Человек, который «испарился» - Вале Пер (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗

— Пиа Больт два года назад провела четырнадцать дней на Мальорке. Больше ничего. У Кронквиста паспорт старый, полнейшая неразбериха, сплошные отметки и обрывки бумаги и так далее. Последний штамп поставлен в мае в Гётеборге, он тогда вернулся из Англии. У Гюннарссона тоже старый паспорт, почти весь заполненный, но в более приличном состоянии. Последние штампы поставлены у нас в Арланде, выезд седьмого мая, приезд десятого мая. Говорит, был на заводе «Рено» в Булонь-Бийанкуре. Французы, очевидно, штампы не ставят.

— Не ставят, это сходится, — сказал Мартин Бек.

— Ну, тогда остальные. Я еще не успел всех обойти. Кристер Шёберг был дома с семьей, он живет в Эльвшё. Мередит — американец и к тому же негр.

— Этого можем исключить, — сказал Колльберг. — Мы все равно не смогли бы арестовать его, потому что волосатики линчевали бы нас.

— Ты снова проявил себя как тупица.

— А я и есть тупица. Кроме того, думаю, ты можешь не продолжать.

— Да, я тоже так думаю, — сказал Мартин Бек.

— Вы знаете, кто это? — спросил Стенстрём.

— По крайней мере, нам так кажется.

— И кто же?

Колльберг смерил Стенстрёма хмурым взглядом.

— Слушай, парень, учись все-таки немножко думать, — сказал он. — Во-первых, действительно ли в Будапеште был Матссон? Думаешь, он таскал бы с собой такие деньги, чтобы купить гашиш, а потом вдруг исчез, а деньги оставил в чемодане в гостинице? Думаешь, он оставил бы ключ от номера на ступеньках управления полиции? Он? Если он должен был обходить за сто шагов каждого полицейского в Венгрии? И вообще, зачем понадобилось Матссону исчезать и к тому же таким импровизированным способом?

— Ну конечно, это ясно.

— Почему Матссон поехал в Венгрию в синем блейзере, серых брюках и коричневых мокасинах, а в чемодане имел точно такую же одежду? Куда исчез серый костюм Матссона? Что было на нем в предпоследний вечер и чего не было в чемодане и нет в его квартире?

— Ну хорошо, значит, это был не Матссон. Но кто это был?

— Некто, у кого были очки Матссона и плащ, некто с бородой и усами. Кто видел Матссона последним? У кого нет до субботнего вечера никакого твердого алиби? Кто из всей этой компании был достаточно трезв и умен, чтобы до всего этого додуматься? Поразмышляй над этим.

Стенстрём задумался. Он не отвечал.

— Мне пришла в голову одна идея, — сказал Колльберг.

Он разложил на столе план Будапешта.

— Смотрите. Вот гостиница, а вот Главный вокзал или как он там называется.

— Будапешт-Нюгати.

— Возможно. Если бы я хотел пойти из гостиницы на вокзал, то я должен был бы идти этим путем, то есть мимо управления полиции.

— Верно, но только ты пришел бы на другой вокзал. Поезда в Вену отправляются отсюда, с бывшего вокзала Остбанхоф.

Мартин Бек вытащил копию плана округа Сольна и кивнул Стенстрёму:

— Поезжай в управление полиции Сольны, — сказал он, — и попроси их перекрыть этот район. Там есть сгоревший дом. Мы туда потом приедем.

— Прямо сейчас?

— Да.

Стенстрём ушел. Мартин Бек порылся в ящике, нашел там сигарету и закурил. Он молча курил и смотрел на Колльберга, сидящего совершенно неподвижно. Потом погасил сигарету и сказал:

— Наверное, нам пора ехать.

Колльберг быстро ехал по пустынным улицам и через минуту они уже были на Вестерброн. Солнце пробивалось сквозь низкие облака, гладь залива волновал легкий ветерок. Мартин Бек с отсутствующим видом смотрел на группу яхт, которые как раз огибали мысок в Роламб-парке.

Они ехали молча и поставили машину на том же месте, что и накануне. Колльберг показал на черную «ланчу», стоящую неподалеку.

— Это его автомобиль, — сказал он. — Следовательно, он наверняка дома.

Они пересекли Свартенгатан и открыли входную дверь. Воздух в коридоре был влажный и липкий. Они молча поднялись по истертой лестнице на четвертый этаж.

XXV

Дверь открылась мгновенно.

Мужчина, стоящий на пороге, был в халате и шлепанцах. Казалось, он невероятно изумлен.

— Извините, — сказал он. — Я думал, что это моя невеста.

Мартин Бек сразу узнал его. Этого человека показал ему Молин в ресторане «У кружки» за день до отъезда в Будапешт. Открытое приятное лицо. Спокойные синие глаза. Достаточно сильная фигура. С бородой и усами, среднего роста, но так же как и у бельгийского студента Редера, это было единственное, чем он походил на Альфа Матссона.

— Мы из полиции. Моя фамилия Бек. А это старший криминальный ассистент Колльберг.

Представление прошло официально и учтиво.

— Колльберг.

— Гюннарссон.

— Не могли бы мы войти ненадолго? — спросил Мартин Бек.

— Конечно. А в чем дело?

— Мы хотели бы поговорить с вами об Альфе Матссоне.

— Вчера здесь был какой-то полицейский и уже разговаривал со мной об этом.

— Мы знаем.

С той минуты, как Мартин Бек и Колльберг вошли и квартиру, они начали вести себя совсем по-другому. Они сделали это оба, причем ни один, ни другой совершенно не отдавали себе в этом отчета.

Какие-либо следы напряженности, неуверенности и подозрительности исчезли, и вместо этого наступило испытанное спокойствие и автоматическая решительность, которая подсказывала им, что произойдет и что они уже сталкивались с подобным раньше.

Они молча прошли по квартире. Она была светлая и просторная, тщательно и продуманно обставленная, однако по какой-то причине выглядела так, что казалось, будто в действительности здесь постоянно еще никто не жил. Бoльшая часть мебели была новая и выглядела так, словно все еще стояла за витриной мебельного магазина.

Окна обеих гостиных выходили на улицу, окна спальни и кухни — во двор. Дверь в ванную была открыта, и там горел свет. Очевидно, он был там, когда они позвонили. В спальне стояли две широкие супружеские кровати, в одной из них кто-то недавно лежал. На ночном столике у одной из кроватей стояла наполовину выпитая бутылка минеральной воды, бокалы, две коробочки со снотворным и фотография в рамке. Кроме того, здесь еще было кресло-качалка, два низких пуфика и туалетный столик с выдвижными ящиками и поворачивающимся зеркалом. На фотографии была изображена молодая светловолосая женщина. У нее были чистые свежие черты и большие светлые глаза. Никакой косметики, только на шее серебряная цепочка. Мартин Бек подарил своей жене шестнадцать лет назад точно такую же и знал, что она называется цепочка Бисмарка. Пройдя по квартире, они вернулись в кабинет.

— Пожалуйста, садитесь, — сказал Гюннарссон.

Мартин Бек кивнул и сел на плетеный стул у письменного стола с выдвижными ящиками с двух сторон и явно предназначенного для двоих. Мужчина в халате остался стоять и смотрел на Колльберга, который все еще ходил по квартире.

На столе лежали аккуратные стопки рукописей, книг и журналов. В пишущей машинке торчала начатая страница, а возле телефона стояла еще одна фотография в рамке. Мартин Бек сразу узнал девушку с серебряной цепочкой и светлыми глазами. На этой фотографии она была изображена где-то на природе. Она наклонила голову и улыбалась фотографу. Ветер трепал развевающиеся светлые волосы.

— Чем могу быть вам полезен? — вежливо сказал мужчина в халате.

Мартин Бек перехватил его взгляд. Его глаза по-прежнему были синими, спокойными и уверенными. В комнате было тихо. Слышно было, как Колльберг что-то делает в другом конце квартиры, очевидно, в ванной или кухне.

— Расскажите нам, что произошло, — сказал Мартин Бек.

— Когда?

— В ночь на двадцать третье июля, когда вы с Матссоном ушли из «Опера-келларен».

— Я уже один раз рассказывал это. На улице мы расстались. Я взял такси и поехал домой. Он ехал в другом направлении и подождал другое такси.

Мартин Бек уперся предплечьем в край письменного стола и смотрел на женщину, изображенную на фотографии.

— Вы не могли бы показать мне паспорт? — сказал он.

Мужчина обошел письменный стол, сел и выдвинул ящик. Плетеный стул приветливо заскрипел.