Безумие толпы - Пенни Луиз (читать книги без сокращений .TXT, .FB2) 📗
– Oui?
– Они просили, чтобы именно вы взяли это на себя.
– Они?
– Ну кое-кто в университете. Насколько я понимаю, у вас там есть друг.
«Какой еще друг?» – подумал Гамаш, пытаясь понять, кто бы это мог быть. Некоторых профессоров он знал.
Он принял душ, переоделся, набросал записку Рейн-Мари и отправился в путь – университет находился в нескольких километрах от Трех Сосен, и там его ждал смотритель.
Место проведения лекции, до того как построили новый спортивный комплекс, представляло собой спортивный зал Université de l’Estrie. И теперь университет сдавал его в аренду. Там проходили различные общественные мероприятия: благотворительные балы, встречи выпускников, слеты. Арман и Рейн-Мари ездили туда в конце лета на торжественный обед. То было первое разрешенное после официального объявления об окончании пандемии собрание, цель которого состояла в сборе средств для организации «Врачи без границ», одной из многих, испытавших финансовые трудности из-за резкого падения пожертвований во время кризиса.
С тех пор прошло несколько месяцев.
Арман потопал ногами, сбивая снег с обуви, и представился смотрителю месье Вио. Они стояли в середине большого зала, и под ногами еще можно было разглядеть выцветший и вытоптанный круг, обозначавший центр баскетбольной площадки. В воздухе все еще висел безошибочно узнаваемый едкий запах пота, избавиться от которого было невозможно даже по прошествии нескольких лет, хотя юнцы, оставившие его, давно уже, вероятно, стали отцами и забыли о своих спортивных увлечениях.
Напротив входных дверей в дальнем конце прямоугольного помещения имелась сцена, по боковой стене с одной стороны шел ряд окон.
– Вы знаете вместимость зала? – Голос Гамаша эхом отдавался от стен просторного пустого помещения.
– Не знаю. У нас не было возможности посчитать. Зал никогда не заполнялся до отказа.
– И пожарный департамент не давал вам цифру наполняемости?
– Вы имеете в виду добровольную пожарную охрану? Нет, такой цифры нам не давали.
– А спросить вы можете?
– Конечно. Но ответ знаю. Я старший по пожарной безопасности. Слушайте, я могу вам сказать, что здание отвечает всем требованиям. Тревожная сигнализация, огнетушители, запасные выходы – все это есть, оборудование в рабочем состоянии.
Гамаш улыбнулся и прикоснулся пальцами к предплечью собеседника:
– Я вас не критикую. Извините, что задаю эти вопросы и порчу вам праздничные дни.
Смотритель облегченно вздохнул:
– У меня такое подозрение, что и у вас сегодня были другие планы.
Что правда, то правда. Подъехав к бывшему спортивному залу, Арман некоторое время сидел в машине, просматривая сообщения. Рейн-Мари прислала фотографию с ланча у Клары. На фото была их дочка Анни с малюткой Идолой в костюмчике с оленьими рожками.
Он улыбнулся и легонько прикоснулся к личику Идолы пальцем. Потом убрал телефон и вошел в здание.
Чем быстрее он начнет осмотр, тем быстрее вернется домой. Может, ему оставят кусочек-другой пирога.
– Понятия не имею, почему университет согласился на эту заявку, – сказал смотритель и повел старшего инспектора осматривать здание. – За два дня до Нового года. И все в последнюю минуту. Вы только представьте: я получил электронное письмо с извещением только вчера вечером. Что за долбаная бесцеремонность, прошу прощения за мой французский! И кто вообще эта дама? Никогда про нее не слышал. Она певица? Им понадобится один микрофон или больше? Мне ничего не сказали.
– Она приглашенный лектор. Говорить будет по-английски. Достаточно трибуны и микрофона.
Месье Вио остановился и уставился на Гамаша:
– Лекция? На английском? У меня отняли день катания на лыжах с семьей, потому что кому-то хочется поговорить? – Его голос с каждым словом поднимался все выше. – Вы шутите?
– К сожалению, нет.
– Господи Исусе, – проговорил смотритель. – Неужели она не могла снять какой-нибудь уличный туалет? И почему здесь вы? Полицейский начальник? О чем она будет говорить?
– О статистике.
– Да бога ради, сюда же никто не придет. Пустая трата времени.
Гамаш поднялся на сцену и оглядел зал.
Он был согласен со смотрителем. Его удивит, если сюда явятся хотя бы пять десятков слушателей. Но Арман Гамаш был человеком осторожным. И осторожности его научили тридцать лет службы в полиции, на протяжении которых он не раз видел тела тех, кто перед смертью успел удивиться.
– Я подготовлю перегородки, старший инспектор, – сказал месье Вио.
Они спустились со сцены и направились к выходу, где мороз, позарившись на дверные ручки, инкрустировал их серебром.
– У вас, случайно, нет чертежей здания?
– В моем кабинете.
Вио вернулся с несколькими рулонами бумаги, вручил их Гамашу и теперь, перед тем как запереть двери и уйти, исподтишка бросал на полицейского изучающие взгляды.
Когда Гамаш позвонил, чтобы договориться о встрече, Вио, конечно, сразу вспомнил его имя. Узнал он Гамаша и в лицо, когда тот приехал. Странно было встретиться с человеком, который и во время пандемии, и раньше часто появлялся на экране телевизора. Хотя месье Вио слышал, что глава отдела по расследованию убийств живет где-то поблизости, их пути никогда не пересекались.
А теперь перед ним стоял крупный мужчина ростом чуть более шести футов. Несмотря на объемистую куртку, было очевидно, что Гамаш крепко сложен, но отнюдь не грузен. По возрасту он, вероятно, приближался к шестидесяти. Седые волосы вились на висках. И конечно, на виске виднелся глубокий шрам – по нему Гамаша можно было узнать безошибочно.
Еще смотритель отметил, что морщины не столько бороздят лицо полицейского, сколько размечают его. И Вио мог догадаться о происхождении этой разметки.
Они вышли на улицу, и, хотя знали о сегодняшнем трескучем морозе, от холода у них перехватило дыхание. Холод обжег их лица, выжал слезы из глаз. Снег скрипел под ногами, когда смотритель провожал Гамаша до машины.
– И все-таки по какой причине вас направили сюда? – спросил Вио.
Гамаш прищурился на солнце. Сугробы отражали столько солнечных лучей, что в их сиянии он почти не различал своего спутника.
– Именно этот вопрос я и задал моему начальству, – с улыбкой ответил Гамаш. – Если откровенно, месье Вио, то я не знаю.
Но тогда Арман Гамаш еще не успел провести предварительное расследование. Он не знал важных подробностей о персоне, которая будет стоять на трибуне. И о статистике, которой та собирается поделиться с аудиторией.
А теперь, когда лекция вот-вот должна была начаться, старший инспектор посмотрел поверх голов собравшихся и увидел месье Вио. Тот стоял в другом конце зала, у дверей. Он опирался на рукоятку швабры и потрясенно взирал на людской поток, непрерывно вливающийся в зал.
По полученным от Вио чертежам Гамаш сумел рассчитать, что максимальная вместимость зала составляет шестьсот пятьдесят человек, с учетом того, что все они будут стоять. Он «округлил» это число до пяти сотен, предполагая, что и этого количества не наберется.
Но по мере того как он продолжал свои разыскания, его сомнения становились все сильнее.
Вечерами, когда его домашние отправлялись спать, он смотрел записи лекций, прочитанных профессором Робинсон. Многие из этих видео в последние недели стали вирусными.
То, что могло показаться сухими статистическими данными, превратилось практически в мессианское послание населению, которое изголодалось по надежде, отчаянно искало ее.
Хотя пандемия осталась в прошлом, люди никак не могли оправиться от случившегося. Они устали от самодисциплины, самоизоляции. От социального дистанцирования, от масок. Они были измучены, травмированы бесконечными месяцами тревог за детей, за родителей, за бабушек и дедушек. За себя.
Словно незаживающие раны, их терзали утраты родных, друзей. Потеря работы и любимых увлечений. Они устали от изоляции, они чуть не сходили с ума от одиночества и отчаяния.
Они устали бояться.
