а посторонний человек вообще не получит разрешения звонить в другой город по служебному телефону. Да, но Николай не был ни вагоновожатым, ни работником станции. Значит, диспетчер ему был знаком, — возможно, он у него и остановился на те два дня, которые провёл в Москве.
Воображение уже рисовало Виталию, как вечером в прошлую среду Николай пришёл к знакомому диспетчеру на работу; тот как раз садился пить чай, посторонних людей на станции не оказалось, и Николай беспрепятственно сделал заказ на разговор. Его, наверное, дали быстро, приятели даже не успели выпить чаю. И диспетчер, наверное, поторапливал Николая, пока тот говорил с Валей. И дело тут было, конечно, не в чае, который остывал, а в том, что диспетчер всё-таки побаивался: как-никак за государственный счёт разговор шёл, вдруг да начальство обратит внимание.
Кстати, этого диспетчера установить будет совсем несложно. Немного их там, на станции, вероятно, да и в большинстве это, конечно, женщины.
Утешая себя этими вполне разумными соображениями, Виталий наконец покинул телефонную станцию. Голова гудела, и всё тело наливалось тяжёлой, вязкой усталостью.
Виталий заехал в больницу за Светкой. Она немного приободрилась: был профессор Красиков и вполне оптимистично оценил состояние Анны Михайловны.
— Сейчас мама заснула, — наверное, до утра, — сказала Светка. — Мы можем ехать домой. Ещё надо в молочную зайти и в булочную. Дома ничего у нас нет.
Светка выглядела осунувшейся и бледной. «Так она долго не выдержит», — с беспокойством подумал Виталий.
А утром Светка снова уехала в больницу. Она выпросила себе неделю в счёт отпуска.
Виталий обещал, что тоже заедет туда среди дня. Особых хлопот на трамвайной станции ожидать не приходилось. Хотя установить того диспетчера надо было осторожно: вполне возможно, что это он проживал в том самом подъезде и скрыл от Виталия свою связь с убитым.
Трамвайную станцию Виталий обнаружил, однако с немалым трудом. И тут его ждало новое неприятное открытие.
Небольшой деревянный домик, одиноко стоявший посередине тихой площади, среди путаницы трамвайных путей, оказался заколоченным и брошенным. Станция не функционировала.
Ошеломлённый Виталий даже зачем-то подёргал толстую шершавую доску, которой наискосок была забита дверь станции. Доска под его рукой даже не шелохнулась. Прибита она была намертво дюймовыми гвоздями. Так же добросовестно были заколочены и окна. Нет, решительно никто не мог туда проникнуть, чтобы поговорить по телефону. И тем не менее разговор состоялся!
Виталий, озадаченный и сердитый, дважды обошёл маленький домик. Со стен его местами уже обвалилась штукатурка, и под ней проступили потемневшие от времени брёвна. Этот замшелый гриб давно надо было бы убрать с площади, и вот теперь этим, вероятно, и решили заняться. Но в домишке этом был телефон, звонить по которому могло разве только привидение. Впрочем, кто-то должен отвечать за всё это хозяйство, кому-то оно пока что принадлежит. Что же предпринять? Куда-то надо было двинуться за информацией.
Присев на ступеньку, Виталий выкурил сигарету и наконец принял решение. Причём самое простое в создавшейся ситуации.
Он сел в первый же трамвай, который остановился на площади недалеко от бывшей станции. Молоденькая девушка-вагоновожатая в лихо сдвинутой набок форменной фуражке и пёстром платьице очень бойко и охотно отвечала на его вопросы. Виталий узнал, что станция на площади принадлежит одному из отделений службы пути и не работает уже месяца три, если не больше. Так вот и стоит заколоченная, и ни разу туда никто не заходил. Одновременно Виталий получил адрес отделения вместе с приглашением проехать часть пути на этом же трамвае. Приглашение Виталий принял, но от дальнейшей болтовни с девушкой благоразумно воздержался, заметив, какой непомерно большой процент внимания постепенно переключался на его персону.
