Современный швейцарский детектив - Дюрренматт Фридрих (читаем книги онлайн бесплатно без регистрации txt) 📗
Эйч–Ар замялся.
— Ну, не сразу же публиковать… Сначала нужно изучить обстоятельства.
— Да, нужно. Спасибо, — это я сказал уже официантке, которая принесла вино.
— А мне еще кофе, — крикнул Эйч–Ар, вожделенно поглядывая на пышные формы, обтянутые пуловером. — М–да, — его взгляд, еще подернутый мечтательностью, вновь обратился ко мне. — У вас эта листовка наверняка тоже обсуждалась.
— Конечно.
— И что говорят у вас?
— Думаешь, нам говорят больше, чем посторонним?
— Официально, конечно, нет. Но ведь я, например, могу рассказать о своей газете не только то, что в ней печатают.
— Верно, только химический концерн не газета.
— Значит, тебе ничего не известно?
— Слушай, у меня из–за этой чертовой аварии и так куча неприятностей. С меня довольно.
— Неприятности? И какие же такие у тебя неприятности?
Вот дьявол. Может, приоткрыться ему? Сумеет ли он воспользоваться моей информацией? Но что, собственно, приоткрывать? У меня ведь только догадки, подозрения. А если сказать и отдать ему оба снимка мертвого Кавизеля, тогда я сам пропал. Феш сразу сообразит, откуда они взялись.
Я медленно покачал головой.
— Могу сказать тебе лишь одно, но упаси тебя бог на меня сослаться. Если судить по реакции кое–кого из наших, то в этой листовке действительно что–то есть. На твоем месте я бы продолжал копать.
— Вот видишь, так я и думал. Потому и торчу тут, хотя жратва здесь неважная. Если автономисты выпустили такую листовку, значит, они чем–то располагают. Пусть не прямыми доказательствами, но все–таки какими–то сведениями. А эти сведения от кого–то получены. Мне надо знать, сколько им известно.
— Надеешься здесь разнюхать?
— Попал в самую точку. — Эйч–Ар посмотрел на меня с таким торжествующим видом, как будто наконец–то по достоинству оценили методы его работы. — Они тут все собираются, а я кое с кем знаком еще со студенческих лет.
Пока что в пивнушке сидели рядовые члены прогрессивной партии, руководства не было видно. Интересно, неужели все интеллектуалы и революционеры близоруки? У всех очки в никелевой оправе, очки в роговой оправе, брехтовские очки, летные очки — все сплошь очкарики, включая эмансиписток, которые устроили за своими столиками что–то вроде викторианского дамского чаепития.
— На кого же ты нацелился?
— Ну, может, на Тео, или на Клауса, или на Индербицин…
Ого, партийная верхушка.
— Да, эти должны знать, что к чему. Но пока из центрального комитета никого нет.
— Наверняка кто–нибудь придет. Эй, Марта!
Официантка принесла Эйч–Ару кофе со шнапсом.
— Еще вина? — спросила она у меня.
Конечно, я взял еще — сначала вина, потом, присоединившись к Эйч–Ару, кофе со шнапсом. Когда все темы для разговора у нас кончились, мы еще с полчаса молча следили за шахматной партией между сидевшими за нашим столиком лысым типом примерно моих лет и высохшим чудаковатым стариканом, одним из последних завсегдатаев этой пивнушки. Вернера бы эта игра захватила, даже Эйч–Ар не решился мешать игрокам своими замечаниями. Лысый парень в полосатых брюках почти развалил сицилианскую защиту соперника, однако тот сделал хитроумную пешечную жертву на ферзевом фланге и заманил белого слона в коварную ловушку с вилкой. Тут вошел Тео.
Пожалуй, мы не подняли бы глаз от шахматной доски, если бы не перемены в гомоне вокруг. Не то чтобы разговоры утихли или, наоборот, вошедшего начали приветствовать особенно громко, однако какие–то перемены почувствовались, что и заставило нас поднять головы. Это был член кантонального парламента от прогрессивной партии Тео Мецгер, заседавший в том же самом псевдоготическом зале, что и мой главный шеф Феш.
Выслушав приветствия распространителей листовок и сборщиков подписей, пожав протянутые руки или ответив с дружеской улыбкой вскинутым сжатым кулаком на вскинутые сжатые кулаки, официальный представитель бывшей внепарламентской оппозиции остановился в нерешительности, не зная, куда сесть. Особенно привлекательных дам (решающий аргумент для молодого политика) тут сейчас не было, поэтому Эйч–Ару, который, едва завидев Тео, вскочил с места, удалось залучить его к нашему столу. Шахматист в фермерских штанах недовольно заворчал, когда ему пришлось потесниться, чтобы признанный государством профессиональный революционер смог усесться рядом с журналистом на свободный стул, которых к этому времени почти не осталось. Впрочем, для Тео много места не понадобилось, он едва ли не превосходил худобою моего соседа, углубившегося в контратаку старика, который всех донимал воспоминаниями из жизни иностранного легионера, если ему не удавалось отловить очередную жертву для шахматных побед.
Эйч–Ар, который еще не был окончательно пьян только потому, что в этой кооперативной забегаловке водки в кофе лили меньше, чем в пивнушках у частников, не стал ходить вокруг да около, а сразу взял Тео в оборот.
— Слушай, Тео, кто это написал? — Он с трудом извлек листовку из внутреннего кармана черной кожаной куртки, накинутой на спинку стула. — Расскажи подробности.
Тео рассмеялся.
— Ого. Эйч–Ар, значит, и ты иногда читаешь дельные вещи. Мартин, привет! Как поживаешь? Какие же тебе еще подробности, Эйч–Ар? Ведь тут все написано. Черт, обслуживают тут или нет? Мне нужно чем–нибудь согреться.
Он только теперь снял свою медвежью шапку, привезенную с какого–то молодежного фестиваля за «железным занавесом». Он давно уже не носил че–геваровского берета, которым шокировал чопорных кантональных собеседников в начале своей политической карьеры. И вообще Тео совсем не походил на этакого р–р–революционера, скорее на перестарка–студента из Музыкальной академии.
— Не томи, Тео. Скажи прямо: у вас были факты для этой листовки или ваши обвинения основаны лишь на подозрениях?
— Ведь всем известно, что на химических предприятиях нашего города есть опасные технологии. Помнишь историю с загрязнением грунтовых вод хлористым углеводородом? Конечно же, концерн «Хебаг» оспаривал все наши разоблачительные материалы. А на самом деле? Когда же служба водного надзора взялась наконец расследовать скандал, то сразу же выяснилось, что вся эта дрянь вытекает из поврежденного трубопровода на предприятии «Хебаг». Ну? А разве в концерне «Вольф» не могло такое произойти? Вспомни хотя бы Венизьё! Твое здоровье, Мартин! Давайте выпьем за базельскую химию!
— ¡Venceremos! [Мы победим! (исп.)]
Марта принесла Тео чай с ромом, и мы чокнулись. Тео мне нравился, он вовсе не был ограниченным и при всей своей ангажированности относился к политике спокойно, трезво, как и я к своей работе. Он мог поговорить и о чем–нибудь другом, а главное, не считал, что обязан обратить в свою веру каждого из девяноста четырех процентов избирателей, которые не голосуют за ШАП.
Поскольку Эйч–Ар пришел в эту левую забегаловку из профессиональных интересов, то он и не думал отступаться от своего.
— Все верно, Тео. Конечно, такое может случиться, но случилось ли… Вот в чем вопрос.
— А почему это тебя вдруг так заинтересовала охрана окружающей среды? Помнится, когда был тот скандал с загрязнением грунтовых вод, ваша газета перепечатала лишь куцее сообщение телеграфного агентства. А трехстраничный материал, присланный нами, так и не появился в газете, пришлось опубликовывать самим.
— Меня за это упрекать нельзя, не я же решаю, что публиковать, а что нет.
— Ясное дело. Но на что же ты тогда рассчитываешь в истории с концерном «Вольф»? Ведь она у вас тоже пойдет в мусорную корзину.
Эйч–Ар задумчиво помешал ложечкой кофе.
— Видишь ли, в редакции местной хроники меня оттерли на третьестепенные роли. Хорошо еще, что вообще не выкинули на улицу после слияния с «Базлер тагблатт». Вот мне и хочется дать сенсационный материал.
Никогда еще Эйч–Ар при мне так не откровенничал. Пожалуй, на Тео это тоже произвело впечатление.
— А тут есть покойник, — продолжал Эйч–Ар. — Это уже похлеще, чем просто загрязнение грунтовых вод. Поэтому я и хочу собрать побольше данных.
