Удачи тебе, сыщик! - Леонов Николай Иванович (книги хорошего качества TXT) 📗
– Ты никаких глупостей не задумал?
– Обижаешь, генерал, мне уже пятый десяток.
Орлов взглянул на друга с сомнением, пробурчал невнятно, разобрать можно было лишь «известный авантюрист», и ушел. Сыщик с довольным видом уселся в кресло Капитана, вытащил из правого нижнего ящика стола хлеб и колбасу и начал сооружать бутерброд.
Первым, конечно, явился Сильвер, сказал, что нынче колбасу едят только начальники, включил электрический самовар, достал из кармана краюшку ржаного хлеба с салом. Естественно, что вторым в кабинет пришел Классик, от него слегка попахивало, но он был, как сам выразился, «трезв до неприличия». Потом дверь уже практически не закрывалась. Приходили руководители номеров, прибыл и администратор Жуков в сопровождении неизменной Матильды, через несколько минут в кабинете собрались все, кто был и вчера, когда сыщик сказал, что готовится арест убийцы и его руководителя. Последним пришел хозяин, принес огромную коробку с тортом. Гуров, уступая место, вышел из-за стола, но Колесников махнул рукой:
– Сидите уж, как-никак вы полковник, а я только Капитан. Сидите и рассказывайте, кого вы вчера схватили и как наша доблестная милиция в очередной раз лопухнулась?
– Рассказывать нечего, а что есть, то пока нельзя.
– Не положено, – изрек Сильвер.
– Совершенно секретно, – добавил Классик.
– Вы, извините, изволите мою колбаску кушать, – сказал Колесников. – Хозяин, гость, дело житейское. А вот что люди налоги платят, вам огромную зарплату выдают, а вы мышей не ловите, в секреты играете, то это не житейское дело, а просто безобразие!
– Вот так мы вам со всей прямотой и объявляем! – заявил Сильвер.
Колесников собрал людей и направлял разговор по просьбе сыщика. Директор также по просьбе полковника объявил сегодня выходной, а вечернее представление перенес на утро воскресенья, приписав в афише, что желающие могут билеты сдать, а пришедшие в воскресенье дети получат гостинцы.
– Друзья, не берите за горло, – миролюбиво ответил Гуров. – Вы мне у гостиницы помогли, я тоже кое-что для города сделал, как выражаются в определенных кругах – мы по краям.
– Ну что-то нельзя сказать, а что-то и можно, – сказал кто-то из гимнастов.
– Ну, что можно? – Гуров развел руками. – Моя накладка, я опоздал. Не хотел я раньше убийцы приезжать, машину не спрятать, можно спугнуть, потому тянул. Уж что они не поделили? Только когда я приехал, хозяин был уже…
– Мертвец! – сказал Сильвер.
– Живой, даже разговаривал, но до приезда «Скорой» не дотянул.
– Если говорил, то имя убийцы должен был назвать, – убежденно произнес Капитан.
– Назвал, – неохотно ответил сыщик. – Только не имя, а кличку.
– Значит, махровый! – изрек Сильвер.
– Сильвер, Классик, Капитан, – улыбнулся Гуров. – Вы все махровые?
– Я точно махровый, только пьяница, – сказал Классик. – А какая кличка? Может, мы знаем?
– Возможно, только этот вопрос вам зададут в прокуратуре.
По заданию сыщика Колесников начал активно наступать:
– А следы? Как ни читаешь о доблестных сыщиках, они всегда находят следы. Какой-нибудь крохотный волосок обнаружат – и преступнику конец.
– Бумага все терпит. – Гуров оглядел собравшихся, мазнул взглядом по предполагаемому убийце. – След машины у крыльца, одна покрышка с дефектом, эксперты сняли слепок. Мы машину, конечно, найдем. Но хозяин ведь может заявить, что был дома и не знает, кто и куда ночью на его машине ездил.
– А пальцевые отпечатки? – гнул свое Колесников.
– Преступник – не сопливый пацан, опытный, профессиональный убийца, – ответил Гуров. – Он всю посуду вымыл, поверхности стола, стульев протер, ручки дверей не забыл. Нашел я один пальчик… – Сыщик достал из нагрудного кармана квадратик пленки, взглянул на свет. – Только чей он?
Присутствующие слушали затаив дыхание, многие непроизвольно стали разглядывать свои пальцы. Высказался, конечно, Сильвер:
– Вы же его смажете!
– Невозможно, пленка двойная, отпечаток на внутренней стороне. Вот если этот пальчик совпадет с отпечатками владельца машины, тогда петля. – Гуров убрал пленку, погладил нагрудный карман. – Если совпадет.
– Как же он все вымыл, а отпечаток все равно оставил? – спросил Колесников.
– Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты, – улыбнулся Гуров. – Убийца на крыльцо вышел, думаю, дверь ногой закрыл, а тут расслабился и рефлекторно дверь рукой прихлопнул. Ну это я так предполагаю, может, все иначе, жизнь покажет.
– Странно, Лев Иванович, у вас одна прямая улика, а вы ее в кармане таскаете? – сказал Колесников и продолжал: – Ведь ночью на месте следователь прокуратуры присутствовал, чего же ему эту пленочку не передали?
Вопросы эти подготовил сыщик, боялся, что их задаст себе убийца и не найдет ответа. А если нет ответа, то полковник просто врет, ничего у него нет, внимание на себя провоцирует.
– Почему? – Сыщик изобразил смущение. – Потому! В городе часть милиции и прокуратуры коррумпирована, отдашь кому попало, там пленку подменят, и с концами. Сейчас власть прибыла, местные в сознанку пошли, кто не сильно увяз, перекрестился. Я сейчас в прокуратуру, – Гуров взглянул на часы, – там в присутствии генерала оформим, копию сделаем.
Сыщик словно опомнился, что слишком много болтает, и резко сменил тон:
– Все, пресс-конференция окончена, доживем до завтра. Алексей Иванович, у меня колесо спустило, запаски нет, так я пешком пойду, тут ведь недалеко. Объясни, как побыстрее добраться.
– Не Москва, у нас все недалеко. – Колесников взял лист бумаги, начал чертить и объяснять.
Артисты начали расходиться, заговорили о своих профессиональных делах, лишь Сильвер пытался Капитана поправить, давал советы и все талдычил про какой-то проходной двор, да Классик, ткнув длинным пальцем в чертеж, сказал, что в этом месте яма.
– Стоп, господа артисты! – крикнул Колесников. – Минуточку! Кто там убег, вернитесь! Я вам дал выходной не для того, чтобы вы бросились к ящику и смотрели на рыдания «Богатых»! Сегодня генеральная уборка. Привести в порядок свои помещения, проверить реквизит, что надо чинить, тащить сюда. Я все проверю, кто схалтурит, намылю холку!
Когда все разошлись, Колесников спросил:
– Как я смотрелся?
– Класс! – Сыщик показал большой палец.
– Не скажешь, кто?
– Остерегусь, скажу лишь, что не твой служащий. – Гуров помедлил и добавил: – Думаю, что не твой.
– Артист? – Колесников посмотрел в потолок, дернул подбородком. – Легче, но все равно дерьмо. А он тебя не зашибет? Может, подстраховать?
– От удара ножа не подстрахуешь, а вот подождать меня в определенном месте было бы совсем неплохо. Я для того и попросил тебя людей от выступлений освободить, а из цирка не выпускать.
Все работали, сыщик болтался без дела, ждал наступления темноты, чтобы создать для убийцы условия наибольшего благоприятствования. Болтался-то он без дела, но был предельно внимателен, не давал никому оказываться у него за спиной: выкладки выкладками, психология вещь хорошая, но чем черт не шутит, а жизнь одна, другой не выдадут. Он не проходил близко от портьер, боковых проходов, старался держаться среди людей, хотя и помнил, что Клыка зарезали в толпе.
– Господин полковник, сказали, что торопитесь, а сами бродите, словно тень отца Гамлета, – сказал подошедший Классик, подмигивая, и чуть вытащил из кармана фляжку коньяка.
– Может, по глоточку?
– Можно, а штрафные санкции? – улыбнулся сыщик.
Уж Классика-то он исключал полностью, однако фляжку отклонил.
– После вас.
Артист понял, лицо у него вытянулось еще больше, хлебнув из фляжки, сказал:
– Ну да, а то у меня иной возможности не было.
– Извини, рефлекс, профессия. Извините. – Сыщик сделал несколько глотков, спохватился. – Хотите, я у Капитана займу? Мне он не откажет.
– Спасибо за заботу, но у меня сегодня есть запас.
– И вам спасибо и всего наилучшего, мне пора.
