Солнечная буря - Ларссон Оса (читать книги онлайн полностью без регистрации TXT, FB2) 📗
Может быть, ему стоит довериться. Может быть, он возьмет ее и детей в сани и отвезет назад. И придет с повинной в полицию.
А может быть, и нет. И тогда — пылающий огонь. Полные ужаса глаза девочек, которые бьются, привязанные за руки и за ноги к кровати. Огонь выедает плоть на их телах. Если Веса подожжет дом, никто ничего не расскажет. Виноватыми окажутся Томас с Куртом, а сам он выйдет сухим из воды.
«Он пришел сюда, чтобы убить нас, — говорит она сама себе. — Помни об этом».
Вот он плачет. Веса Ларссон. Только вчера Ребекке было шестнадцать лет, и она сидела в подвале церкви Пятидесятницы в его живописной мастерской, рассуждая о Боге, Жизни, Любви и Искусстве.
— Ребекка, подумай о моих детях.
Или — или. Или он, или девочки.
Палец нащупывает курок. Она опускает веки. Выстрел совершенно оглушительный. Когда она открывает глаза, Веса сидит все в той же позе, но лица у него больше нет. Проходит секунда, и безжизненное тело валится набок.
Не смотреть туда. Не думать. Сара и Лова.
Ребекка выпускает оружие и ползет на четвереньках. Все тело сотрясается от напряжения, когда она медленно подползает к кровати. В ушах звенит и завывает.
Одну руку Саре. Одной руки достаточно. Если бы удалось освободить одну руку…
Она переползает через неподвижное тело Курта. Ощупывает его пояс. Вот и нож. Она расстегивает ножны и вытаскивает его. Похоже, она перемазалась в его крови. Вот она уже добралась до кровати. Только не порезать Сару.
Она надрезает пеньковую веревку и срывает ее с запястья девочки. Вкладывает нож в свободную руку Сары и видит, как пальцы сжимают рукоять.
Все. Отдохнуть.
Ребекка опускается на пол.
Вскоре над ней появляются лица Сары и Ловы. Она хватает Сару за рукав.
— Помни, — бормочет она. — Оставайтесь в доме. Держите дверь закрытой, наденьте комбинезоны, накройтесь одеялами. Утром сюда придут Сиввинг и Белла. Ждите их. Слышишь меня, Сара? Я только немного отдохну.
Боль уже не ощущается, но руки холодны как лед. Пальцы, сжимающие рукав Сары, слабеют. Лица девочек размываются. Ребекка словно опускается в колодец, а они стоят наверху в сиянии солнца и смотрят на нее. Становится все темнее и холоднее.
Сара и Лова сидят на корточках с двух сторон от Ребекки. Лова поднимает глаза на старшую сестру.
— Что она сказала?
— По-моему, что-то вроде «Ты примешь меня теперь?» — отвечает Сара.
Зимний ветер в ярости трепал тонкие березки перед больницей Кируны. Дергал их узловатые руки, тянущиеся к черно-синему небу, ломал их замерзшие пальцы.
Монс Веннгрен большими шагами прошел мимо стойки отделения интенсивной терапии. Холодный свет ламп под потолком отражался от полированной поверхности пола и кремовых стен с неописуемо безобразными трафаретными рисунками цвета красного вина. Все его существо отказывалось воспринимать окружающую реальность. Запах дезинфекции и моющих средств, смешивающийся с затхлой вонью разлагающихся тел. Металлическое позвякивание тележек, везущих куда-то еду, пробы на анализы или еще бог весть что.
«Слава богу, что хотя бы не Рождество», — подумал он.
У его отца как раз в Рождество случился инфаркт. С тех пор прошло много лет, но Монс по-прежнему видел перед собой мучительные и жалкие попытки персонала создать в отделении рождественское настроение: дешевые имбирные пряники к чаю на салфетках с рождественскими мотивами, искусственная елка в конце коридора — после года, проведенного в коробке на верхней полке в кладовке, хвоя торчит неестественным образом. Разрозненные шары, свисающие с веток на нитках, яркие разноцветные пакеты под елкой — заведомо пустые.
Он вытряс из головы воспоминания, пока перед ним не явились образы родителей. Обернулся, не останавливаясь. Шерстяное пальто развевалось за плечами, как мантия.
— Я ищу Ребекку Мартинссон, — прорычал он. — Есть здесь кто-нибудь из персонала?
Утром его разбудил телефонный звонок. Звонили из полиции города Кируна — они осведомились, действительно ли он является начальником Ребекки Мартинссон. Да, это так. Им не удалось обнаружить никаких родственников в реестре частных лиц. Может быть, адвокатскому бюро известно, есть ли у нее сожитель или молодой человек? Нет, бюро ничего такого неизвестно. Он спросил, что произошло. Ему неохотно сообщили, что Ребекку прооперировали. Но больше никакой информации он не получил.
Монс позвонил в больницу города Кируна. Там ему даже отказались подтвердить, что Ребекка находится здесь. «Врачебная тайна» — единственное, что он от них услышал.
После этого он позвонил одной из владелиц фирмы.
— Монс, дорогой мой, — произнесла она. — Но ведь Ребекка — твоя помощница!
В конце концов он вызвал такси и отправился в аэропорт Арланда.
Где-то на середине коридора его догнала санитарка. Она следовала за ним по пятам, обрушивая на него потоки слов, пока он открывал одну за другой двери и заглядывал в палаты. Он воспринимал лишь фрагменты из ее речи: «Врачебная тайна… Посторонним… Вызову охрану…»
— Я ее муж, — соврал он, продолжая открывать двери и заглядывать в палаты.
Ребекку он обнаружил лежащей в одиночестве в четырехместной палате. Рядом с кроватью стояла подставка для капельницы, на ней висела пластиковая емкость с прозрачной жидкостью. Глаза Ребекки были закрыты. Лицо без кровинки, белое как полотно, даже губы.
Он подтянул стул к кровати, но не сел, а вместо этого с грозным рыком обернулся к невысокой женщине, которая его преследовала. Та мгновенно исчезла, только тапки возбужденно зашлепали по полу в коридоре.
Минуту спустя в палате возникла женщина в белом халате и белых брюках. Он подскочил к ней и прочел имя на бейдже, который висел на ее нагрудном кармане.
— Так-так, сестра Фрида, — агрессивно проговорил Монс, прежде чем она успела произнести хотя бы слово, — а ну-ка, будьте так любезны и объясните мне, что это значит.
Он указал на руки Ребекки, привязанные бинтами к кровати.
Сестра Фрида замигала от удивления.
— Давайте пройдем в другое помещение, — мягко ответила она. — Успокоимся и поговорим.
Монс взмахнул рукой перед ее носом, словно отгоняя надоедливую муху.
— Немедленно приведите мне врача, который отвечает за нее, — раздраженно прорычал он.
Сестра Фрида была хороша собой — натуральная блондинка с высокими скулами и красивыми губами, слегка подкрашенными прозрачной розовой помадой. Она привыкла, что люди подчиняются ее мягкому тону. Все знали, что она с любым умеет найти общий язык. Раньше от нее никто не отмахивался, как от мухи. Она размышляла, не вызвать ли охрану. Или позвонить в полицию — учитывая специфические обстоятельства. Но тут она посмотрела на Монса Веннгрена, ее взгляд скользнул по неправдоподобно отутюженному воротнику белой рубашки, скромному галстуку в черно-серую полоску, добротному черному костюму и начищенным черным ботинкам.
— Пойдемте со мной, вы сможете поговорить с лечащим врачом, — коротко ответила она, повернулась на каблуке и вышла.
Монс последовал за ней.
Врач оказался низеньким мужчиной со светлыми седоватыми волосами. У него было загорелое лицо, кожа на носу облупилась — судя по всему, он только что вернулся из отпуска, проведенного где-то в теплых краях. Белый халат, небрежно расстегнутый, был надет поверх джинсов и бирюзовой футболки. В кармане халата теснились блокнот, несколько ручек и очки.
«Кризис среднего возраста с симптомами хиппи», — подумал Монс.
Здороваясь, он встал совсем рядом с врачом, вынудив смотреть на себя снизу вверх, как на звездное небо.
Они вошли в ординаторскую.
— Это ради ее же блага, — пояснил врач Монсу. — В реанимации, приходя в себя от наркоза, она вырвала из вены иглу. Сейчас ей дали немного снотворного, но…
— Она задержана? — спросил Монс. — Арестована?
— Насколько мне известно, нет.
— Принималось ли решение о принудительном лечении? Есть ли заключение комиссии?
