Бомбардировщик - Дейтон Лен (книги TXT) 📗

Лен Дейтон

Бомбардировщик

Глава первая

Погода для полетов бомбардировочной авиации была идеальной: сухой воздух, слабый ветерок, способный развеять дымку над целью, и достаточно большие «окна» в облачности, чтобы увидеть и распознать несколько звезд для ориентировки.

В спальне было так темно, что прошло несколько секунд, прежде чем Рут Ламберт увидела стоящего у окна мужа.

— Что случилось, Сэм? — спросила она.

— Обращаюсь с молитвой к матушке луне.

Еще не вполне проснувшись, Рут вяло рассмеялась:

— О чем ты говоришь? Зачем тебе молитвы?

— А ты разве не согласна, что мне следует пользоваться любыми колдовскими приемами?

— О, Сэм! Как тебе не стыдно говорить об этом! Ведь ты… — Она запнулась.

— …вернулся целым и невредимым из сорока пяти рейдов? — докончил он за нее.

Рут кивнула. Она побоялась сказать это вслух, потому что и в самом деле верила в колдовство и всякие дурные и хорошие приметы. В такие ранние утренние часы трудно было не оказаться во власти присущих простому человеку сомнений и опасений. Она включила лампочку у изголовья кровати, и Сэм инстинктивно прикрыл глаза рукой. Это был высокий мужчина двадцати шести лет. От длительного ношения форменной рубашки с плотно прилегающим воротником на шее Сэма образовалась резко очерченная линия загара, и его мускулистое тело казалось из-за этого бледным. Он поправил свои растрепавшиеся черные волосы и почесал около носа, на котором виднелся маленький шрам, пропадавший в морщинках улыбки. Рут нравилось, когда он улыбался, но в последнее время улыбка на его лице появлялась все реже и реже.

Сэм застегнул желтую шелковую пижаму, которую Рут купила в магазине на Бонд-стрит, заплатив за нее довольно большую сумму. Она подарила ему ее в день их свадьбы, три месяца назад; он тогда очаровательно улыбнулся ей. Сегодня он впервые надел эту пижаму.

Как единственной супружеской паре среди гостей в доме Коэнов, им отвели спальню в стиле эпохи Карла 1. Гобелен и панельная обшивка в ней были столь роскошными, что Сэм непроизвольно говорил шепотом.

— Какой скучный уик-энд для тебя, дорогая: только и разговоров, что о бомбах, бомбардировке, бомбардировщиках…

— А мне нравятся эти разговоры. Я ведь тоже в королевских военно-воздушных силах, не забывай. Члены твоего экипажа, во всяком случае, очень милые ребята.

Она сказала об этом с заметной осторожностью, ибо в одном из последних налетов на объекты в Германии экипаж бомбардировщика, которым командовал ее муж, потерял штурмана. С того дня имя штурмана по обоюдному молчаливому согласию не упоминалось ими ни в одном разговоре.

Где-то в небе, выше облаков, пролетел самолет. «Обычный тренировочный полет», — подумал Ламберт.

— А что, Кошер Коэн — это тот, который очень плохо себя чувствовал тогда, в первый раз?

— Нельзя сказать, чтобы очень плохо, он просто… — Сэм махнул рукой. — Я, пожалуй, полежу еще немного, — сказал он, не закончив мысли. — Который час?

— Пять тридцать утра. Сегодня понедельник.

— В следующий уик-энд мы поедем в Лондон, посмотрим «Унесенные ветром» или какой-нибудь другой фильм.

— Обещаешь?

— Обещаю, — ответил он. Шторм, кажется, прошел. Завтра будет летная погода.

Рут вздрогнула.

Сэм опять посмотрел в окно. Стекла в нем были мутные, с пузырьками, поэтому росшие поблизости деревья казались какими-то нелепыми, уродливыми. На востоке, в том направлении, где находились Нидерланды и Германия, небо над морем уже настолько осветилось восходящим солнцем, что на его фоне хорошо вырисовывались силуэты деревьев и линия горизонта. Облачность восемь баллов, слабый лунный свет. В таких условиях можно выслать целую авиагруппу и никакой наблюдатель на земле не обнаружит ее. Впрочем, у них ведь есть эти проклятые радиолокаторы, от которых не спасет никакая облачность.

Сэм резко отвернулся от окна, сделал несколько шагов по холодному каменному полу и посмотрел на лежащую в массивной кровати жену. Белая подушка под ее черными волосами казалась мраморной, а сама Рут с плотно закрытыми глазами была похожа на сказочную спящую принцессу, которая вот-вот очнется от волшебного поцелуя. Сэм ловко нырнул под одеяло. Под его весом пружины забавно скрипнули. Рут прижалась к его прохладному телу.

— Я люблю тебя, — прошептала она.

…Его глаза были закрыты, но Рут знала, что он не спит. Уже много раз по ночам они так же вот оба не спали. Она прижалась щекой к его груди и прислушалась к биению сердца. Убедившись, что оно бьется спокойно, ритмично и уверенно. Рут вскоре задремала.

Великолепный в прошлом, загородный дом семьи Коэнов теперь из-за порожденной войной нехватки рабочей силы и материалов выглядел куда менее импозантным. На стене в столовой появилось пятно от сырости, а ковер на полу лежал так, чтобы вытоптанная часть была скрыта под сервантом.

После кратковременного отдыха каждый из гостивших в этом доме авиаторов начал свыкаться с мыслью, что пора отправляться на службу., и каждый по-своему предчувствовал, что сегодняшний день закончится боевым вылетом. Ламберт сел на то место за столом, откуда можно было бросить взгляд на небо.

Сэм и Рут оказались не первыми, кто спустился вниз к завтраку. Капитан авиации Суит проснулся очень рано и был на ногах уже несколько часов. Он занял место во главе стола, усевшись на резное деревянное кресло с овальной спинкой. Это был низкорослый светловолосый двадцатидвухлетний мужчина, на четыре года моложе Ламберта. Когда он улыбался, то походил на счастливого крупного мальчугана. Некоторые женщины считали его неотразимым. Легко представить, почему со дня поступления Суита на службу ему предсказывали блестящую офицерскую карьеру.

Сейчас Суит временно исполнял обязанности командира второго отряда самолетов, в состав которого входил и самолет Ламберта. Суит старался использовать любую возможность, чтобы завоевать расположение к себе: он знал уменьшительные имена буквально всех сослуживцев и помнил, где родился любой из них; для него было большим удовольствием, приветствуя людей, произносить слова с акцентом, присущим городу или местечку, в котором они родились. Несмотря на все эти усилия Суита, некоторые ненавидели его. Суит никак не мог понять, чем бы это можно было объяснить.

Он только что закончил один из своих рассказов, когда в столовую вошел старший сержант авиации Дигби. Это был тридцатидвухлетний бомбардир из австралийских военно-воздушных сил. По стандартам членов экипажей боевых самолетов Дигби был уже в пожилом возрасте и выделялся из среды сослуживцев как лысеющей головой и обветренным лицом, так и постоянной готовностью уязвить любого офицера или умалить его достоинства. Дигби сел за стол напротив Суита и стал наблюдать, как молодой сержант Коэн старался показать себя гостеприимным хозяином.

Последним вниз спустился сержант Бэттерсби. Это был высокий бледный парень лет восемнадцати с золотистыми вьющимися волосами и тонкими руками и ногами. Он окинул присутствующих виноватым взглядом, а его губы слегка задрожали от того, что он решил не извиняться за свое опоздание.

Бэттерсби был единственным в экипаже Ламберта, кто по возрасту и опыту стоял ниже Коэна. Он был также единственным членом экипажа, который согласился бы подумать над возможностью летать с другим командиром. Не потому, что в королевских военно-воздушных силах мог быть еще такой же командир, как Ламберт, а потому, что до недавнего времени Ламберт летал с бортинженером Мики Мерфи, который теперь входит в экипаж капитана Суита. Некоторые сослуживцы утверждали, что Суит не должен был брать ирландца Мерфи из экипажа Ламберта после того, как они столь долго летали вместе. Один сержант из наземного обслуживающего экипажа сказал, что это очень плохая примета. Дигби считал, что это часть плана Суита пролезть в маршалы королевских военно-воздушных сил. Каждый день Бэттерсби вертелся возле механиков своего самолета, наблюдая за их действиями и задавая многочисленные вопросы тонким высоким голосом. Хотя это и обогащало знания Бэттерсби, его популярность тем не менее отнюдь не увеличивалась.