Идет розыск - Адамов Аркадий Григорьевич (лучшие книги .txt) 📗
«Интересно», — подумала Лена и с улыбкой спросила:
— И что же, получились красивые усы?
— Ой, вы не представляете. Ведь усы могут иметь тысячу разных рисунков, и по цвету, и по форме. Тут можно фантазировать сколько угодно.
— А эти какими получились? — продолжала улыбаться Лена.
— Эти? А вот я сейчас их вам покажу.
Липа поспешно поднялась с дивана и исчезла на миг в соседней комнате. Затем тут же появилась, неся в руке накладку — усы, узкие, щеточкой, рыжеватые.
— Ой, почему же рыжие? — поморщилась Лена.
Липа снисходительно рассмеялась.
— Ах, родненькая, вы не понимаете. Так надо было. Он и сам рыжеватый. И потом, черты лица. Они требовали именно такую форму. Вот посмотрите. Тут они с Ниночкой сняты, — она указала на одну из фотографий уже на другой стене. — Какая прелестная пара, правда? Тут он, конечно, без моих усов.
Лена сразу узнала на фотографии Нину Сергеевну, а рядом с ней странно знакомого мужчину. Тренированная память тут же подсказала ей, что она его никогда не видела, она помнит его по какой-то фотографии, по приметам, которые проходили… Их называл… Кто же их называл?..
Она не успела додумать. Ее отвлек вопрос Липы:
— Правда, Леночка? Ведь это все вранье?
— Ой, задумалась, — тряхнула головой Лена. — Что вранье?
— Да по телевидению. Таких идеальных людей показывают. А на самом деле мы же видим…
— Ну, не все плохие, — покачала головой Инна. — Совсем не все. Вот я недавно получила письмо, — и она важно написала в воздухе: — «Редактору товарищу Уманской». Я прямо поразилась. Обычно редактору…
— Это ваша фамилия Уманская? — живо спросила Липа.
— Ну, конечно.
— Господи! — Липа всплеснула руками. — Я же знала артиста Уманского! Это был такой красавец, такая душа! Это не ваш отец?
— Что вы, — улыбнулась Инна. — Мой отец — строитель и сейчас на пенсии уже.
— Тогда, может быть, старший брат? У вас есть брат?
— И брат… тоже не артист, — смутившись, ответила Инна.
— Хотя и Уманский? — засмеялась Липа.
— Да, конечно.
Но тут Липа неожиданно с азартом перескочила на другую тему.
— Ой, девочки! — воскликнула она. — Я совсем забыла! Я уже видела моды будущего года. Да, да! Совсем недавно. Дом моделей готовит уже новую коллекцию. Приятельница меня провела. Будут носить так…
Липа с увлечением стала рассказывать, демонстрируя некоторые новинки на своем платье. Гостьи слушали и смотрели с неподдельным интересом. А Инна в каком-то месте даже воскликнула:
— Ой, это надо зарисовать!
— …Вот, — победно заключила, наконец, Липа. — И это уже не вранье. Это наверняка будет. Интересно, правда?
Она посмотрела на часы и собралась уже что-то сказать, но в этот момент в передней резко и коротко прозвенел звонок, один раз, второй, третий.
— Ну, наконец-то! — воскликнула Липа, устремляясь к двери.
Звякнул замок, и в передней раздались оживленные голоса.
А через минуту, вслед за Липой, в комнату вошла Нина Сергеевна, полная, круглолицая, с пухлыми, капризными губами и тоненько выщипанными бровями на розовых подушечках. На ней было необычно просторное, модное платье. Бросались в глаза уже знакомые Лене кольца на грубых, крепких пальцах и красивые, с бриллиантами, серьги под гладкой прической, открывавшей крупные уши. Припухшие, крашенные синим веки с густо черными ресницами и серые, чуть навыкате глаза еще больше делали ее гладкое розовое лицо каким-то кукольным.
Нина спокойно встретилась глазами со смутившейся от неожиданности Леной, дружески улыбнулась ей и Инне и сказала:
— Ox, уж извините, опоздала. Столько дел в нашей фирме.
Она держалась совсем свободно, словно никогда и не было у нее с Леной той не очень приятной встречи и они только что познакомились. Так же спокойно и дружески она отнеслась и к Инне.
— Господи, как без мужиков-то иногда хорошо, — сказала Нина, опускаясь на диван и закуривая. — Ишь ты, девичник затеяла, — она улыбнулась Липе и добавила, обращаясь больше к ней: — Ты бы посмотрела, какие мы прелестные кофточки получили.
И Липа уважительно объяснила своим молодым гостьям:
— Ниночка работает в «Березке». Ужасно нервная работа.
Тут же она спохватилась и уже другим тоном торопливо сказала, поднимаясь с дивана, куда на миг присела рядом с Ниной.
— Господи, да пойдемте же к столу! Скорее, мои золотые, скорее.
Все охотно поднялись со своих мест и расселись вокруг стола. Лена оказалась рядом с Ниной. Накладывая себе на тарелку закуску, Нина мило улыбнулась и с ехидством спросила:
— Ну, как поживает ваш дорогой Дима?
Лена смущенно опустила глаза.
— Не спрашивайте. До сих пор стыдно. Ведь я его даже не знаю.
— Вот оно как? Я что-то в этом роде и предположила, — засмеялась Нина. — А почему же вы тогда…
— Ой, уж лучше я вам все расскажу, — торопливо перебила ее Лена. — Как все было-то. Вы только послушайте.
Напротив них Липа и Инна увлеченно обсуждали новые моды.
— Понимаете, этот Дима, — с виноватым видом начала Лена, — пригласил к вам в «Березку» мою подружку. Необыкновенно красивая женщина, между прочим. Ну, вот он и пригласил. Но там у них на заводе неприятности произошли, и Рите было не до «Березки».
— А какие неприятности? — с любопытством спросила Нина.
— Ой, я точно не знаю. Чего-то они там в бухгалтерии напутали и неверно отпустили продукцию. Ритка не очень об этом распространялась. Но попало ей жутко. Вот я и подумала: «Ну, чего мне стоит? Чеки эти я как-нибудь достану, знакомых хватит. А вот хорошие туфли купить и с чеками непросто. Пойду, думаю, вместо Ритки». А он ваше имя назвал.
— Так я же вам предложила помочь, — недоверчиво сказала Нина. — А вы все Дима да Дима…
— А-а. Вы меня сразу напугали. Если Диму не знаете или не хотите знать, какая же тут помощь может быть? Ну, я и решила, что влипла.
— Это вы меня напугали, — усмехнулась Нина, и в глазах ее как будто пропала настороженность. — А вообще на Димку это похоже. Как увидит смазливую мордашку, так хвост распустит и давай круги делать: «Я вас в „Березку“… я вас в театр»…
— Ну, слава богу, значит, вы на меня не сердитесь?
У Лены это получилось так непосредственно и смущенно, что Нина, казалось, прониклась к ней даже какойто снисходительной симпатией. Она беспечно махнула рукой — «пожалуй, слишком уж беспечно», — отметила про себя Лена — и сказала:
— Ну, что вы, милая. Как тут можно сердиться. Все так трудно достается. А нам, женщинам, так много нужно.
— Да. Мне, например, очень много нужно, — вполне искренне согласилась Лена, невольно вкладывая про себя совсем другой смысл в эти слова. — И все очень трудно, вы правы.
Ей и сейчас было очень трудно. И нервы дрожали от напряжения. Она боялась не только любого, случайно сорвавшегося слова, но и взгляда, движения, которые могут ее выдать и которые только, казалось, и ждет ее собеседница. Лена чувствовала, что перед ней не просто враждебный человек, но и очень настороженный, все еще недоверчивый, все еще не разубежденный ею противник, к тому же опытный, хитрый, готовый в любой момент на чем-то ее поймать, на чем-то проверить. Интересно, поверила ей Нина, ну, хоть чуточку, или совсем не поверила? Сейчас это был главный вопрос, и он не переставал мучить Лену во время всего разговора. Ведь нельзя упустить такой случай — личная встреча, знакомство и… Кто знает, как это может повернуться? Впрочем, нет! Это надо по-умному повернуть, такой случай надо использовать. Вот только как, как?..
А Нина уже непринужденно болтала что-то о полученных заграничных товарах, о кофточках, туфлях, платьях, белье, которые, казалось, занимали сейчас все ее мысли.
И Лена заставила себя тоже сосредоточиться на этом. К разговору присоединились и Инна с Липой, которые ничего не заметили в развернувшемся на их глазах поединке.
Ибо это был подлинный поединок, и нелегкий. Для обеих сторон, для Нины тоже, Лена была в этом убеждена, она видела это. Нина хотела точно знать, с кем имеет дело, хотела проверить свои подозрения, снять или усилить свою настороженность. Задача тоже была, конечно, непростая. И обе, устав, взяли как бы тайм-аут, сделали перерыв и занялись пустой болтовней. Но когда и чем этот перерыв кончится, зависело от Нины, и Лена все время боялась пропустить этот момент.
