На глазах у сорока миллионов - Макбейн Эд (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
– Вам разрешено практиковать?
– В соответствии с законом этого штата – мне казалось, что вы могли и знать его, мистер Клинг, – никто не может получить лицензию...
– Нет, я не знаю.
– Так вот. Никто не может получить лицензию на психологическую практику, если у него нет диплома психолога, степени доктора философии и удостоверения о сдаче квалификационного экзамена в комиссии штата. Я не практикую. Я только провожу собеседование и иногда помогаю при тестировании.
– Слава Богу, – сказал Клинг.
– Что это значит, черт побери?
– Ничего, – сказал Клинг и пожал плечами.
– Послушайте, мистер Клинг, если вы не уйдете сейчас же отсюда, дело снова закончится скандалом. Насколько я помню, в нашу последнюю встречу я пожелала вам сдохнуть.
– Верно.
– И что же вы?
– Не могу, – сказал Клинг. – Так уж устроен. – Он улыбнулся, сел на стул рядом с ее столом, устроился поудобнее и очень сладким голосом произнес: – Будьте добры, мисс Форрест, расскажите мне, что у вас произошло здесь вчера.
Когда Карелла пришел в свой отдел в половине одиннадцатого того же утра, Мейер уже был там, а на столе его ждала записка, о том, что некто Чарльз Мерсер из полицейской лаборатории звонил ему в семь сорок пять утра.
– Ты ему перезвонил? – спросил Карелла.
– Я пришел всего минуту назад.
– Будем надеяться, что он кое-что накопал для нас, – произнес Карелла и набрал номер лаборатории. Он попросил к телефону Чарльза Мерсера, но ему сказали, что Мерсер работал в ночную смену и ушел домой в восемь утра. – А с кем я говорю? – спросил Карелла.
– Это Дэнни Ди Торе.
– Вы что-нибудь знаете об исследованиях, которые делал для нас Мерсер? О желатиновых капсулах?
– Да, конечно, – сказал Ди Торе. – Подождите минутку. Ну и задали же вы работенку Чарли.
– Что он выяснил?
– Начнем с того, что ему потребовалось перепробовать много капсул. Они бывают разной толщины. Разные производители делают их по-разному.
– Возьми параллельную трубку, Мейер, слышишь, – сказал Карелла Мейеру, а потом в трубку: – Продолжайте, Ди Торе.
– А кроме того, на скорость растворения влияет очень много факторов. К примеру, если человек только что поел и желудок его полон, капсула растворяется медленнее. А если желудок пуст, то скорость растворения увеличивается.
– Ясно, давайте дальше.
– Возможно даже, что капсула проходит через всю систему, не растворившись. Такое иногда случается со старыми людьми.
– Но Мерсер провел исследование, – сказал Карелла.
– Конечно, провел. Он смешал пятипроцентный раствор соляной кислоты с пепсином. Чтобы смоделировать желудочный сок, ясно? Он разлил это во множество отдельных колбочек, а затем опустил туда капсулы.
– И что у него получилось?
– Нет, разрешите я закончу рассказ. Он использовал разные типы и размеры капсул. Их выпускают разных размеров. Понимаете, чем больше число, тем меньше размер. Значит, четыре меньше, чем три.
– И что он выяснил?
– Они растворяются с разной скоростью – десять минут, четыре минуты, восемь минут, двенадцать минут. Самое большее пятнадцать минут, самое меньшее – три. Это вам поможет?
– Это не совсем то, что...
– Но большинство из них растворилось в среднем за шесть минут. Я надеюсь, это вас осчастливит.
– Значит, шесть минут?
– Да.
– О’кей. Большое спасибо, Ди Торе. И поблагодарите Мерсера, ладно?
– О чем речь! Он спать перестанет.
Карелла положил трубку на место и повернулся к Мейеру.
– Так что ты думаешь?
– Что я могу думать? Выпил это Джиффорд или проглотил, но случилось это перед тем, как он вернулся на сцену.
– Должно быть, так. Яд действует за считанные минуты, а капсула растворяется приблизительно за шесть минут. А он был перед камерой семь.
– Семь минут и семнадцать секунд, – поправил Мейер.
– Может, он принял яд сознательно?
– Самоубийство?
– Возможно.
– На глазах у сорока миллионов людей?
– А почему нет? Для актера красивый уход – главное.
– Что ж, может быть, – сказал Мейер неуверенно.
– Нам лучше выяснить, кто был с ним перед выходом на сцену.
– Ничего сложного, – сказал Мейер. – Вчера вечером там было всего двести двенадцать человек.
– Давай позвоним твоему мистеру Крэнтцу. Может, он нам поможет.
Карелла набрал рабочий номер телефона Крэнтца. Коммутатор соединил его с дежурной, которая, в свою очередь, соединила его с секретарем Крэнтца, а та сказала ему, что Крэнтца нет, но ему можно оставить сообщение. Карелла попросил ее подождать и закрыл микрофон трубки рукой.
– Мы поедем к жене Джиффорда? – спросил он Мейера.
– Думаю, надо, – ответил Мейер.
– Передайте, пожалуйста, мистеру Крэнтцу, что он может найти меня в доме мистера Джиффорда, – сказал Карелла, поблагодарил ее и повесил трубку.
Ларксвью находился в получасе езды от города, это был фешенебельный пригород, в котором владельцы домов обзаводились участками, намного превосходящими по размерам привычные клочки шестьдесят на сто ярдов. В наш экономный век было приятно оказаться в районе просторных лужаек и величественных домов, поставленных вдали от дорог. Детектив Мейер уже ездил в Ларксвью накануне вечером, ему казалось, что надо объяснить миссис Джиффорд, зачем полиции понадобилось вскрытие, хотя ее разрешения на это и не требовалось. Но теперь он впервые ехал сюда в дневное время, и вид хорошо ухоженной красивой местности убаюкивал. Карелла, обсуждавший вслух версии с того момента, как они выехали из города, теперь, когда они оказались у двух колонн, установленных с обеих сторон белого гравийного проезда, замолчал. Полдюжины людей с камерами и еще столько же с ручками и блокнотами орали на двух местных полицейских, которые загораживали проезд. Мейер опустил стекло со своей стороны и крикнул:
– Дайте проехать!
Один из полицейских оторвался от газетчиков и подошел к машине.
– Кто вы такие? – спросил он Мейера. Мейер показал ему свой жетон.
– 87-й участок? – сказал местный полицейский. – Вы ведете это дело?
– Точно, – сказал Мейер.
– А почему вы не прислали своих ребят подежурить здесь?
– А что такое? – спросил Карелла, наклоняясь. – Вы что, с парой репортеров справиться не можете?
– С парой? Вы бы приехали сюда десять минут назад. Толпа сейчас уже схлынула.
– Нам можно проехать? – спросил Мейер.
– Конечно, валяйте. Можете ехать прямо по ним. Мы потом подметем.
Мейер нажал на клаксон, а затем – на педаль газа. Журналисты торопливо расступились, осыпая проклятьями шуршащий по гравию “Седан”.
– Хорошие ребята, – сказал Мейер. – Сразу видно, что они хотят оставить бедную женщину в покое.
– Как и мы, а? – вставил Карелла.
– У нас другое.
Дом был выстроен в колониальном георгианском стиле. С обеих сторон дверей рос старый кустарник, который шпалерой окружал и всю территорию за домом. Дорожка, посыпанная гравием, подбегала к дверям и снова уходила к дороге, оставляя семье небольшую площадь для парковки. Мейер остановил машину именно в этом месте, поставил ее на ручной тормоз и вышел. Карелла выбрался из машины с другой стороны, и они вдвоем пошли по скрипучему гравию к парадной двери. На косяке висел сияющий бронзовый колокольчик. Карелла взялся за шнур и дернул его. Детективы подождали. Карелла снова дернул за шнур. И они снова подождали.
– У Джиффордов же есть прислуга, верно? – спросил озадаченный Карелла.
– Зарабатывая полмиллиона в год, отчего же не иметь?
– Не знаю, – сказал Карелла. – Ты зарабатываешь пять с половиной тысяч в год, а Сара прислуги не имеет.
– Мы не хотим выделяться, – сказал Мейер. – Если мы наймем прислугу, комиссар начнет задавать вопросы о тех взятках, что я беру.
– И ты тоже?
– Конечно. Одни торговые автоматы принесли мне в прошлом году сто тысяч долларов.
– А я продаю белых в рабство, – сказал Карелла. – Думаю выручить...
