Черная книга - Рэнкин Иэн (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

И тело это было мертвым еще до пожара.

Ребус знал эти скудные детали. Ни один эдинбургский детектив не мог их не знать. Но вот перед ним лежит черная записная книжка Холмса, и в ней такие соблазнительные наводки. По меньшей мере они казались соблазнительными. Ребус еще раз перечитал соответствующую запись.

Он изучал почерк Холмса, пытаясь разобрать вторую часть этого Еl: то ли латинская буква «l», то ли цифра 1. Если это была буква «l», то не означало ли Еl просто «эль» — название буквы «L»? И почему восклицательный знак? Судя по всему, присутствие некоего El (независимо от расшифровки) стало для Брайана Холмса откровением. И кто такие братья Р., черт их дери? Ребус сразу же подумал о Майкле и о себе — братья Ребус, — но прогнал эту мысль. Что касается Морка [10], то тут ему на ум не приходило ничего, кроме дрянного телешоу.

Нет, он слишком устал, чтобы думать сейчас. Завтра будет достаточно времени для размышлений. Может быть, завтра Брайан придет в себя и начнет говорить. Ребус решил помолиться за него, прежде чем лечь спать.

3

Молитва осталась без ответа. Когда Ребус в семь часов позвонил в больницу, Брайан Холмс еще не пришел в сознание.

— Так он в коме или как?

Голос на другом конце провода звучал сухо, бесстрастно:

— Сегодня утром мы проведем все необходимые обследования.

— Какие обследования?

— Вы входите в число ближайших родственников мистера Холмса?

— Каких, к черту, родственников? Я… — Да, кто он? Инспектор полиции? Его начальник? Друг? — Ладно. — Он повесил трубку.

Одна из жилиц-студенток сунула голову в дверь гостиной:

— Хотите травяного чая?

— Нет, спасибо.

— А мюсли?

Ребус отрицательно покачал головой. Она улыбнулась ему и исчезла. Травяной чай, мюсли, господи боже мой! Хорошенькое начало дня. Дверь кладовки открылась изнутри, и Ребус с ужасом увидел появившуюся оттуда девчонку в одной мужской рубашке. Она протерла глаза и улыбнулась ему, направляясь к двери из гостиной. Она шла на цыпочках, чтобы не наступать всей стопой на холодный линолеум.

Ребус секунд десять разглядывал закрывшуюся за ней дверь, потом подошел к кладовке. Майкл лежал голый на кровати — той самой односпальной кровати, которую Ребус на выходных купил в магазине подержанных товаров. Майкл почесывал грудь и смотрел в потолок. Атмосфера в кладовке была — хоть святых выноси.

— Ты сам-то понимаешь, что делаешь, черт возьми? — сказал Ребус.

— Ей восемнадцать, Джон.

— Я не об этом.

— Да? А о чем?

Ребус уже сам не знал о чем. Просто было что-то донельзя отвратительное в том, что его брат трахался в кладовке с какой-то студенткой, пока он, Ребус, спал в нескольких шагах от них. Все это отвратительно — все, от начала до конца. Майкл должен съехать. Сам он, Ребус, переберется в гостиницу или все равно куда. Дальше так продолжаться не может. Это нечестно по отношению к студентам.

— Тебе нужно почаще ходить в паб, — сказал Майкл. — В этом твоя беда.

— В чем?

— Ты не видишь жизни, Джон. Пора тебе немного пожить.

Майкл все еще улыбался, когда Ребус хлопнул дверью, чтобы не видеть его физиономии.

— Я только что узнала про Брайана.

Констебль Кларк смотрела на него убитым взглядом. В лице у нее не было ни кровинки, только на скулах полыхали два пунцовых пятна. Это, да еще розоватая помада на губах — вот и весь цвет на бледной маске. Ребус кивнул, приглашая ее сесть. Она подтащила стул к его столу:

— Что случилось?

— Его ударили по голове.

— Чем?

Хороший вопрос — вопрос, который и должен задать детектив. Вопрос, который Ребус забыл задать вчера вечером.

— Мы не знаем, — ответил он. — И мотива мы пока тоже не знаем.

— Это случилось возле «Кафе разбитых сердец»?

Ребус кивнул:

— На парковке позади здания.

— Он собирался сводить меня туда.

— Брайан держит слово. Не волнуйся, Шивон, он выкарабкается.

Она кивнула, честно стараясь ему поверить:

— Я навещу его попозже.

— Как хочешь, — сказал Ребус, сам не понимая, откуда у него этот странный тон.

Она снова посмотрела на него:

— Я хочу.

Когда она ушла, Ребус прочел служебную записку от старшего инспектора Лодердейла. В ней были расписаны планы первоначального наружного наблюдения по пресечению ростовщичества. Ребуса приглашали задавать вопросы и делать «полезные комментарии». Он улыбнулся, прекрасно понимая, что Лодердейл пытается избежать обычной критики Ребуса, которой тот подвергает распоряжения начальства. Потом ему принесли внушительный пакет, которого он давно ждал. Он открыл картонную коробку и начал вытаскивать оттуда набитые бумагами папки. Это были документы по отелю «Сентрал», его истории и печальному концу. Он понимал, что ему предстоит провести за чтением целое утро, а потому взял записку Лодердейла и крупными буквами написал: «НЕ ВОЗРАЖАЮ», а ниже расписался, после чего кинул ее в лоток для исходящих. Лодердейл не поверит — не поверит, что Ребус согласился с его планом наружного наблюдения, даже не пикнув. Это должно насторожить старшего инспектора.

Неплохое начало рабочего дня.

Ребус взял первую из вынутых папок и начал читать.

Он заполнял примечаниями вторую страницу, когда зазвонил телефон. Сняв трубку, он услышал голос Нелл Стэплтон.

— Нелл, ты где? — спросил Ребус, не прекращая писать, чтобы не потерять мысль и закончить предложение.

— На работе. Просто решила позвонить — не выяснилось ли чего-нибудь.

Он закончил предложение.

— Что именно?

— Ну, что случилось с Брайаном.

— Пока я не уверен. Может, он сам расскажет, когда придет в сознание. Ты в больницу звонила?

— В первую очередь.

— Я тоже. — Ребус снова взялся за ручку.

На другом конце трубки воцарилось нервное молчание.

— Что насчет черной книжки?

— А, ты об этом… Да, я ее просмотрел.

— Вы поняли, чего боялся Брайан? Нашли что-нибудь?

— Может, нашел, может, нет. Не волнуйся, Нелл. Я работаю над этим.

— Это хорошо. — Она явно обрадовалась. — Только когда Брайан придет в себя, не говорите ему, что это я вам сказала.

— Почему? По-моему… это как раз показывает, что он тебе небезразличен.

— Разумеется, небезразличен!

— Но это не помешало тебе выставить его за дверь. — Он сразу же пожалел о своих словах, но слово не воробей. Он чувствовал, как ей больно, слышал это в ее молчании, представляя себе, как она, сидя на своем рабочем месте в университетской библиотеке, прячет от всех лицо.

— Джон, — сказала она наконец, — вы не знаете всего. Вы знаете только то, что сказал вам Брайан.

— Верно. Готов выслушать и тебя.

Она задумалась.

— Не так, не по телефону. Может быть, в другой раз.

— В любое время, когда сочтешь нужным, Нелл.

— Мне нужно работать. Вы сегодня поедете к Брайану?

— Может быть, вечером. Утром его обследуют. А ты?

— Ну конечно. Я заеду. Это же от меня в двух минутах.

А ведь и правда. Ребус подумал про Шивон Кларк. По какой-то причине ему не хотелось, чтобы две эти женщины встретились у постели Брайана.

— И когда ты собираешься?

— В обеденный перерыв, наверное.

— Еще одно, Нелл.

— Да?

— У Брайана есть враги?

Ответила она после короткой паузы:

— Нет.

Ребус подождал, не добавит ли она еще что-нибудь.

— Ну, береги себя, Нелл.

— И вы тоже, Джон. До свидания.

Положив трубку, Ребус вернулся к своим заметкам, но, недописав предложения, остановился и задумчиво постучал по губам концом ручки. Так он сидел довольно долго, потом сделал несколько звонков своим информаторам (слово «осведомители» ему не нравилось) и попросил держать ухо востро — вдруг кто услышит что-нибудь о нападении возле «Кафе разбитых сердец».