Удачи тебе, сыщик! - Леонов Николай Иванович (книги хорошего качества TXT) 📗
Серьезные коммерсанты оказывают друг другу услуги не только за деньги, хотя последние незримо всегда присутствуют. Местному бизнесмену польстило, что к нему обратился лично Борис Андреевич Юдин. Просьба ерундовая, выполнить легко, а при случае среди своих можно обронить, мол, мы с Борисом дружны. А хлестнет петля, так не грех и с ответной просьбой обратиться. Юдин, известно, мужик памятливый и обязательный.
Гуров одернул себя: нельзя рассуждать о постороннем, надо сосредоточиться. Начнем от печки. Почему некая сила обрушилась на «медведей»? Клетка, которая проходит таможню без досмотра… Собрались вывезти серьезную контрабанду, предположительно наркотики. Выдвинув такую рабочую версию, сыщик остался собой доволен.
Гуров вообще относился к себе хотя и с определенной иронией, но с большим уважением. В самоуверенности и самоуважении сыщика была огромная сила, но одновременно таилась и серьезная опасность. И приближался момент, когда жизнь напомнит ему некоторые достаточно тривиальные истины.
Хотели вывезти – сорвалось. «На первый взгляд выглядит убедительно, однако при ближайшем рассмотрении, – рассуждал сыщик, вглядываясь в темноту, – ни черта не складывается. Почему начали преследовать «медведей», с какой целью? Бессмыслица. Оставлю как есть, переключусь», – решил Гуров, закурил, опустил стекло. Сырой воздух ворвался в салон машины, освежил лицо. «Кажется, я ошибся, и никто ни к кому на встречу не пойдет. Итак, переключусь, – подстегнул себя сыщик. – Кто дает команду? Кто убивает? Где-то существуют мозг и капитал. Далеко, почти наверняка в Москве. Я полагаю, что это мой старинный приятель Роговой. Возможно, иной человек, но такого же масштаба и солидности. Здесь, рядом, убийца-профессионал. Между ними находится еще одна фигура, которая меня интересует, пожалуй, больше всего. Убийцу я в конце концов просчитаю либо выманю, а генерального директора мне отсюда не достать. А вот этого, среднего, как нащупать? Он руководил боевиками, здешний убийца лишь один из них. Если встреча с приятелем Юдина состоится, то я смогу приблизиться к среднему, для меня главному звену. Если я этого человека захвачу, то от него тянутся ниточки как вверх, так и вниз».
В промозглой темноте что-то шевельнулось, сыщик напрягся, протер боковое стекло и увидел очень высокую фигуру, которая выскользнула из-за здания цирка и быстро зашагала в сторону Гурова. Он прилег на сиденье, хотя в темноте, через мокрое стекло человек рассмотреть ничего не мог. Когда, по расчету сыщика, человек миновал машину, Гуров приподнялся и без труда распознал в незнакомце Михаила Рогожина. Гигант широко шагал в сторону центра города. Сыщик выждал, развернулся, продвинулся следом и решил, что, видимо, машину придется оставить. Впереди блеснул свет фар, из боковой улицы выкатился милицейский «газик», развернулся в сторону Гурова, ослепил дальним светом, рванулся и встал перед «Жигулями». Сыщик едва успел нажать на тормоз.
«Если Рогожин с улицы свернет, я его через несколько секунд потеряю», – подумал сыщик, выскакивая из машины и доставая удостоверение.
– Ребята, свои. Я полковник милиции, дайте проехать, тороплюсь! – Гуров одной рукой прикрыл глаза от слепящего света фонаря, другой протягивал удостоверение.
«Почему из «газика» вышли трое?» – подумал сыщик. Патрульная машина. Почему двое в штатском? Он ощутил знакомое чувство опасности, но не мог переключиться с уходящего Рогожина на окружающих его мужчин.
– Извините, – спокойно сказал лейтенант, взял удостоверение, – коли действительно свой, сейчас поедете. Техпаспорт, права, пожалуйста.
– Я тороплюсь, лейтенант.
– Вы торопитесь, это понятно, – добродушно ответил лейтенант. – А у нас заявление об угоне. – Он мазнул лучом фонаря по номеру «Жигулей». – А угонять машины не дозволено ни полковникам, ни маршалам.
Гуров понял, что Рогожин ушел, что перед ним ломают комедию и придется ехать в управление объясняться с генералом. Сыщик ощущал опасность нервами, кожей, всем нутром, но сознательно гнал ее прочь. Машина, мундир… Главное, генерал звонил Орлову, говорил с ним. Они не посмеют тронуть меня.
Если бы Гуров напал первым, то, вероятно, сумел бы вырваться, но самоуверенность подвела, он промедлил. Один из штатских оказался у сыщика за спиной, чего последний в подобной ситуации позволить не мог, понял, пригнулся, рванул в сторону, но опоздал. Штатский ударил рукояткой пистолета, целил в затылок, но так как сыщик дернулся, удар пришелся сбоку, чуть выше уха. Он мог бы устоять, но понял, что несколько секунд все равно не боец, и тяжело рухнул на асфальт.
– Отпрыгался, – усмехнулся лейтенант.
– Надень на него браслеты, – сказал штатский, который ударил.
Судя по тону и по тому, что ударил именно он, сыщик понял, что говорит старший.
– Чего возиться? Пришьем, закинем, доставим, – возразил третий.
«Можно ударить по ногам, одного я вырублю сразу, но, если они готовы стрелять, я не успею», – подумал сыщик, застонал и завалился на спину. Сделал он это для того, чтобы наручники надели спереди, а не завернули руки.
– Мудак, ты слышал? Надень браслеты. Ты тут палить собрался? Завтра здесь от московских сыскарей не протолкнешься. Где нашли? Что? Как? Все облазят, всех расспросят.
Сыщик лежал неподвижно, почувствовал, как кисти сжал металл, как быстрые руки шарят по карманам, вытаскивают из-под мышки пистолет.
– Вот это пушка!
– Надо отсюда подаваться, очухается, заорет!
– Добавим, – усмехнулся старший. – Кто и увидит, подумает, с пьяным возимся. Дай подумать, куда его отвезти и прикончить. Мы должны место подходящее определить, где нашли, следы оставить, мы это место знаешь сколько раз будем показывать? Сколько раз придется объяснять, как сами туда топали.
– Товарищ капитан, – лейтенант поперхнулся. – Я не понял, вы что же, собираетесь его убить?
– Не «вы», а «мы»! Ты совсем сопливый, лейтенант.
– Генерал приказал задержать и доставить. – Голос у лейтенанта сел. – Я убивать не согласен. Я никогда, тем более своего!
– Заткнись, ты уже по уши в этом дерьме. Тебя дважды видели в гостинице.
– Капитан, капитан! Они найдут десяток свидетелей, которые видели, что мы разыскиваем полковника! Витька сидел на телеграфе. Они выяснят, что мы прослушивали его разговоры. И мы привозим его мертвым! Нам петля! Я лично не хочу!
– А я к бабе в постель хочу! Хватайте его, волоките в «газон»!
– Не буду, под вышку не пойду! – настаивал лейтенант.
Сыщик чуть приоткрыл глаза, увидел, как старший схватил лейтенанта за грудки.
– Стой, сука! Какая вышка? Ты что, малый, умнее всех?
– Так свидетели есть…
– Свидетели чего? – зашептал старший. – Люди видели, как мы мечемся по городу, разыскиваем дорогого гостя, уберечь желаем! На телефоне человека держим, может, дорогой полковник в Москву захочет позвонить, мы его засечем, перехватим и защитим. Генерал его к себе приглашает, а он, упрямый, в чужом городе, где сегодня бандит на бандите, героя изображает! Ну, не успели. Ну, виноваты! Ты понял, щенок? Гостиница, телеграф, все, кто нас видел, – это наши свидетели! Наши!
Гуров застонал, перекатился на живот, встал на колени, тяжело выдохнул и сказал:
– Вы что, ребята? Я сам пойду, вот поднимусь и пойду.
– Конечно, пойдешь! – Старший схватил Гурова под мышки, поставил на ноги. – Ты чуешь, какая у меня рука? Не наводи на грех, волокись в машину, поедем к генералу.
– Поедем, поедем, – бормотал Гуров, скованные руки сунул за пояс, нащупал теплую рукоятку «беретты», которую ему привез Юдин.
– Хилый ты мужик, – сказал миролюбиво старший, он решил вывезти жертву на место предполагаемого убийства без эксцессов. – Я и ударил-то вполруки, а ты уже чуть живой. Ты уж на меня генералу не жалуйся…
– Свои люди, сочтемся! – Гуров пружинисто выпрямился, выхватил пистолет, выстрелил старшему в лицо, мгновенно выстрелил в голову второго штатского, направил пистолет на опешившего лейтенанта. – Спокойно, лейтенант. Я слышал, что вы были против убийства, и обязательно подтвержу это руководству.
