Смертельный лабиринт - Незнанский Фридрих Евсеевич (книга бесплатный формат txt) 📗
– Ну что вы! – всплеснула руками эмоциональная Элеонора Израилевна – женщина излишне полная, но подвижная, – он даже по отдельным услугам вперед оплачивал. Не то что другие. И за стоянку – за полгода вперед, и за кладовую – тоже.
Турецкий обернулся к Климову, тоже находившемуся «при параде», в мундире подполковника юстиции, и посмотрел вопросительно: ни о какой кладовой в отчетах о производстве обыска в квартире речи и близко не шло. Сергей тоже вопросительно взглянул на него, потом перевел взгляд на Масловскую:
– Простите, а что это за кладовая? Первый обыск производился в квартире под моим руководством.
– Ах, вы, значит, не в курсе? – похоже, обрадовалась Масловская возможности продлить приятную беседу с такими симпатичными молодыми генералами. Кажется, она и парочку звезд на погоне Климова тоже приняла за генеральские. – Так это у нас практикуется. Понимаете, еще при строительстве кооператива было предложено подвальную часть помещения, обычно пустующую и потому привлекающую к себе внимание всякого постороннего населения, неприкаянной молодежи, бомжей и другой неприятной публики, отвести под персональные кладовые комнатки – для жильцов дома. Там они могут хранить какие-то припасы – картофель, овощи, велосипеды, старые предметы, которые жалко выбрасывать, но могли бы пригодиться летом на даче, и прочее. Этих кладовых, конечно, немного, на всех не хватило, да и... стоят они недешево, их могли оформить на себя более-менее состоятельные жильцы. Некоторые снимали на двоих-троих соседей – по-разному. Но у Морозова была своя, персональная. Что он там хранит, я не интересовалась, но оплачивал он также вперед. Сейчас я вам скажу, по какой месяц включительно...
И Масловская начала шустро перебирать папки, а затем и листать ведомости. Но ее остановил Климов:
– Не торопитесь, Элеонора Израилевна, эти ваши документы, вероятно, потребуются новым владельцам квартиры покойного. Наверное, это будут его родители, если не отыщутся иные претенденты. Вы скажите нам, где она находится и есть ли у вас ключи от нее. Суть в том, что при самом Морозове мы ключей никаких не обнаружили и дверь вскрывали с помощью слесаря и под надзором милиции. У вас в конторе первого января, естественно, никого не было, это понятно. Но сейчас-то уже нету этих трудностей, мы правильно вас понимаем?
– Так мы поэтому и устроили для себя скользящий график ради жильцов, пока они все дома. А потом не только не отыщешь некоторых, но даже не дозвонишься, чтоб не задерживали с оплатой. Понимаете?..
В общем, с бухгалтершей вопрос был ясен, она прочно сидела на своем коньке. И у нее в делах был порядок. Потому что не прошло и получаса, как она откуда-то принесла связку ключей и, выделив один, с пластмассовой биркой «72», сняла со связки и передала... Грязнову, как самому старшему среди присутствующих. Кроме того, он молчал с важным видом и был одет в милицейскую генеральскую форму, а она была привычнее ее глазу.
– Только вы, пожалуйста, верните, а то потом придется еще замок менять, а это деньги, хлопоты...
– Не потеряю, – с важным видом успокоил ее Вячеслав Иванович и тут же передал ключ Климову: не генеральское это дело – с замками возиться! – Но желательно, уважаемая, чтобы кто-то от вашей конторы все-таки присутствовал при обыске в квартире. Нам в принципе неважно, кто этот будет – начальник или заместитель, но обязательно лицо ответственное. Вот вы вполне бы нас устроили. А из отдела милиции сейчас тоже подъедут. Но кладовую... Как, Александр Борисович?.. И вы, Сергей Никитович?.. Не возражаете?.. Уж ее-то можем осмотреть в первую очередь. А с квартирой, так и быть, постараемся обойтись без вас.
Ну как было отказать такому любезному генералу? И Элеонора Израилевна поспешила одеться. Вот тут Климов оказался первым, подал пышной даме ее ярко-оранжевый пуховик с капюшоном, в котором она выглядела по меньшей мере путешественницей, собравшейся покорить бескрайние полярные просторы. «Вырвиглаз» – так, наверное, назывался этот цвет, но Масловская себя чувствовала комфортно.
Климов же ощущал себя весьма некомфортно: этот явный прокол с кладовкой был ему чрезвычайно неприятен. И хотя Турецкий и Грязнов ни словом не намекнули ему о его ошибке, уже по тому, как, с каким видимым подтекстом, Вячеслав Иванович передал ему ключ, Климов понял их снисходительное отношение к «молодому следователю». Просто унизительно! Хотя и крыть нечем...
Но когда выходили из жилконторы, Александр Борисович обернулся к нему, шедшему последним с мрачным видом, и негромко сказал:
– Кончай дурью маяться... Не комплексуй... Откуда ты мог знать про кладовку?.. А наперед нам – наука...
И все, и пошел вперед. А у Климова в буквальном смысле словно гора с плеч свалилась.
Едва открыли подвальную комнатушку с индивидуальной лампочкой под потолком и стеллажами, охватывающими все четыре коротких стены, едва посмотрели на идеальный порядок на этих полках, как Турецкий не выдержал и почти по-хулигански присвистнул, добавив:
– Эге! Да тут полное решение вопроса! Или я ничего не понимаю в колбасных обрезках, господа... Как считаешь, Сереж?
– А я теперь понял муки соседки с нижнего этажа, кажется Твердолобовой, которой ни праздновать, ни спать спокойно не давали в новогодний вечер. Вот что было предметом настойчивого, но, видимо, безрезультатного поиска непрошеных гостей в квартире Морозова. Ну что? Составляем акт и изымаем, Александр Борисович?
– А что ж, молиться, что ли, на них? Забирай, протоколируй, мы сейчас с Вячеславом Ивановичем поднимемся в квартиру, начнем там шуровать, а к тебе пришлем помощника, чтоб все аккуратно переписали, упаковали и вынесли. Штаб переносим ко мне в кабинет, в Генеральную, нет возражений?
– А у меня и невозможно, – ответил Климов, – втроем сидим.
– Тем более. Ну пошли, Вячеслав Иванович? А вам, Элеонора Израилевна, огромное спасибо от имени Генеральной прокуратуры и Министерства внутренних дел Российской Федерации за неоценимый вклад в расследование уголовного преступления! – Он вежливо пожал вспыхнувшей от приятных слов даме ручку и, обернувшись к остальным, негромко закончил: – Вот кому приз пригодился бы, да фиг надеяться... А! – И безнадежно махнул рукой.
И это было первое и последнее упоминание о том, что телевидение собиралось кого-то награждать за помощь в расследовании убийства своего корреспондента.
Когда позже Сергей рассказал об этом своем наблюдении и выводах Марине, та посмотрела на него с недоверием, наверное, посчитала какой-то кокетливой игрой в кристальную чистоту своих принципов и намерений. Но Климов настаивал, и тогда она сделала совершенно уж неожиданный для него вывод:
– Похоже, вы все там просто ненормальные какие-то... Тоже мне бессребреники! Брось мне мозги полоскать... Может, кому-то из вас постоянно не везло в жизни? – прозрачно намекнула она.
– Нет, дорогая, – возразил он, словно и сам заразился уже равнодушием своих старших коллег, – это, я думаю, тебе крупно повезло. Ну и мне.
– Разъяснить не желаешь? – ехидно спросила она.
– Не-а, умный и так поймет, а дураку – бесполезно.
– Ты у меня все равно молодец, – целуя, шепнула она ему в ухо.
Это то, что касалось денежного приза. А все остальное, особенно найденное в кладовой, вызывало несомненный и самый пристальный интерес следствия.
Едва Сергей принялся за разборку аккуратных стопок тетрадей, блокнотов, коробок с компьютерными дискетами и дисками, чтобы не сваливать все найденное в кучу, а как-то разложить в разные пластиковые пакеты, хотя бы для начала поняв, что к чему, в подвал спустился молодой, не знакомый ему человек. Подошел, представился:
– Старший оперуполномоченный Кузьмин. Вячеслав Иванович прислал вам в помощь, чтоб ускорить процесс. Что надо сделать, Сергей Никитович?
– Зовут-то вас как?
– Виктор Алексеевич, можно просто Виктор.
– Ну а я – Сергей. Давайте, Витя, сделаем с вами следующее. Вот возьмите один из блокнотов, тут чистые листы остались, выдирайте их, и будем отмечать материалы по темам. Чтобы разложить по пакетам и знать потом, где – что. Я буду называть, а вы записывайте. Ручка есть?.. Поехали... Так... «Курск». Это, – Сергей бегло пролистал толстую тетрадь, – о гибели «Курска»... Ну да, он там работал, мне говорили... Значит, это и, вероятно, вся стопка – его архив по гибели подводной лодки с экипажем. Сейчас проверю – и в мешок, сюда...
