Удар молнии - Макбейн Эд (библиотека электронных книг .TXT) 📗
Пластиковая коробка имела десять сантиметров в ширину, пятнадцать в длину и три в глубину; крышка открывалась при повороте двух пластмассовых кнопок в противоположные стороны. Сверху и сбоку у одного из углов была прикреплена узкая лента с надписью: «Опечатано. Разрезать здесь». Еще сверху был приклеен разграфленный лист бумаги, указывающий на назначение и содержимое коробки: «Джонсон. Дело об изнасиловании. Вещественные доказательства». Медсестра спросила у Эстер номер дела. Эстер ответила, и та заполнила соответствующую графу. Она спросила Мэри, как ее зовут, и внесла имя в графу: «Имя объекта». Потом спросила, какое правонарушение совершено. «Изнасилование», — резко бросила Эстер, хотя сама ни на йоту в это не верила. Сестра заполнила графы «Дата происшествия» и «Время происшествия». Затем расписалась и обозначила место «Главный муниципальный госпиталь». После этого она взяла скальпель и срезала печать.
Внутри оказались инструмент для взятия анализов, два стекла для исследования мазков в контейнере, пластмассовая гребенка, мешочек для лобковых волос, белый заклеенный конверт, помеченный литерой "А", и еще один такой же конверт с литерой "Б", целлофановый мешочек, содержимое которого составляли марлевая подушечка, голубая губка, буклет со сводом правил и две полоски бумаги, на которых белым на темном фоне было напечатано:
«Внимание! Не вскрывать! Полицейская печать».
Сестра, бравшая анализы, с правилами была знакома. Мэри Холдингс тоже.
Дрожа всем телом, Мэри села в гинекологическое кресло и сняла порванные колготки. Сестра велела ей не нервничать, больно не будет; в ответ Мэри пробормотала что-то невнятное, опустила ноги на специальные подставки и глубоко, безнадежно вздохнула. При помощи соответствующего инструмента сестра взяла два вагинальных мазка и нанесла их на стекла, предварительно подсушив последние, как положено по инструкции; затем положила стекла обратно в пластмассовый контейнер. Потом она вновь написала имя Мэри в графе «Объект» анкеты, прикрепленной к контейнеру, проставила дату, расписалась и положила контейнер в целлофановый пакет. Нажав на педаль мусорного ведра, она выбросила использованные инструменты.
— Нам понадобятся эти колготки, — сказала Эстер.
— Что-что? — переспросила сестра.
— Как вещественное доказательство.
— Что ж, вам виднее.
— Это уж точно. — Эстер подобрала колготки и положила их в пакет для вещественных доказательств. Колготки были черного цвета, обшитые черным кружевом, и это только укрепило уверенность Эстер, что никого не насилуют против собственной воли.
Инструкция на конверте «Лобковые волосы» была напечатана красными буквами. Здесь были те же графы, что и в анкете, прикрепленной к пакету для вещественных доказательств. Сестра заполнила анкету, продублировав уже внесенные сведения, затем вскрыла конверт и подставила его под влагалище Мэри. Она провела несколько раз пластмассовым гребнем по лобковым волосам, так, чтобы несколько волосков упали в раскрытый конверт. Затем положила туда же гребень, заклеила конверт и вместе с контейнером положила его в общий пакет.
Поскольку несколько лобковых волосков могли пристать к телу, сестра взяла специальные щипчики, отрезала кусочек губки и легко протерла им весь лобок. Далее, еще раз продублировала уже дважды сделанные записи, положила щипчики назад в общий пакет, а губку, вслед за инструментом, бросила в мусорную корзину. Мэри все еще дрожала. Казалось, ей теперь до конца жизни не успокоиться.
— Нам понадобится еще один образец ваших лобковых волос, — сказала сестра. — Сами сделаете, или хотите, чтобы я?
Мэри кивнула.
— Так как же, дорогая? — не поняла сестра.
Мэри покачала головой.
— Хотите, чтобы я?
Мэри снова кивнула. На втором конверте слова «Лобковые волосы» были напечатаны синими буквами. Отличие заключалось только в том, что вместо знака "А" и слова «Вычесывание» здесь стоял знак "Б" и слово «Стандарт». Повторилась все та же процедура с заполнением карточки, а затем сестра решительно дернула несколько лобковых волосков Мэри. Отрезать запрещалось; сестра вырвала десять-двадцать волосков. Мэри издала краткий, судорожный вздох. Сестра положила их в конверт и заклеила.
— Ну вот, почти все, — сказала она.
Эстер Файн внимательно наблюдала за происходящим. Сестра открыла пластиковую коробку, на которой было написано: «Семенная жидкость», вынула маленькую синюю наклейку, пропитала марлевую подушечку дистиллированной водой, обтерла Мэри лобок и спросила:
— Мне проверить пробы здесь или этим займутся в лаборатории?
— На этот счет мне никто ничего не говорил, — откликнулась Эстер.
— Может, сделаем все здесь и покончим с этим? — спросила сестра.
— Почему бы нет?
Сестра надорвала голубоватую пачку, в которой оказалась бумага, пропитанная активированной фосфорной кислотой, и прижала на секунду листок к подушечке. Затем отлепила листок и посмотрела на него.
— Ну, и что все это значит? — спросила Эстер.
— Если там есть семенная жидкость, цвет сразу изменится.
— И какой цвет должен быть?
— Да вот же, все видно.
Бумага приобрела густой алый оттенок — в точности повторяющий цвет шрифта на пластмассовой коробке.
— Итак? — спросила Эстер.
— Реакция положительная, — ответила сестра и положила холщовую подушечку вместе с пачкой бумаги назад в целлофановый мешок.
— В лаборатории, наверное, проведут еще один анализ, но вообще-то и так все ясно. Спасибо, дорогая, — она повернулась к Мэри, — вы прекрасно себя вели.
Теперь все вещественные доказательства были на месте. Сестра привинтила на место крышку, взяла две красные полицейские печати, сняла защитную пленку.
— Вы свидетельница, — сказала она Эстер, передала ей запечатанную коробку и выбросила в урну инструкцию. — Все, дорогая, — обратилась она к Мэри. — Можете идти.
— Куда?
— Назад, в участок, — сказала Эстер. — Должен подойти детектив из отдела, расследующего изнасилования.
Мэри села.
— Я... — она растерянно поглядела по сторонам.
— Да, дорогая? — спросила сестра.
— Колготки. Где мои колготки?
— Вот они. Это вещественное доказательство.
— Но я же не могу без колготок.
Эстер посмотрела на сестру и неохотно протянула Мэри большой пакет с вещественными доказательствами. Мэри принялась натягивать свои разорванные колготки, а Эстер прошептала на ухо сестре:
— Форточку нужно лучше закрывать.
Мэри, вроде, не услышала этих слов.
Когда в инспекторской Восемьдесят седьмого участка появилась женщина-полицейский из отдела по расследованию случаев изнасилования, здесь было еще относительно тихо. Правда, часы показывали только восемь утра.
Ночная смена свое отработала, и Дженеро поспешил домой, оставив Кареллу печатать рапорт. Полицейские из дневной смены, готовясь приступить к работе, пили традиционный кофе.
Это были Коттон Хейз, Берт Клинг, Мейер Мейер и Артур Браун, но Мейер и Браун только расписались в журнале и тут же ушли допрашивать жертву вооруженного ограбления. А Хейз и Клинг устроились за столом последнего — один уселся на стул, другой облокотился на угол. Оба пили кофе из бумажных стаканчиков, когда вошла их коллега из отдела изнасилований.
— Насчет Мэри Холдингс с кем поговорить? — спросила она.
Хейз повернулся к турникету, ведущему в комнату. На вид женщине было года тридцать четыре — темноглазая брюнетка в очках. Из-под расстегнутой куртки защитного цвета виднелось синее платье, на ногах — под цвет ему туфли на невысоких каблуках. На плече болталась голубая сумка, женщина прижимала ее к бедру.
— А что, изнасилование? — поинтересовался Хейз.
Женщина кивнула и прошла в комнату.
— Меня зовут Энни Ролз, — представившись, она двинулась к мужчинам.
Карелла, писавший что-то у себя за столом, на секунду поднял голову и тут же вернулся к машинке.
