Золотое рандеву - Маклин Алистер (книги без сокращений TXT) 📗

Я хотел было глубоко вздохнуть, чтобы успокоиться, но так как за этой двух-, трехсекундной паузой неизбежно последовал бы новый взрыв, сказал сразу:

— Очень хорошо, сэр. Но сначала мне хотелось бы узнать, не слышали ли вы или мисс Вернер каких-нибудь странных, необычных звуков в последний час. Возможно, вы что-то видели. Пропал наш старший стюард. До сих пор мы не можем найти удовлетворительного объяснения его исчезновению.

— Пропал, как же! — фыркнул Сердан. — Напился, небось, или дрыхнет. — И после некоторого раздумья: — А вернее всего и то, и другое.

— Он не из таких, — спокойно возразил Каммингс. — Вы можете нам помочь?

— Мне очень жаль, сэр, — мисс Вернер, сиделка, оказалась обладательницей низкого, хриплого голоса. — Мы ничего не видели и не слышали. Ничего такого, что могло бы вам помочь. Но если мы можем что-нибудь сделать…

— Ничего вам не надо делать, — грубо прервал ее Сердан, — кроме собственной работы. Мы не можем вам помочь, джентльмены. Спокойной ночи.

Выйдя в коридор, я наконец-таки осуществил свое намерение глубоко вздохнуть и повернулся к Каммингсу.

— Мне совершенно наплевать, сколько этот дряхлый бойцовый петух платит за свои апартаменты, — со злостью сказал я. — Все равно с него берут слишком мало.

— Могу понять, почему Серданы-младшие были так довольны сбагрить его с рук хоть на немножко, — отозвался Каммингс. В устах всегда невозмутимого и дипломатичного хозяйственного начальника это был крайний предел осуждения человека. Он взглянул на часы. — Немногого мы добились. А через пятнадцать, двадцать минут пассажиры начнут расходиться по каютам. Как насчет того, чтобы вам продолжить здесь самому, а я с Уайтом пошел бы вниз?

— Ладно. Десять минут. — Я взял ключ у Уайта и принялся за оставшиеся четыре каюты, а Каммингс спустился палубой ниже, где находилось еще шесть.

Спустя десять минут, так ничего и не обнаружив в трех каютах из четырех, я очутился в последней, большой, ближе к корме по левому борту, которая принадлежала Джулиусу Бересфорду и его семейству. Обшарил спальню супругов Бересфордов, но опять с нулевым итогом, хотя и начал уже действительно шарить, разыскивая не столько, самого Бенсона, сколько любые следы его пребывания там. Тот же результат в гостиной и ванной. Я двинулся во вторую, меньшую спальню, которую занимала бересфордовская дочка. Ничего за шкафами, ничего за шторами, ничего за четырехтумбовым ложем. Подошел к кормовой переборке и раздвинул створки перегородки, превращавшей эту часть спальни в один огромный гардероб.

Мисс Сьюзен Бересфорд, отметил про себя, не была обижена по части одежды. В гардеробе находилось что-то около шестидесяти, семидесяти вешалок, и ни на одной из них, готов поспорить, не висело ничего дешевле трех, а то и пяти сотен долларов. Я продирался сквозь Балансиаги, Диоры, Сен-Лораны, осматривая все вокруг. Ничего.

Я сомкнул створки и подошел к небольшому стоящему в углу шкафу. Он был полон мехов: шуб, накидок, палантинов. Зачем нужно было их тащить с собой в круиз по Карибскому морю, оставалось доя меня загадкой. Я положил ладонь на особенно великолепный экземпляр макси-длины, сдвигая его в сторону, чтобы просунуть голову внутрь, когда услышал позади себя легкий щелчок дверной ручки, и приятный голос сказал:

— Это действительно прекрасная норка, не правда ли, мистер Картер? В любой момент за нее можно получить столько, сколько вы зарабатываете за два года.

3. Вторник. 21.30 — 22.15

Сьюзен Бересфорд была красавица, этого отрицать нельзя. Безупречный овал лица, высокие скулы, блестящие каштановые волосы, чуть более темные брови, неправдоподобно зеленые глаза: с такими данными она легко кружила головы всем офицерам на корабле. Кроме тех, кто уже успел от неразделенной любви потерять эту существенную принадлежность мужского туалета. Исключение составлял лишь один, по фамилии Картер. Лицо с постоянным выражением ироничной снисходительности для меня теряет все свое очарование.

Правда, в данный момент по этому поводу я не мог предъявить никаких претензий. Она была отнюдь не иронична и тем более не снисходительна. На загорелых щеках от гнева, а может и от страха, выступили два ярких, пунцовых пятна, лицо искривилось в гримасе, как у человека, увидевшего отвратительное насекомое у себя на подушке. Если я здесь чуточку и преувеличил, то, во всяком случае, дело к этому шло. Презрительная усмешка в углах рта была заметна и невооруженным глазом. Я отпустил норку и захлопнул дверцу шкафа.

— Нельзя так пугать людей, — укоризненно сказал я. — Вам следовало постучаться.

— Мне следовало… — у нее перехватило дыхание от моей наглости, ни о каком снисхождении не могло быть и речи. — Что вы собирались делать с этим манто?

— Ничего. Я не ношу норку, мисс Бересфорд. Мне она не идет. — Я улыбнулся, она нет. — Могу объяснить.

— Уверена, что можете, — она направилась к двери. — Только, думаю, вам лучше будет объясниться с моим отцом.

— Как вам будет угодно. Только поторопитесь. Мое дело срочное. Позвоните лучше по телефону. Или мне самому?

— Отстаньте вы со своим телефоном, — раздраженно воскликнула она, вздохнула, закрыла дверь и прислонилась к ней. Я вынужден признать, что любая дверь, в том числе и роскошная полированная дверь «Кампари», выглядит вдвое привлекательней, когда к ней прислоняется Сьюзен Бересфорд. Она покачала головой, затем посмотрела на меня снизу вверх своими поразительно зелеными глазами. — Могу вообразить что угодно, мистер Картер, но вот картина нашего уважаемого старшего помощника, выгребающего на спасательной шлюпке к необитаемому острову с моей норкой на задней банке, как-то не укладывается у меня в сознании. — Начинает приходить в себя, отметил я с удовлетворением. — Да и, кроме того, зачем она вам? Вон в той тумбочке не меньше чем на пятьдесят тысяч долларов драгоценностей.

— Не догадался. Да и по тумбочкам не лазил. Я ищу человека, которому стало плохо, и он лежит сейчас где-то без сознания, если не того хуже. А мне не приходилось встречать тумбочки, в которую бы влез Бенсон.

— Бенсон? Наш старший стюард? Этот милый человек? — она сделала два шага в моем направлении, и я с удивлением заметил тревогу в ее глазах. — Это он пропал?

Я рассказал ей все, что знал сам. Это не отняло много времени. Когда я закончил, она воскликнула:

— Ничего не понимаю! Сколько шуму из ничего! Он мог выйти прогуляться по палубе, сесть где-нибудь покурить, а вы почему-то начинаете шарить по каютам.

— Вы не знаете Бенсона, мисс Бересфорд. Никогда в жизни он не уходил с пассажирской палубы раньше одиннадцати вечера. Мы бы меньше всполошились, если бы узнали, что пропал вахтенный офицер с мостика или рулевой бросил штурвал. Подождите секунду, — я открыл дверь каюты, чтобы определить, откуда доносились голоса, и увидел в коридоре Уайта и другого стюарда. Уайт было обрадовался, увидев меня, но сразу помрачнел, когда заметил стоящую за мной Сьюзен Бересфорд. Священные для Уайта нормы приличия рушились одна за другой.

— Я вас искал, сэр, — сказал он укоризненно. — Меня послал мистер Каммингс. Внизу мы никакого успеха не добились, увы, сэр. Мистер Каммингс сейчас осматривает наши каюты, — он стоял несколько мгновений неподвижно, на лице его неодобрение быстро сменялось беспокойством. — Что мне теперь делать, сэр?

— Ничего. То есть то, что обычно. Вы на вахте, пока мы не найдем старшего стюарда, а сейчас появятся пассажиры. Пришлите через десять минут трех стюардов ко входу в коридор палубы «А». Один обыщет каюты офицеров на носу, второй — на корме, третий — камбузы и кладовки. Дождитесь только моего сигнала. Мисс Бересфорд, если вы разрешите, я воспользуюсь вашим телефоном.

Не ожидая разрешения, я снял трубку, вызвал каюту боцмана и обнаружил, что мне повезло. Он был в каюте.

— Макдональд? Старший помощник говорит. Не хотелось тебя беспокоить, Арчи, но у нас неприятности. Бенсон пропал.

— Старший стюард? — в его низком, размеренном голосе, который за двадцать лет в море ничуть не потерял своего горского акцента, было что-то неуловимо обнадеживающее. Скорее всего эффект заключался в полном отсутствии в его интонации возбуждения или удивления. Макдональд никогда и ни по какому поводу не бывал возбужден или удивлен. Для меня он был больше, чем просто верной опорой, это был самый важный человек на палубе корабля. И самый незаменимый. — Вы уже обыскали каюты пассажиров и стюардов?