Исчезнувшая пожарная машина (Человек по имени Как-его-там) - Вале Пер (хороший книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗

Колльберг задумался. Ход его рассуждений приобрел неожиданный поворот, и он сказал:

— А может, Мальм убил Олафсона?

Меландер вытащил из ящика письменного стола половинку яблока, ножом для разрезания бумаги отрезал кусочек и положил его в свой кисет.

— Это звучит неправдоподобно, — произнес он. — Мне трудно себе представить, что такой мелкий жулик, как Мальм, способен совершить подобное преступление Я имею в виду не его моральные принципы, а технические детали, изощренность, с какой оно было совершено.

— Блестяще, Фредрик. Твоя логика безупречна. Ну, и что же из всего этого следует?

Меландер ничего не сказал.

— Каков четкий логический вывод? — с упрямым видом спросил Колльберг.

— Можно сделать вывод, что от Олафсона и Мальма решили избавиться, — не очень уверенно ответил Меландер.

— Кто?

— Мы этого не знаем.

— Да, это точно. Но в одном не может быть сомнений.

— Да, — сказал Меландер. — Ты, наверное, прав.

— Это работа профессионала, — словно разговаривая сам с собой, произнес Мартин Бек.

— Вот именно, — заявил Колльберг. — Профессионала. Только профессионалы используют камни, засунутые в носки, и бомбы с часовым механизмом.

— Согласен, — сказал Меландер.

— Вот почему мы сидим здесь, почесывая затылки и тараща глаза, словно видим нечто сверхъестественное. Потому что мы всегда имели дело только с дилетантами. Причем занимались этим так долго, что сами почти превратились в дилетантов.

— Восемьдесят девять процентов всех преступлений совершается дилетантами. Даже в США.

— Это не оправдание.

— Нет, — сказал Меландер. — Но это объяснение.

— Погодите, — произнес Мартин Бек. — Это стыкуется и с другими известными нам фактами. Я уже размышлял кое о чем после того, как Гюнвальд написал свой меморандум, или как там его можно назвать.

— Да, — сказал Колльберг. — Почему человек, который положил зажигательное устройство в кровать Мальма, потом вызвал пожарных?

Через тридцать секунд он сам ответил на свой вопрос:

— Потому что он был профессионалом. Профессиональным преступником. Его работа состояла в том, чтобы прикончить Мальма, но он считал совершенно излишним, чтобы при этом погибло еще десять человек.

— Хм, — сказал Меландер. — В этом доводе что-то есть. Я читал, что профессионалы гораздо менее кровожадны, чем дилетанты.

— Я тоже об этом читал, — согласился Колльберг. — Вчера. Давайте вспомним одного типичного дилетанта, нашего уважаемого коллегу Хедина, полицейского, который убил девять человек в Сконе семнадцать лет назад. Вряд ли он забивал себе голову такими рассуждениями. Он застрелил их только потому, что с ним поссорилась его невеста.

— Он был сумасшедший, — сказал Мартин Бек.

— Все дилетанты, которые убивают людей, сумасшедшие, по крайней мере в момент совершения преступления. Однако профессионалы не таковы.

— Но в Швеции сейчас нет никаких профессиональных убийц, — задумчиво произнес Меландер.

Колльберг смерил его взглядом и спросил:

— А разве есть основания считать, что он швед?

— Если он иностранец, это совпадает с тем, что удалось выяснить Гюнвальду, — сказал Мартин Бек.

— Пока что это совпадает только с нашими собственными предположениями, — возразил Колльберг. — И раз уж мы начали выдвигать гипотезы, то можем продолжить. Считаете ли вы, например, что тот, кто заминировал кровать Мальма и проломил череп Олафсону, в настоящий момент находится в Швеции? Может быть, вы полагаете, что на следующий день после убийства он все еще оставался здесь?

— Нет, — ответил Меландер. — Зачем ему это было нужно?

— У нас, конечно, нет доказательств, что речь идет об одном и том же убийце, — задумчиво сказал Колльберг.

— Да, — согласился Меландер. — Это всего лишь предположение.

— Однако есть одна особенность, благодаря которой это предположение может оказаться справедливым, — заметил Мартин Бек. — Для того, чтобы совершить убийство в Мальмё и поджечь дом на Шёльдгатан, нужно было обладать определенным запасом знаний.

— Хм, — выпятил нижнюю губу Колльберг. — Это человек, который уже бывал в Швеции.

— Который сносно говорит по-шведски, — сказал Меландср.

— Который неплохо знает Стокгольм и Мальмё, — отметил Колльберг.

— Однако в то же самое время этот человек знает все указанное вами недостаточно и по ошибке звонит в пожарную часть Сундбюберга вместо Стокгольма.

Это сказал Мартин Бек.

— Кстати, а кто еще знал, что адрес дома Рингвеген, 37, а не Шёльдгатан? — внезапно спросил Колльберг. — Кроме дорожной службы и полиции. Я имею в виду городские власти.

— Это человек, которому записали адрес вместо того, чтобы показать на карте города, — раскуривая трубку, произнес Меландер.

— Человек, который плохо знает названия улиц, — сказал Мартин Бек.

— Иностранец, — подвел итог Колльберг. — Иностранный профессионал. И в обоих случаях он воспользовался орудиями, которые до сих пор никогда не применялись в Швеции. Хелм утверждает, что часовой детонатор изобретен во Франции и в свое время широко применялся в Алжире. Если бы шведскому гангстеру неожиданно захотелось убить Олафсона, он воспользовался бы куском трубы или велосипедной цепью.

— Камень, засунутый в носок, использовали во время войны, — сказал Мартин Бек. — Шпионы и агенты. Люди, которым поручалось ликвидировать коллаборационистов и прочих предателей. Люди, которые не могли рисковать и допустить, чтобы при обыске у них нашли нож или пистолет.

— Подобные случаи были и в Норвегии, — сообщил Меландер.

Колльберг взъерошил волосы.

— Ладно, все это прекрасно, — сказал он, — но ведь должен существовать какой-то мотив.

— Несомненно, — согласился Мартин Бек. — Связь между Мальмом и Олафсоном становится фактически еще теснее. Почему понадобилось от них избавляться при помощи профессионального убийцы?

— Потому что они кому-то мешали, — сказал Меландер. — Можно предположить, какие были отношения между Олафсоном и Мальмом. Вероятно, они были автомобильными ворами. В любом случае, они имели дело с крадеными автомобилями.

— Краденый автомобиль часто не представляет для вора особой ценности, — сказал Мартин Бек. — Он продает его очень дешево, за первую же цену, какую ему предложат.

— А Олафсон и Мальм перекрашивали автомобили и снабжали их поддельными номерами и документами. После чего перегоняли автомобили за границу. В какую-то страну, где либо продавали их самостоятельно, либо только кому-то передавали.

— Последнее наиболее вероятно, — сказал Колльберг. — В Швеции они работали на крупную международную банду, которая занималась многими вещами. Они совершили какой-то промах, и от них решили избавиться.

— Да, похоже на то, — сказал Меландер.

Колльберг мрачно кивнул и продолжил:

— И что же, по-твоему, нам скажут, если мы предложим подобную версию? Кто, черт возьми, в это поверит?

На его вопрос никто не ответил. Примерно секунд через тридцать Колльберг придвинул к себе телефон, набрал номер, немного подождал и сказал:

— Эйнар? Я в кабинете Меландера. Ты не мог бы сюда зайти?

Не прошло и полминуты, как Рённ появился в дверях. Колльберг торжествующе посмотрел на него и сказал:

— Мы пришли к выводу, что Мальм и Олафсон работали на международный преступный синдикат, что-то вроде мафии. Мы также считаем, что эта банда решила избавиться от них и прислала из-за границы наемного убийцу, чтобы он их прикончил.

Рённ в изумлении уставился на присутствующих. Наконец он сказал:

— Кто придумал всю эту чушь? Такое происходит только в кинофильмах и книжках. А, вы, наверное, меня разыгрываете?

Колльберг красноречиво пожал плечами.

XXIV

Бенни Скакке пометил черными крестиками восемь телефонов-автоматов на городской схеме Сундбюберга. Затем он провел циркулем окружность вокруг каждого крестика. Хотя часть телефонов-автоматов находилась в центре города и некоторые окружности пересеклись, кружочки все же покрыли площадь больше одного квадратного километра. Гюнвальд Ларссон не особенно надеялся получить какой-нибудь результат или рассчитывал на удачу, когда посылал Скакке в этот густонаселенный пригород с заданием попытаться обнаружить какие-либо следы человека, который вызвал пожарных седьмого марта. То, что этот человек звонил из одного из восьми телефонов-автоматов, было не больше, чем предположением, но даже окажись оно верным, все еще оставалась проблема, как найти человека, о котором не известно ничего, за исключением того, что он говорит по-шведски с иностранным акцентом.