Большая расплата (ЛП) - Пенни Луиз (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Нам есть о чем поговорить?
— Думаю, есть. Как, по-вашему? Бокал вина?
— С удовольствием, патрон.
Не многих людей Хуго Шарпантье называл патронами, но месье Гамаш удостоился этого звания.
Араман налил им двоим по бокалу вина.
— Зачем здесь эти студенты? — спросил Шарпантье.
Именно этого вопроса ждал Арман Гамаш.
— Эти четверо были близки к профессору ЛеДюку. Кадеты Клотье и Лорин выпускники и были его протеже почти три года.
— Полагаете, он их заразил своими идеями, — сказал Шарпантье. — Слишком близки, и на такое долгое время, к этой чуме ЛеДюку.
Гамаш не мог не согласиться.
— Двое других — первокурсники. Свежие протеже ЛеДюка.
— Почему он их выбрал?
— Не знаю. Возможно, мы этого уже не узнаем никогда.
— О, ну предполагать-то мы можем, не так ли? Кадет Смит — англо и гей, к тому же очень хочет понравиться. Гибельная комбинация в руках такого, как ЛеДюк. А остальные? Девица-гот. Кадет Шоке. На нее достаточно просто посмотреть, чтобы разглядеть незажившие раны. Подобный ЛеДюку проползёт сквозь них внутрь.
Тактик изучающе смотрел на Гамаша.
— А теперь вопрос, коммандер. Вы привезли их сюда для их собственной безопасности или чтобы оградить от них остальных студентов? Вы доставили в свою деревню потенциальную жертву или убийцу?
— На днях, на одной из вечеринок, я поручил им расследование насчет карты, — сказал Гамаш, предпочтя не отвечать на вопрос напрямик. — Чтобы они оттачивали мастерство сыска. Сегодня утром я сообщил им, что одна из копий карты найдена в прикроватной тумбочке ЛеДюка, и то, что начиналось, как обычное задание, стало частью расследования убийства.
— Умно. Это дает вам повод привезти их сюда, и поручить заняться чем-то по-настоящему важным.
— Что ж, мои опасения не вполне беспочвенны.
— Что вы имеете в виду?
— Копия действительно была обнаружена в тумбочке ЛеДюка.
Хуго Шарпантье округлил глаза. Сложно удивить человека, специализирующегося на вычислении всех возможных вероятностей, однако он был удивлен.
— Как она туда попала?
Гамаш пожал плечами.
— Чья она? — продолжил Шарпантье. — Одного из студентов? Должно быть, именно так. Но чья же именно?
— У Амелии Шоке пропала карта.
Шарпантье закивал, его голова задёргалась, как игрушка на приборной панели.
— В прикроватной тумбочке, — наконец проговорил он.
— Oui, — согласился Гамаш. — Меня это тоже зацепило. Карта просто лежала там, её никто не прятал.
— Убийца не искал её, — сказал Шарпантье. — То есть, карта не имела для него никакого значения, только для ЛеДюка.
— Но зачем она ЛеДюку?
Оба посмотрели на карту. Отсвет огня в камине окрасил карту в розовый цвет.
— Имеется еще один вариант, — сказал Гамаш.
— Карту поместил туда убийца, чтобы бросить подозрение на одного из студентов, — предположил Шарпантье. — Пропала копия Шоке? Значит, она следующая жертва. Он обставит все как самоубийство. Проблемная, ранимая студентка-первокурсница убивает профессора, а затем кончает с собой, когда следствие приблизится к ней.
Данный сценарий Гамаша не удивил. У него уже возникала подобная версия.
Именно об этом он и подумал, когда на несколько минут остался наедине с телом ЛеДюка.
Каков смысл карты. Куда она может их привести. И что с этим делать.
Единственный ответ на всё заключался в том, чтобы спрятать четырех кадетов в безопасном месте. Быстро, по-тихому. Прежде чем убийца приступит к следующей фазе своего плана.
— Конечно, есть вероятность, что убийца случайно выбрал её карту, — сказал Шарпантье, размышляя вслух. — Возможно, её копию было украсть проще всего. Ему нужна была любая. Для убийца это было не важно. Просто нужен был козел отпущения. Связать кадета с телом. Расследование завершилось бы её самоубийством. Если только…
— Да, знаю, — то была еще одна версия, о которой размышлял Гамаш в те долгие минуты наедине с мертвым телом. — Если только не она убила его.
— Или кто-то из оставшихся трех, — сказал Шарпантье. — Тем более, именно они знали, что у неё есть карта. И кому, как не одному из них, удобнее всего оставить там карту, и свалить подозрение на Амелию? И вы привезли их сюда. Всех вместе.
— Я поселил их на разных квартирах, — заметил Гамаш.
— Разумная предосторожность, — кивнул Шарпантье. — Сложнее будет удушить подушкой среди ночи.
Профессор взял карту в руки.
— Мы можем предполагать, почему она оказалась в прикроватной тумбочке убитого. Для того, чтобы подозревали одного из кадетов. — Он внимательно посмотрел на карту. — Но зачем тебя поместили в витраж?
Шарпантье помолчал, словно ожидая, что снеговик или корова, а то и одна из сосен, ответит ему.
Потом Шарпантье улыбнулся и вернул карту Гамашу.
— Думаю, я знаю ответ.
— Карта рассказала?
— В каком-то смысле. Можно мне травяного чая? Он помогает мне уснуть.
Гамаш отправился на кухню кипятить чайник, Шарпантье прокричал ему вслед:
— Ромашкового, если у вас есть.
— Имеется.
Послышался звук наполняемого водой чайника, затем стало тихо. В этой тишине прозвучал очередной вопрос Шарпантье.
— Вы говорили, что дали им задание на одной из вечеринок? Но мне помнится, вы сказали, что старшие кадеты — люди ЛеДюка?
— Так и есть, — долетел из кухни ответ. — Он заставил их посещать мои встречи, чтобы они могли ему обо всем доносить.
Гамаш выглянул в дверь кухни, и улыбка появилась на его лице:
— Я умнее, чем смотрюсь.
— Хвала Господу, — сказал Шарпантье.
Гамаш вернулся с травяным чаем и баночкой местного лавандового меда.
Шарпантье опустил ложечку в чай и посмотрел в умные глаза собеседника.
— Вы собирались рассказать мне, почему карта изображена торчащей из сумки солдата, — напомнил Гамаш.
— Oui. Это потому что карты несут в себе волшебство.
Если до этой минуты тактику не удавалось привлечь всю полноту внимания коммандера, то сейчас это произошло. Гамаш поставил кружку с чаем на стол и уставился на Шарпантье.
— Волшебство?
— Да. Карты стали такой обыденной вещью, что о магии все забыли. Карты переносят нас с одного места в другое. Они освещают нашу вселенную. Первыми создавались небесные атласы, как вам известно. Что могли увидеть древние? Место, где живут их боги. Все древние цивилизации рисовали звёздные карты. И только потом опустили свой взор на мир, их окружающий.
— Почему?
— Именно, месье, — согласно кинул Шарпантье и с возросшим волнением продолжил. — Совершенно правильный вопрос. Почему. И Как. Сейчас все гораздо проще, но представьте первого человека, который нашел способ перенести трёхмерное изображение в двухмерное? Как изобразить расстояние и время? Ради чего столько трудностей? Им и так жилось нелегко. Итак, зачем они стали создавать карты?
— Возникла необходимость, — сказал Гамаш.
— Да, но что породило эту необходимость?
Гамаш немного подумал.
— Проблемы выживания?
— Точно! Карты давали им контроль над окружающим, впервые в истории. Они указывали путь из одной точки в другую. Сейчас это звучит просто, но несколько тысяч лет назад человеку требовались огромные усилия воображения, чтобы представить подобное. Все карты представляют собой вид сверху, с высоты птичьего полета. Именно этот вид открывался сверху их богам. Представьте себя на месте человека, впервые размышляющего над этим. Пытающегося охватить разумом земной шар, которого он никогда не видел. А потом еще и нарисовать это. Невероятно! И осмыслите пользу.
Гамаш за всю свою жизнь ни разу не думал на подобные темы, сейчас же ему стало понятно, насколько почтительно мастер-тактик относится к картам. В качестве тактического инструмента карты стали чем-то революционным и не имели себе равных. Они дарили тем, кто ими владел, непререкаемое преимущество.
Это было сродни магии.
— Это означало, что теперь можно планировать, разрабатывать стратегию, — продолжил Шарпантье. — Можно было заглянуть в будущее. Представить, куда они идут, и что могут там обнаружить. Племена, народы, предприятия с самыми точными картами побеждали.
