Жестокая схватка - Незнанский Фридрих Евсеевич (книга жизни .txt) 📗
Вот, значит, оно как. Кассета у Короля! Если, конечно, он до сих пор ее не выбросил. И если память не изменяет, это первая и последняя запись, сделанная в доме матери Короля. На других полковника Шаповалова точно нет.
Вспомнив эту историю, Василий Максимович приуныл.
«Ну и что теперь делать? – спросил он себя. – Пойти к Антонине Алексеевне и забрать пленку? Представляю себе этот номер!»
Кирьянов горько усмехнулся. Ситуация была безвыходной. Хотя... Тут Василий Максимович слегка воспрял духом.
– А почему бы, собственно, и нет? – сказал он вслух, и голос его прозвучал отчаянно смело.
Василий Максимович потянулся к бутылке, но вдруг отдернул и прошептал:
– На сегодня, пожалуй, хватит. И не только на сегодня.
Теперь ему нужен был трезвый и ясный ум, не омраченный алкогольными парами.
С трудом поднявшись с кресла, Кирьянов отправился на кухню – варить себе кофе.
Королева с удивлением воззрилась на Кирьянова.
– Здравствуйте, Антонина Алексеевна! – весело выпалил он.
– Вася? – прищурила она близорукие глаза. – Заходи.
Войдя в прихожую, Василий Максимович первым делом осведомился:
– Король дома?
Антонина Алексеевна покачала седой головой:
– Нет, Виталика нет. А что, разве он должен быть здесь?
– Не знаю, – пожал плечами Василий Максимович. – Я так просто зашел. Соскучился.
– Соскучился? – Антонина Алексеевна шутливо погрозила ему пальцем. – Уж не темнишь ли ты, Васенька?
– Что вы, Антонина Алексеевна. Разве я когда-нибудь темнил?
– Небось голодный, а в ресторан идти не хочется? Физиономия-то вон какая измученная и бледная.
Кирьянов засмеялся:
– Все-то вы видите!
– Ну проходи в гостиную.
Кирьянов прошел в гостиную. Обернулся – Королева шла за ним.
Они сели на диван. Антонина Алексеевна вздохнула и сказала:
– Ох, Вася... Горе-то какое.
– Вы это о чем?
– О Пете Бойкове. Как же это он так, а?
Кирьянов напустил на себя грустный вид, что было несложно, поскольку он и впрямь был расстроен, и ответил:
– Да уж, Антонина Алексеевна, и не говорите.
– А ведь казался хорошим мальчиком, – продолжала Королева сокрушенным голосом. – Серьезный, семейный, вдумчивый... Не то что мой Виталик. Уж сорок лет, а все как мотылек порхает. Ни жены, ни детей.
– Да, пора бы ему остепениться, – деловито заметил Кирьянов. – Сороковник – это уж возраст. Поневоле задумаешься.
– Да ты ведь и сам не женат?
– Нет, Антонина Алексеевна. Я пока в поиске.
Королева снова вздохнула:
– Дураки вы, вот и все дело. Кого ж найти хотите? Помесь Раисы Горбачевой и Брижит Бардо?
– А что, неплохой вариант, – усмехнулся Василий Максимович.
– Болтун ты, Вася, – махнула на него рукой Антонина Алексеевна. – И все-таки жаль Петю. Как только он на такое решился? Пьяный, что ли, был? Ты, кстати, не знаешь, откуда у него мой револьвер оказался?
Кирьянов помотал головой:
– Не знаю. Может, Виталя дал?
– Да нет, Виталий об этом ничего не знает. А ты не слышал, что там за ссора была у Пети с Калачевым?
– Понятия не имею.
Антонина Алексеевна нахмурила соболиные брови:
– Ох, ладно. Чай будешь?
– Только если с пирожками! – весело ответил Кирьянов.
– Ну и пройдоха ты, Вася! С повидлом подойдут?
– Антонина Алексеевна, из ваших рук – хоть с крапивой!
– Льстец.
Королева величественно удалилась на кухню.
Василий Максимович, не теряя времени даром, мигом оказался возле старинного антикварного комода и выдвинул ящик с одеждой. Тщательно в нем порылся, но кассету не нашел.
– Тебе с сахаром или с медом? – крикнула с кухни Антонина Алексеевна.
– С сахаром! – ответил Кирьянов, задвигая ящик.
«Куда же он мог ее запихать?»
Василий Максимович принялся выдвигать ящики – один за одним. Но все было бесполезно.
– Не скучай там! – опять послышался с кухни звонкий голос Королевой. – Телевизор включи!
– Хорошо!
Василий Максимович окинул взглядом гостиную. Пробежал глазами по книжным полкам. Опустил взгляд на телевизор... Посмотрел на полки, уставленные видеокассетами.
А что, если?..
Кирьянов подошел к телевизору и принялся просматривать кассеты. «Криминальное чтиво», «Афера», какой-то «Бартон Финк», «Кавказская пленница»... Просмотрев все кассеты, он снял с полки две, которые не были подписаны. Затем воровато, на цыпочках, пробрался в прихожую и сунул кассеты в свою сумку...
Час спустя Василий Максимович вошел в собственную квартиру. Не раздеваясь, пошел к видеомагнитофону и сунул одну из похищенных кассет в деку. Нажал на «play». Затем сел на пол перед телевизором и, держа пульт наизготовку, приготовился смотреть.
По экрану пробежали полосы помех, затем всплыла картинка пьяного кутежа, и вслед за тем из динамиков телевизора грянуло оглушительное:
Кирьянов подпрыгнул на месте и быстро убавил звук. Затем вытер потный лоб ладонью и пробормотал:
– Уф-ф... Так и до инфаркта недалеко.
На экране появилась довольная физиономия полковника Шаповалова.
– Предлагаю выпить за нашего Короля. Чтобы поскорее стал императором! – проговорил тот, держа рюмку и иронично поглядывая на Королева.
– Ура Королю! – грянули бандиты, чокаясь рюмками, стаканами и бокалами.
Кирьянов остановил запись. Итак, кассета была найдена. Прямо как в фильме про Шерлока Холмса: лучший способ спрятать какую-то вещь – это положить ее на самое видное место. «Только не сработал способ-то», – усмехнулся своей проницательности и везучести Кирьянов.
Что дальше?.. Надо бы для порядка посмотреть, что на второй кассете.
Василий Максимович сменил кассету в деке и снова нажал на «play». На экране замерцало что-то темное и невнятное. Кирьянов выждал несколько секунд, затем перемотал запись минут на пятнадцать дальше. Снова включил проигрывание.
На экране появились два человека. Они сидели за журнальным столиком в гостиной Антонины Алексеевны. Это были Виталий Королев и полковник Шаповалов. Съемка велась откуда-то сверху. Скорее всего, камера была спрятана на стеллаже с книгами.
«– Ты меня не первый год знаешь, Король, – забасил Шаповалов. – Я тебя никогда не подводил.
Король чуть склонил голову набок и небрежно сказал:
– Всегда бывает первый раз.
– Что-о? – протянул полковник.
– Ничего. Шутка.
Шаповалов недовольно покачал головой.
– Шутки у тебя... В общем, ты прав, дело опасное. Но если выгорит – нам с тобой больше никогда не придется пачкать руки.
– Ты, полковник, прямо кремлевский мечтатель, – усмехнулся Король.
– Вовсе нет. Главное условие – все ограбления должны быть осуществлены в течение трех-четырех дней. После этого мы намертво заляжем на дно. Как ты понял, у меня все схвачено, на всех уровнях.
Королев повел ладонью по коротко стриженной голове. Дернул щекой.
– А не жаль тебе, полковник, кровушку чужую проливать? Ведь без трупов не обойдется.
Шаповалов пожал плечами:
– Они сами выбрали эту работу. Знали, на что шли. Охранник – он ведь как солдат. А жизнь солдата и пятака ломаного не стоит.
– Не знаю, не знаю, – задумчиво проговорил Королев. – У меня дед воевал. И погиб. Я всегда думал, что его жизнь чего-то стоила.
Шаповалов поморщился:
– Не лови меня на слове, Король. И потом, давно ли ты стал моралистом?
– С тех самых пор, когда твои коллеги в первый раз посадили меня на шконку. Не поверишь, но я тогда очень сильно огорчился.
– Что ж поделать, это жизнь. Ты, когда конкурентов в девяностых на тот свет отправлял, тоже не слишком печалился. Так ведь?
– А ты видел, как я это делал?
Полковник покачал головой:
– Нет, не видел. Хотя не прочь был бы посмотреть. Люблю пощекотать себе нервы. – Шаповалов засмеялся. – Да ладно, Король, не зыркай глазами, это я шучу.
