Маросейка,12: Операция «Зеленый лед» - Опалева Ольга Николаевна (книги читать бесплатно без регистрации полные TXT) 📗
– Согласен.
На этом похвалы начальства закончились. Никита посмотрел на часы и объявил:
– Так, Русанов. У тебя осталось часа два на то, чтобы как следует потренироваться корчить скорбную мину. Мы отправляемся на похороны Тарчевского.
3
Хоронили вице-президента фирмы по первому разряду. Медленно ехал лимузин-катафалк, шестеро молодых людей в черных костюмах несли дубовый с медным орнаментом гроб, куча народу, охрана, море венков. Но позавидовать, наблюдая за этой церемонией, можно было только покойнику. Жара стояла страшная, июнь вот уже два года подряд выдавался жуткий, в тени зашкаливало за тридцать.
Орел с Русановым к открытой могиле близко не подходили. Прибыв на кладбище заранее, они устроились метрах в тридцати от нее, на лавочке внутри чьей-то оградки, и делали вид, что кого-то усердно поминают. Они усердно подливали друг другу в пластиковые стаканчики кипяченую воду из водочной бутылки, пили и закусывали беляшами, незаметно наблюдая за церемонией. Время от времени Русанов оглядывался. Он знал, что кроме них на кладбище будут и менты.
Дима профессиональным взглядом выделил потрепанную тетку в допотопной болонье, которая на входе торговала искусственными цветами, и парочку средних лет, копавшуюся за оградкой скромной могилки. Потом внимание его привлек хмурый могильщик, разгребавший кучу прошлогодней слежавшейся листвы.
– Ребята лихо замаскировались.
– Обычно.
– А это, никак, Поливайко. Что он-то тут делает?
– Изображает, что ищет могилу прабабушки.
Ваня Поливайко действительно напялил шляпу, очки и ходил с букетиком цветов по рядам, невдалеке от места, где нашел свое последнее пристанище господин Тарчевский.
Иван Поливайко, самый видный во всех смыслах этого слова мужчина группы, был готов на что угодно, лишь бы сделать свою жизнь более экзотичной. Став членом секретного подразделения налоговой полиции, он частично исполнил свою мечту. К делу всегда относился творчески, находя какие-то немыслимые выходы из создавшихся положений. Если надо было нарыть какую-то информацию, то он всегда находил информацию самую потрясающую и, казалось бы, самую скрытую.
Иван терпеть не мог, когда ему задавали прямые вопросы, на которые нужно было давать не менее прямые ответы. Он считал, что любая информация не только интересна, но и многогранна, ее нужно рассмотреть со всех сторон, поэтому нельзя однозначно отвечать даже на вопрос типа: «Сколько будет два плюс два?» или: «Ты будешь кофе?» Еще больше он не любил, когда его хвалили за какой-то хороший поступок. Ну да, он сделал это, но зачем хвалить-то…
И вот сейчас этот любитель экзотики отрабатывал на свой манер ситуацию на кладбище.
… – Ладно, Дима, хватит озираться, обрати лучше внимание на эту толпу скорбящих. – И Никита начал перечислять знакомых ему бизнесменов, бывших бандитов, а ныне тоже деловых людей, особо отмечая при этом сотрудников «Самоцветов», участвующих в похоронах. – Запоминай, запоминай, напарник, это все твои потенциальные клиенты, – говорил Орел, называя фамилии, должности и косо поглядывая на толпу у могилы. – Вот этот солидный крепыш, очки с золотой оправой – это президент Бурмистров живьем.
Сан Саныч произносил в это время короткую, но весьма прочувствованную речь.
– Надо же, – с неприязнью заметил Никита, – чуть слезу не пускает.
Затем он указал на стильно одетую женщину рядом с президентом фирмы.
– Видишь даму с надменным лицом? Это Вероника – супруга Бурмистрова. Баба с характером. В фирме не работает, но нос сует везде. Вдруг не очень молодой муж помрет, надо быть в курсе всех дел. А тот молодой, что позади Бурмистрова, – это, скорее всего, преемник Тарчевского – Михаил Любомиров. Видимо, способный малый. Взяли с улицы на мелкую должность. Говорят, он был одним из первых, кто сообразил перейти на европейский тип мышления и разослал по конторам недурное резюме. Попал в «Самоцветы». Постепенно дорос до менеджера по продажам, а теперь вот коммерческий директор. Хотя сомневаюсь, что раньше его подпускали к дележам левой прибыли… А вот тот седовласый ухоженный старикашка – это немец Рихтер, партнер по бизнесу. Сам владелец «Рихтер Эйдельштайн». Приехал помянуть своего друга Борю.
– Кажется, он чем-то очень недоволен, – заметил Русанов.
– А чего ему быть довольным? Жара, а тут пасись на кладбище. Я лично тоже не очень доволен.
– Его недовольство совсем другого рода. Что-то его очень беспокоит.
– За психологию у нас отвечает Кочкин. Ты, Дима, все время норовишь оттяпать у кого-нибудь его функции. Так и меня скоро начнешь подсиживать.
– Зачем же скоро? Сегодня и начну.
– Ладно, хватит огрызаться. Работать надо. – Никита хлебнул воды и продолжал: – А вот этот, видишь, поодаль стоит в темных очках? Это начальник службы безопасности Николай Рудин, твой, как я понимаю, бывший коллега.
– В темных очках. А почему без плаща? – спросил Русанов.
– Черт, Дима, опять ты о своем. Впрочем, ты столько раз был прав, что… может быть, это и он…
– Вопрос даже не в том, он или не он. Я почти на все сто уверен, что как раз-таки, скорее всего, он. Сыворотку достать трудно. Только с его связями в «конторе» это становится реальным. Вопрос: в сговоре он с другими или нет? И если в сговоре, то с кем. Со всеми или с кем-то одним?
– Дим, ты уверен, что правильно выбрал работу? С твоими аналитическими способностями лучше писать детективные романы.
– Брось прикалываться, Никита, это все очевидно.
«Действительно, парень неглуп. Рассуждает разумно, – отдал коллеге должное Никита. – После того как он разложил факты по полочкам, все и правда выглядит именно так. Хотя насчет сговора вряд ли. Какие-то уж очень недружелюбные и недоверчивые взгляды все бросают друг на друга. Да и что нам это дает?.. Если Рудин убил Тарчевского по личной инициативе… А зачем?»
– А зачем Рудин убил Тарчевского по личной инициативе? – непроизвольно вырвалось у Никиты.
– Что-то спер, – ответил Русанов, – или хочет спереть. Прослушка нужна позарез. Что там твой агент говорила про отдел «зет»?
– Нет никакого отдела «зет». Кочкин там все обошел.
– А мне кажется, что он есть. И там заперты люди, которых Тарчевский кормил. Теперь его нет, и у них тоже есть шанс скоро перейти в мир иной.
– Ну у тебя и воображение, Русанов.
– А нас учили развивать воображение. Вначале придумать несколько версий, пусть самых невероятных. Потом все проанализировать и только самые-самые бредовые откинуть. А с остальными работать. Исходя из той информации, которая у нас есть, я почти уверен, что в отделе «зет» сидят ювелиры и делают какой-то заказ для Тарчевского. Во всяком случае, я могу это предположить. Могу предположить также, что Рудину известно про них. Но либо он, как и мы, не знает, где этот отдел находится, либо не может к ним попасть.
– Либо ждет, когда они закончат заказ.
– Ну, для ювелиров это было бы самым лучшим. Это значило бы, что он носит им пожрать. Хотя по окончании заказа их участь тоже неизвестна.
– Так что надо срочно искать отдел «зет» и спасать народ? Я, пожалуй, позвоню Белавину.
– И что ты ему скажешь? Что у гэбэшника Русанова разыгралось воображение, поэтому срочно нужен обыск в фирме?
– Если я не выбью сегодня из Деда прослушку, считай меня не коммунистом.
– Договорились.
Они снова принялись молча разглядывать толпу скорбящих.
– А это что за красотка, похожая на Ким Бессинджер? – спросил вдруг Русанов.
– Где? – как можно равнодушнее отозвался Никита.
– Ну вон, вытирает глаза платочком. Кажется, она одна действительно скорбит по Тарчевскому. Наверное, любовница. Да, вкус у него недурственный не только по части мебели…
– Это секретарша Тарчевского. У них были чисто деловые отношения, – резче, чем хотелось бы, ответил Никита, не сводя глаз с Любы.
Русанов бросил на него быстрый взгляд, полный любопытства, но промолчал.
