Глаз Эвы - Фоссум Карин (читаем книги онлайн бесплатно .txt) 📗

Не исключено, что многие из них были Майиными клиентами, продолжала думать она. А может быть, он, как и она сама, с трудом верит в то, что это могло произойти, пытается отогнать воспоминание, как дурной сон.

– Я вспомнил! Вспомнил, как его зовут! – крикнул охранник ей вслед. – Тот, с «Гольфом»! Его зовут Бендиксен. Он из Финмарка [26]!

Эва кивнула, не оборачиваясь, и пошла дальше. Потом опять остановилась.

– А как они тут работают? Посменно?

– С семи до трех и с одиннадцати до семи.

Она снова кивнула, взглянула на часы и вышла с парковки, прошла мимо бассейна и села в свою машину. Сердце билось учащенно; теперь у нее есть собственная огромная тайна, и она не знает, что с ней делать. Но завела машину и поехала домой. До трех часов еще очень далеко. Эва подождет, а потом поедет за ним. Выяснит, где он живет. Есть ли у него жена и дети. Внезапно ей ужасно захотелось, чтобы он знал, что кое?кому все известно! Не больше. Она не могла представить себе, что он будет жить и чувствовать себя в безопасности, что он встал сегодня утром и пошел на работу – совсем как обычно, он, который ни за что ни про что убил Майю. Она так и не поняла, почему он это сделал, почему он пришел в такую ярость. Как будто нож под кроватью был самым большим оскорблением в его жизни. Наверное, убийцы – не такие, как обычные люди, решила она и объехала велосипедиста, который налегал на педали справа. С ними наверняка что?то не так. Или же он просто до смерти перепугался, увидев нож. Неужели он думал, что Майя хочет его зарезать? Она на секунду задумалась, не может ли какой?нибудь ушлый адвокат спасти его, утверждая, что он действовал, защищаясь? В таком случае мне надо будет вмешаться, решила Эва, но тут же отбросила эту мысль. Свидетельствовать в суде в качестве подруги проститутки? Нет, это невозможно. Я не трусиха, думала она, вовсе нет. Но я должна думать об Эмме. Она снова и снова повторяла это про себя. Но она не могла успокоиться, казалось, что под ее кожу заползли тысячи маленьких муравьев. Ей становилось плохо при мысли, что никто ни о чем не догадывается. Убита Майя, ее лучшая подруга, самая лучшая – и появилась только маленькая заметка в газете – и всё?!

Она как раз отпирала входную дверь, когда зазвонил телефон.

Эва вздрогнула. Значит, телефон включили, возможно, по просьбе полиции. Какую?то секунду она медлила, потом все?таки решилась и подняла трубку.

– Эва, детка! Где тебя носит? Я уже несколько дней не могу дозвониться!

– Телефон был выключен. Но теперь его включили, я просто не заплатила вовремя.

– Я же просил, чтобы ты говорила, если тебе что?то надо, – пробурчал отец.

– Я вполне могу обойтись без телефона несколько дней, – произнесла она непринужденно, – да и ты в деньгах не купаешься, насколько я знаю.

– Уж лучше я умру с голода, чем ты. Привези?ка ко мне Эмму, я уже соскучился по ней.

– Она у Юстейна, у нее как бы осенние каникулы. Можешь позвонить ей туда.

– А ничего, если я позвоню? Юстейн не будет против?

– Ты что, с ума сошел? Он тебя любит. Он сам боится, что ты злишься на него за то, что он от меня ушел, так что наверняка обрадуется, если ты позвонишь.

– Я жутко на него зол! Ты же не ждала от меня ничего другого?

– Только ему не говори.

– Я, кстати, вообще не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться к мужчине, который тебя бросил.

– Я тебе как?нибудь объясню, за стаканчиком красного.

– Отцу следует знать все о своем единственном ребенке, – проворчал он обиженно. – А твоя жизнь – сплошная тайна для меня.

– Да, – ответила она тихо. – Так оно и есть, папа. Но ты знаешь, что тайное всегда становится явным. Всему свое время.

– Мое время скоро кончится, – ответил отец. – Я старик.

– Ты всегда так говоришь, когда себя жалеешь. Давай, покупай вино, и я приеду. Позвоню и скажу, когда точно. Ты не ходишь без тапок?

– Как хочу, так и хожу. Как только ты начнешь одеваться, как женщина, я стану одеваться, как старик.

– Вот и договорились, папа.

На какое?то мгновение стало тихо, но она слышала, как он дышит на другом конце провода. Они помолчали, каждый о своем; Эве показалось, что отец совсем близко, – она ощутила на лице его теплое дыхание, он как бы гладил ее по щеке. Отец был крепкий орешек, всю свою силу Эва унаследовала именно от него. Где?то в глубине сознания у нее промелькнула мысль, что он стар и скоро его не станет, и тогда она потеряет ощущение принадлежности к чему?то в этой жизни. Наверное, то же самое чувствует человек, когда с него снимают скальп.

От этих мыслей ей стало не по себе.

– Чувствую, ты думаешь сейчас о чем?то плохом, Эва.

– Я скоро приеду. Честно говоря, мне не кажется, что жизнь – такая большая радость.

– Значит, нам остается утешать друг друга.

Он положил трубку. Она подошла к окну. В голову опять полезли разные мысли, хотя думать совершенно не хотелось. А как мы в тот раз ехали, подумала она, как же мы добирались до той дачи? По?моему, мы сначала доехали до Конгсберга. Это было так давно. Двадцать пять лет назад. Отец Майи вез нас в пикапе. И все напились, весь вереск вокруг дачи был в блевотине, лапскаус и фруктовый коктейль, и постельное белье пришлось вывесить туда же. Значит, до Конгсберга, а потом через мост. Потом наверх, к Сигдалю, кажется, так? Красный домик с зелеными наличниками. Очень маленький, кажется, он там стоял один. Но ехать пришлось далеко. Двадцать миль, а может, тридцать. Почти два миллиона. Интересно, сколько же места занимает такая прорва денег, задумалась она. Наверняка в одну обувную коробку они бы не поместились. А где на маленькой даче можно спрятать такие деньжищи, целое состояние? В подвале? Наверху, в трубе? Или же на самом дне уборной на улице, туда еще всякий раз надо было сыпать по совку земли, перемешанной с корой, после того как сходишь в туалет. Или же деньги лежат в пустых банках из?под рыбных фрикаделек в морозильной камере? Майя была весьма изобретательной. Да уж, если кто?то решит найти эти деньги, ему придется нелегко, подумала она. Но кто их будет искать? О них никто не знает, значит, они пролежат там целую вечность, пока не истлеют, не превратятся в пыль. А что, если она кому?то еще рассказала о деньгах? В таком случае многие сейчас сидят и думают о том же, о чем и она. Думают о двух миллионах, и мысли их уносятся далеко?далеко. Она снова пошла в мастерскую и попыталась поработать. Октябрь – это, конечно, не пик туристского сезона в горах, наверняка там наверху нет ни души, возможно, ее никто не увидит. Она припаркуется, не доезжая до дачи, и последний отрезок пути пройдет пешком – если вообще вспомнит дорогу. Налево у желтого здания магазина, вспоминала она, потом все время вверх, почти до самой горы. Множество овец. Маленькая турбаза и большое озеро, она могла бы оставить машину там, прямо у воды. Она с ожесточением скребла черный холст. Два миллиона. Собственная галерея. Писать картины и никогда больше не думать о деньгах, годами не думать о деньгах. Заботиться об отце и Эмме. Вынимать деньги из вазочки по мере необходимости. Или брать их из сейфа в банке. Господи, почему же Майя не положила деньги в банковский сейф? Возможно, потому, что все это так или иначе регистрировалось, и ее могли бы выследить. Деньги?то были получены не вполне законным путем. Эва скребла все сильнее. Ей придется взломать замок на даче; она не могла представить себе, что у нее хватит смелости сделать это. Взломать дверь какой?нибудь фомкой или же разбить стекло? Будет слышно. Но если там, наверху, все равно никого нет? Можно выехать вечером, тогда она будет на месте ночью. Хотя, конечно, в темноте искать будет нелегко. Значит, карманный фонарик. Она отшвырнула наждачную бумагу в сторону и медленно спустилась по лестнице в подвал. В ящике стола лежал фонарь, оставшийся после Юстейна. Он светил очень плохо. Она засунула руку в ведерко из?под краски, где спрятала Майины «карманные деньги», и вытащила стопку купюр. Потом вылезла из подвала и надела плащ. Почувствовала слабые угрызения совести, немедленно отогнала их прочь, заставила замолчать и слабый, предостерегающий голос рассудка. Прежде всего надо оплатить все счета и сделать еще пару дел. Уже двенадцать. Через три часа Эльмер закончит смену и направится к автомобилю. Эва надела солнечные очки. Посмотрела в зеркало – и сама себя не узнала.