Охота на сыщиков - Макбейн Эд (читать онлайн полную книгу .TXT) 📗
— Кто вам сказал, что я с ним закончил?
— А разве нет?
— Да! Но нужно спрашивать!
— Господи! Да откуда ты взялся? Иди-ка домой, попроявляй свои негативы или что там еще, сделай одолжение, а?
Фотограф посмотрел на часы и выразительно крякнул, но не произнес ни слова, так что первому детективу самому пришлось свериться со своими часами, прежде чем занести время в блокнот. Заодно он, скинув несколько минут, отметил время прибытия Кареллы и Буша.
Карелла бросил взгляд на затылок убитого. Лицо детектива оставалось бесстрастным — разве что тень боли на мгновение появилась в глазах и так же быстро исчезла.
— Из пушки они, что ли, стреляли? — спросил он.
— 45-й калибр, — ответил первый детектив. — Мы нашли гильзы.
— Сколько?
— Две.
— Сходится, — заметил Карелла. — Ну, перевернем его?
— „Скорую" вызвали? — тихо спросил Буш.
— Ага. Сегодня что-то все запаздывают, — сказал первый детектив.
— Сегодня все в поту тонут, — поправил его Буш. — Пивка бы я сейчас выпил!
— Эй, ну-ка подсобите мне кто-нибудь! — позвал Карелла.
Второй детектив склонился над трупом, и вдвоем с Кареллой они перевернули тело на спину. Мухи взметнулись с оскорбленным жужжанием, но тут же стали опускаться на окровавленное месиво, недавно бывшее человеческим лицом. В темноте Карелла мог рассмотреть только страшную рану на месте левого глаза, Еще одна рана зияла под правым глазом, где осколки раздробленной скулы прорвали кожу.
— Бедняга, — вздохнул Карелла.
Он так и не смог привыкнуть смотреть в лицо смерти. Вот уже двадцать лет он был полисменом, научился переносить шок от встречи с физической смертью, но так и не сумел приучить себя мириться с другой стороной смерти: с покушением на личность, с мгновенным унижением бьющей ключом жизни до окровавленной, лишенной души плоти.
— Есть у кого-нибудь фонарь? — спросил Буш.
Первый детектив полез в левый задний карман. Нажал на кнопку, и на тротуар упал кружок света.
— Посвети-ка на лицо, — попросил Буш.
Круг света переместился на лицо убитого.
Буш громко сглотнул.
— Это же Риардон, — едва слышно произнес он. И снова, совсем уже шепотом: — Господи Иисусе, это же Майк Риардон.
Глава 3
В 87-м полицейском участке работало шестнадцать детективов, и Дэвид Фостер был одним из них. По правде говоря, детективов могло бы быть и сто шестнадцать, но и тогда бы они были завалены paботой сверх головы. Территория участка простиралась от Набережного шоссе с его высоченными зданиями, кичащимися привратниками и лифтерами, к югу до Стема с его гастрономическими магазинами и кинотеатрами, Калвер-авеню и ирландских кварталов и еще далее — до пуэрториканских кварталов и парка Гровер включительно, где в изобилии водились грабители и насильники. С востока на запад территория участка охватывала не менее тридцати пяти улиц. В границы этого прямоугольника — между рекой на севере и парком на юге и в тридцати пяти кварталах с востока на запад — было втиснуто население численностью девяносто тысяч человек.
Дэвид Фостер был одним из них.
Дэвид Фостер был также негром.
Он родился и вырос на территории участка, и, достигнув 21 года, будучи здоровым и телом и духом, а также на четыре дюйма выше требуемого минимального роста — пять футов восемь дюймов, имея стопроцентное (без очков) зрение и не имея судимостей, он держал и выдержал конкурсный экзамен для поступления на государственную службу и был назначен патрульным полицейским.,
В те времена начальное жалованье патрульного полицейского составляло 3725 долларов в год, и Фостер добросовестно отрабатывал каждый цент. Фактически Фостер отрабатывал свое жалованье настолько добросовестно, что уже спустя пять лет был назначен в следственно-розыскной отдел. Теперь он числился детективом III категории, и его жалованье составляло 5320 долларов в год. Но и эту сумму Фостер отрабатывал добросовестно и сполна.
В час ночи с 23 на 24 июля, когда его коллега Майк Риардон истекал кровью на тротуаре, Фостер отрабатывал свое жалованье, допрашивая некоего субъекта, которого они с Бушем задержали за поножовщину в баре[7].
Допрос проходил на втором этаже здания, где размещался полицейский участок. Справа от конторки дежурного на первом этаже неброская и грязноватая белая табличка с черными буквами, гласящая: „Следственно-розыскной отдел", и с изображением руки с вытянутым указательным пальцем уведомляет каждого посетителя, что быки[8]обитают этажом выше.
Ведущая туда металлическая лестница узка, но безупречно чиста. Проходите один марш из шестнадцати ступеней, затем поворачиваете и преодолеваете еще один марш из шестнадцати же ступеней, ну, вот вы и прибыли на место.
Место, куда вы прибыли, являет собой узкий полутемный коридор. Справа от лестничной площадки две двери с табличками „Раздевалка". Если повернете налево и пойдете по коридору, то вам попадутся на глаза деревянная планчатая скамья, лавка без спинки (загнанная в узкую нишу и загораживающая заваренные металлические двери, которые некогда вели в шахту лифта), дверь по правую руку, помеченная надписью „Мужской туалет", и дверь по левую руку, на которой висит маленькая табличка „Канцелярия".
В конце коридора находится кабинет, где размещаются детективы.
Первое, что там бросается в глаза, — это разделяющий комнату планчатый барьер. За ним вы можете видеть столы с телефонами, доску объявлений, на которой развешаны разнообразные фотографии, сообщения и уведомления, свисающую с потолка электрическую лампочку в стеклянном шаре, а там еще столы и зарешеченные окна, идущие по фасаду здания. Разглядеть, что находится за барьером справа от вас, не удастся, потому что стоящие в этой части комнаты столы загорожены двумя огромными металлическими шкафами. Именно в этой части кабинета Фостер и допрашивал того типа, которого чуть раньше, вечером, задержал в баре.
— Имя? — задал он ему первый вопрос.
— No hablo ingles, — ответил задержанный.
— Вот черт! — огорчился Фостер, крепко сложенный здоровяк с темно-шоколадной кожей и теплыми карими глазами. Закатанные рукава белой парадной сорочки с распахнутым воротом едва не лопались на могучих бицепсах.
— Cual es su nombre? — переспросил он на спотыкающемся испанском.
— Томас Перильо.
— Адрес? — Фостер запнулся и погрузился в раздумье. — Direction, что ли?
— Tres-tres-cuatro Mei-son.
— Возраст? Edad?
Перильо только пожал плечами.
— А, ладно! — согласился Фостер. — Так где нож? Ох, чтоб тебя! Так мы до утра не кончим. Слушай, donde esta el cuchillo? Puede usted decirme?
— Creo que no.
— Что значит „нет"? У тебя же был нож?
— No se.
— Слушай, сукин ты сын, с десяток людей видели тебя с ножом. Что скажешь на это?
Перильо молчал.
— Tiene usted un cuchillo? — снова завел Фостер.
— No.
— Врешь! — взорвался Фостер. — Был у тебя нож, был. Куда ты его дел после того, как полоснул того парня в баре?
— D6nde esta el servicio? — в свою очередь, спросил его Перильо.
— Да какое тебе дело, где мужская уборная, — оборвал его Фостер. — Стой прямо, Христа ради. Ты где находишься? Думаешь, у себя в бильярдной? Вынь руки из карманов!
Перильо лениво вытащил руки из карманов.
— Ну, так где нож?
— No se.
— „Не знаю, не знаю“, — передразнил его Фостер. — Ладно, проваливай отсюда к чертовой матери! Присядь на скамейку в коридоре. А я пока добуду полисмена, который говорит по-твоему, приятель. Давай, валяй в коридор!
— Bien, — согласился Перильо. — Donde esta el servicio?
— Слева в конце коридора. И не вздумай торчать там до утра.
Перильо вышел. Фостер сморщил лицо в гримасе отвращения. Порезал Перильо того парня не так уж сильно. Если они будут сбиваться с ног из-за каждой поножовщины, то у них ни на что другое времени не останется. Интересно, подумал он, как бы мне служилось в таком полицейском участке, где слово „резать“ употребляют только в сочетании со словом „индейка". Самодовольно улыбнувшись своему утонченному чувству юмора, Фостер придвинул пишущую машинку и принялся за отчет о расследовании квартирной кражи, приключившейся несколько дней назад.
