Тень олигарха - Бахарева Ксения Васильевна (читать книги без сокращений TXT, FB2) 📗
— Ты что, с ума сошла?
— В чем дело? — не поняла вопроса Юля.
— Пришлось телефон отключить… — выдохнул парень.
— Почему?
— Ты в конце программы домашний номер телефона написала!
— Вот дура!
— Самокритично! Но вообще, ты молодец! Классно смотрелась! Шампанского?
— Конечно!
Четвертая власть
Май, 1994 год, Минск
Уже через месяц существования в эфире хроники чрезвычайных и криминальных происшествий «Терранова» обрели необычайную популярность у диванных обывателей, ярых борцов с криминалом, да и у самих злостных представителей уголовного мира. И дело было даже не в смазливой молодой ведущей, сменившей возрастных дикторов эпохи застоя, а, скорее, в честном заполнении пустующей ниши. Казалось бы, чего проще? Просто сообщай о происшествии без личных комментариев и амбиций, но в советские времена это было совсем не принято, все подкрашивалось в идеологически правильную обертку. И вот наконец совпало время и место, так что каждый дежурный милиционер на посту отныне оперативно стремился сообщить о происшествии, равно как и каждый участник творческого коллектива старался успеть снять, смонтировать сюжет и выдать его в эфир.
О невероятно растущей популярности своей Юля узнала в день коллегии белорусской милиции, когда ее пригласили на торжественное заседание, на котором министр вручил восходящей теледиве большой букет роз да новенький утюг, и, проходя через зал, полный одинаковых серых милицейских форм, отчего рябило в глазах, она слышала с каждого ряда шепот, переходящий в крик: «Терранова, Терранова!»
— Юлия Лисовская? — раздался звонок в редакции за час до очередного эфира.
— Да. С кем имею честь? — вежливо и терпеливо ответила Юля, в ожидании услышать вновь голос некоего надоедливого гражданина, не единожды полагавшего, что над ним, как над особо ценным служащим районного ЖЭСа, ставят опыты агенты спецслужб, отчего ему постоянно слышатся их голоса, и жалобы на бесконечную боль в заднем проходе.
— Вас беспокоит капитан Денисов, пока еще начальник уголовного розыска города.
— Ой, здрасьте! — облегченно вздохнула Юля, потому как в этот раз ей не понадобится успокаивать на том конце провода душевнобольного человека. И охотно продолжила: — Слушаю вас, чем могу помочь?
— Спасибо, вот именно о помощи и пойдет речь, однако при встрече.
— Конечно, давайте встретимся!
— У вас скоро эфир?
— Да!
— Подъеду после него к зданию телецентра и буду ждать у входа.
— Договорились!
После удачного эфира Юля суетливо засобиралась в просторное фойе в сером мраморе и сквозняке. В углу на мягком диване, прикрывшись рекламной газетой, как догадалась журналистка «Террановы», дремал, вытянув длинные ноги, капитан Денисов. Тут, правда, и логикой не надо было обладать, поскольку в это вечернее время по обыкновению в парадном вестибюле тихо, бесшумно и безлюдно, не считая дежурного милиционера на проходной.
— Игорь Михайлович? — от неожиданного вопроса капитан встрепенулся, нелепо вскочил по стойке «смирно», спустя мимолетные мгновенья поняв, что теперь он не в следственном изоляторе, а на свободе, хоть и под подпиской о невыезде. — Рада познакомиться! Мне Володя о вас рассказывал, ну в тот день, когда…
— Я понял…
— Какие-то новости в расследовании?
— Присядем?
— Пожалуй!
— Видите ли… Новостей, как таковых… Отец Володи, безусловно, был убит по заказу. Это абсолютно точно, — издалека начал капитан. — И поскольку организованная преступность и в нашей стране специализируется на привычных для преступных группировок всего мира делах — рэкет, выбивание долгов, кража автомобилей, торговля наркотиками, алкоголем, проституция, бизнес на фальшивой валюте…
— Насколько я понимаю, к банкиру это мало имеет отношения… — перебила милиционера Юля.
— Имеет отношение его контракт на поставку нефти. Цена вопроса — пять миллионов долларов США.
— Ого… — Юля присела рядом и нахмурилась, пытаясь уловить суть расследования, отчего руки непроизвольно потянулись к загримированному лбу.
Капитан присел на край дивана рядом, спиной к охране, и заговорил просто и сердечно:
— В Беларуси никогда не было такого раздела собственности, какой начался в России. У нас, к счастью, нет подобного влияния преступных группировок. А там славянские бандиты стремительно вытесняют или нейтрализуют известные кавказские мафиозные кланы.
— В самом деле? Мне казалось, все ровным счетом наоборот.
— Да-да! В ход идет все: вербовка и подготовка членов преступных группировок по канонам и правилам российского преступного мира, с привлечением бывших спортсменов, десантников, сотрудников правоохранительных органов… — капитан Денисов старался говорить тихо, почти шепотом, словно не желая потревожить звенящую тишину большого застекленного фойе.
— Понятно, что ничего не понятно. И нет никаких зацепок, чтобы выйти на след заказчика и исполнителя… Простите, вы, как я помню, хотели просить меня о некой помощи… В чем? Чем может помочь следствию моя скромная персона?
— Дело в том, что…
В пустоте вечернего пространства Денисов не видел, а только чувствовал пристальное внимание дежурного милиционера. Поза капитана была напряженно неподвижная и, как у всех людей, попавших в непреодолимую ситуацию, египетская: он держался прямо, сдвинув колени, положив на них большую толстую картонную папку с документами и длинные руки, приподняв свое вытянутое лицо и слегка обратив его в сторону, все время прислушиваясь чутким слухом к шуршанию и дыханию случайного третьего лишнего. Все это время капитан негромко и однообразно говорил, горестно и смиренно. Наконец он вздохнул и вымолвил:
— Дело в том, что мне нужна защита…
— Защита? Вам? От кого? — чуть не поперхнулась от удивления Юля.
У Денисова не было и не могло быть страха. За себя. Однако за его спиной стояли молодые коллеги Макаров и Трофименко, жена Любушка, белобрысые сыновья-близнецы — именно эти близкие и любимые толкали на отчаянную попытку очнуться и отказаться верить в действие запущенного маховика системы.
— Дело в том, что арестовали почти весь мой отдел уголовного розыска, именно в тот момент, когда в деле появилась значимая зацепка.
— Арестовали? Вас? Но за что? — все более удивлялась журналистка. — Кто-то хочет помешать следствию? Но почему? Неужто кому-то в правоохранительных органах нужен «глухарь» в расследовании заказного убийства? Кто-то замешан? Кошмар!
— Подожди, не тяни телегу впереди паровоза. Дела шли хорошо, но, кажется, не моим маршрутом, поскольку летом умер в нашем кабинете человек запойный. Была комиссия, работала прокуратура, криминалисты, был отказ в возбуждении уголовного дела, а через полгода на два месяца мы оказались в следственном изоляторе. На днях предъявили обвинения Макарову и Трофименко, меня освободили из СИЗО под подписку. Им инкриминируют нанесение тяжких телесных повреждений, повлекших смерть, мне — превышение должностных полномочий. Привлечение троих сотрудников уголовного розыска в качестве обвиняемых, а в недалеком последствии — в качестве подсудимых, конечно, уже существенно сказалось на оперативной обстановке города. Надо сказать, что сотрудники моего подразделения пытались подать жалобу, однако из пункта «А» в пункт «Б» прошла дорога через адскую несправедливость.
— Не понимаю, на чем основаны обвинения, если, как вы говорите, задержанный человек был запойный…
— Пойми, бить человека через пять минут после задержания нонсенс. Масса причин смерти могло быть: жара, запой, высочайшая температура, мы не знаем, по какой причине у него поднялась температура свыше сорока градусов, запылал вдруг огнем и кончился… Через тринадцать минут… Много это или мало? Не знаю… Вот судьба! — в сочувствии шепотом произнес капитан, покрылся серой бледностью, помолчал в задумчивости и продолжил размеренно: — Когда студентом Академии милиции я знакомился с юриспруденцией Бельгии, оказалось, что там половина оправдательных приговоров! Это не говорит о том, что полиция плохо работает. Скорее, это свидетельствует о том, что судебная система стоит выше, над ней приказ сверху не довлеет, что она должна непременно осудить человека. И если есть хоть малая тень сомнения в виновности человека, нельзя ломать его судьбу.
