Солнечная буря - Ларссон Оса (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Она протянула Ребекке папку и добавила с добродушной улыбкой:
— Вот, копии из Библии Виктора, которые вы просили. Очень надеюсь, что нас ждет плодотворное сотрудничество.
«Фиг тебе», — подумала Ребекка, когда Анна-Мария двинулась впереди них в сторону комнаты для встреч.
Когда они остались одни, Ребекка опустилась на стул и мрачно взглянула на Санну, которая стояла у окна и смотрела на снег, падающий за окном.
— Кто мог подбросить орудие убийства тебе в квартиру?
— Мне ничего не приходит на ум. И я знаю не больше, чем раньше. Я спала. Виктор стоял возле моей кровати, так что я посадила Лову в санки, взяла Сару за руку и пошла в церковь. И там лежал он.
Они помолчали. Ребекка открыла папку, которую получила от Анны-Марии. Первая страница представляла собой ксерокопию обратной стороны открытки. Марки на ней не было. Ребекка уставилась на почерк, и холодок пробежал по телу. Тот же, что и на сообщении, прилепленном на ее машину, — угловатый, словно писавший был в варежках или держал ручку не той рукой. Она прочла: «То, что мы сделали, не грех в глазах Господних. Я люблю тебя».
— Что случилось? — обеспокоенно спросила Санна, увидев, как побледнело лицо Ребекки.
«Я не могу рассказать ей о записке на машине, — подумала та. — Она будет вне себя от волнения. Испугается, как бы с девочками чего не случилось».
— Ничего особенного, — ответила Ребекка. — Но послушай-ка вот это.
Она прочла открытку вслух и спросила:
— Кто любил его, Санна?
Санна опустила глаза.
— Не знаю. Его много кто любил.
— Ты никогда ничего не знаешь, — раздраженно ответила Ребекка.
Ей стало не по себе. Что-то тут не сходилось, но она никак не могла понять, что именно.
— Вы что, поссорились с Виктором перед его смертью? Почему ты не хотела, чтобы он и твои родители забирали девочек?
— Я же тебе уже объясняла, — нетерпеливо ответила Санна. — Виктор отдал бы их маме с папой.
Ребекка замолкла и уставилась в окно. Она подумала о Патрике Маттссоне. На видеозаписи службы он пытался схватить Виктора за руки, но Виктор вырвался.
— Я должна пойти в душ, чтобы успеть до допроса, — заявила Санна.
Ребекка рассеянно кивнула.
«А я должна поговорить с Патриком Маттссоном», — подумала она.
Санна отвлекла Ребекку от этих мыслей, проведя рукой по ее волосам.
— Я люблю тебя, — сказала она мягко. — Моя самая любимая сестра.
«Просто озвереть, как все меня любят, — подумала Ребекка. — Лгут, предают и, того и гляди, съедят за завтраком из чистейшей любви».
Ребекка и Санна сидят за кухонным столом. Сара лежит в надувном кресле в гостиной и слушает Йоййе Вадениуса. [12]Это ее утренний ритуал: тянуть из кружки жидкую овсянку, раскинувшись в кресле, под песни Йоййе. В кухне включено радио. В окне по-прежнему висит оранжевая бумажная звезда, хотя на дворе уже февраль. Однако так хочется сохранить хоть что-то из рождественских украшений, чтобы выдержать холод и темень и протянуть до весны. Санна стоит у плиты и намазывает бутерброды. Кофеварка всхлюпывает в последний раз и замолкает. Санна наливает кофе в две кружки и ставит их на стол.
Дурнота накатывает на Ребекку, как огромная волна. Она вскакивает из-за стола и убегает в туалет. Даже не успевает полностью поднять крышку унитаза, и большая часть рвоты попадает на крышку и на пол.
Санна приходит следом за ней. Она стоит в дверях туалета в своем потертом зеленом плюшевом халате и смотрит на Ребекку встревоженным взглядом. Тыльной стороной ладони Ребекка вытирает с лица слизь и остатки рвоты. Обернувшись к Санне, она видит, что та все поняла.
— Кто он? — спрашивает Санна. — Виктор?
— Он имеет право знать, — говорит Санна.
Они снова сидят за столом. Кофе вылит в раковину.
— Зачем? — мрачно спрашивает Ребекка.
Она чувствует себя как в капсуле из толстого стекла. Это началось уже давно. По утрам тело просыпается гораздо раньше ее: рот открывается навстречу зубной щетке, руки застилают кровать, ноги сами идут в сторону школы «Яльмар Лундбумсскулан». Иногда она застывает посреди улицы, пытаясь вспомнить, не суббота ли сегодня. Надо ли ей вообще в школу? Но вот что удивительно — ноги всегда правы. Они приносят ее в нужную аудиторию в нужный день и в нужное время. Тело прекрасно справляется без нее. В последнее время она избегала ходить в церковь — ссылалась на учебу, на грипп, уезжала к бабушке в Курраваару. А Томас Сёдерберг не спрашивал, где она, и ни разу не позвонил.
— Потому что это его ребенок, — говорит Санна. — Он ведь все равно догадается. В смысле — через несколько месяцев это в любом случае будет заметно.
— Не будет, — чуть слышно отвечает Ребекка.
Она видит, как смысл ее слов постепенно доходит до Санны.
— Нет, Ребекка, нет! — восклицает та и качает головой.
Слезы наворачиваются ей на глаза, и она тянется, чтобы взять Ребекку за руку, но та вскакивает, натягивает ботинки и пуховик.
— Я люблю тебя, Ребекка, — умоляющим голосом произносит Санна. — Как ты не понимаешь, что это — дар Божий? Я помогу тебе…
И умолкает, поймав на себе презрительный взгляд.
— Я знаю, — чуть слышно произносит она. — Ты считаешь, что я не в состоянии позаботиться даже о Саре и о себе самой.
Санна закрывает лицо руками и беззвучно плачет.
Ребекка выходит прочь из квартиры. Гнев клокочет внутри ее, руки сами собой сжимаются в кулаки. Кажется, она смогла бы кого-нибудь убить. Кого угодно.
Когда Ребекка уходит, Санна придвигает к себе телефон и набирает номер. Трубку снимает Майя, жена Томаса Сёдерберга.
Патрик Маттссон проснулся в двенадцатом часу от звука ключа, поворачиваемого в замке его квартиры. Затем послышался голос матери — ломкий, как осенний лед, встревоженный. Она окликнула его по имени, и он услышал, как она прошла через холл мимо туалета, где он лежал. Остановилась у двери гостиной и снова позвала его. Через некоторое время она постучала в дверь туалета.
— Патрик! Открой!
«Надо бы отозваться», — подумал он.
Пошевелился и ощутил лицом прохладу кафельных плит пола. Должно быть, в конце концов он все же заснул — на полу в ванной, скрючившись в позе зародыша, прямо в одежде.
Снова голос матери. Настойчивый стук в дверь.
— Патрик, ты слышишь меня? Открой, пожалуйста. С тобой все в порядке?
«Нет, со мной не все в порядке, — подумал он. — И никогда уже не будет в порядке».
Его губы сложились, чтобы произнести имя. Но он не позволил себе этого сделать.
Виктор. Виктор. Виктор.
Теперь она принялась трясти ручку двери.
— Патрик, немедленно открывай, иначе я позвоню в полицию, они приедут и выломают дверь!
О господи! Он приподнялся на колени. В голове как будто стучал отбойный молоток. Болело бедро, которое было прижато в твердому кафельному полу.
— Я сейчас! — проскрипел Патрик. — Я… мне немного плохо. Подожди минутку.
Она попятилась, когда он отпер дверь.
— Что у тебя за вид! — воскликнула она. — Ты заболел?
— Да.
— Хочешь, я позвоню и скажу, что ты сегодня останешься дома?
— Нет, я должен бежать.
Он посмотрел на часы.
Она пошла вслед за ним в гостиную. На полу лежали разбитые цветочные горшки, ковер оказался в углу, кресло было перевернуто.
— Что здесь произошло? — спросила она срывающимся голосом.
Он повернулся к ней и обнял ее за плечи.
— Это я сам наделал, мама. Но ты не волнуйся. Мне уже намного лучше.
Она кивнула, но он видел, что она в любой момент готова расплакаться. Он отвернулся от нее и сказал:
— Мне нужно ехать на грибную плантацию.
— Я останусь и приберусь тут, — проговорила мама у него за спиной и наклонилась, чтобы поднять с пола стакан.
