Херувим (Том 2) - Дашкова Полина Викторовна (полные книги txt) 📗
- Она француженка. Богатая сумасшедшая туристка. Вчера вечером подошла ко мне на этой бензоколонке и спросила, не могу ли я одолжить на день ей и ее другу свой грузовик.
- И ты, как полный идиот, сразу согласился?
- Не сразу. Для начала я назвал очень большую цену. Триста долларов. Думал, она откажется, но она даже не стала торговаться.
- Да? В таком случае она не француженка. Французы ужасно жадные.
- Господи, Елена, какая нам с тобой разница, кто она? Лучше подумай, что делать с этими деньгами. Положить в банк или купить наконец новую стиральную машину?
- Не знаю, Микос. Это нехорошие деньги. На твоем месте я бы прежде всего проверила, все ли в порядке с грузовиком, нет ли на нем следов крови сбитого человека. - Елена поднялась с циновки, осторожно ступая по камням, направилась к морю. У самой кромки воды она обернулась и крикнула: - Ты дурак, Микос! Эта девица вовсе не француженка! Иди проверь грузовик, а заодно и доллары. Вдруг они фальшивые?
- И вовсе я не дурак, - проворчал Микос, сладко потягиваясь на циновке, доллары настоящие. Сотню, которую она дала в задаток, я вчера поменял на драхмы. Если бы я был дурак, то отдал бы тебе не триста, а все пятьсот и не догадался бы попросить у красотки Ирен паспорт. Может, она и не француженка, но паспорт французский. Я на всякий случай запомнил имя, фамилию и номер. Если что не так, могу сообщить все это полиции. - Микос смотрел, как мелькает в несильных волнах черная голова его жены. Елена отлично плавала, но никогда не ныряла, поскольку прическу делала в парикмахерской и не хотела ее портить.
А девушка с платиновыми волосами вошла в маленький бар у бензоколонки и села за столик напротив своего бородатого спутника.
- Ну что, Ирка, расплатилась с греком? - спросил он хрипло. - Не кажется тебе, что это слишком жирно - пятьсот баксов?
- Не кажется, - покачала головой Ирина, - и вообще, все это не твое дело. Пожалуйста, свежий апельсиновый сок и кофе эспрессо, - обратилась она к официанту, достала сигареты и закурила.
- Конечно, не мое, - кивнул бородач, - но ты можешь объяснить чисто по-человечески, если этот тип так достал Палыча, то почему мы его просто не замочили сегодня? Что за странные игры?
- Именно потому, что он слишком достал Палыча, мы его не замочили, а только напугали,- медленно, тихо произнесла Ирина и выпустила три аккуратных колечка дыма.
- Не понимаю, - пожал плечами бородач, - он что, Палычу много бабок должен и мы пугали, чтобы вернул, в натуре?
Официант поставил перед ней стакан сока и чашку кофе. Она положила сигарету, отхлебнула сок и задумчиво произнесла:
- Нет, Гундос, никогда не бывать тебе смотрящим.
- Это почему? - насупился бородач.
- Потому, что в голове у тебя одни только бабки. Человек, которого мы сегодня не замочили, Палычу, конечно, должен. Но не бабки. Долг его значительно больше.
- Ну ладно, Ирка, не гони пургу. Самая умная, да? Больше бабок могут быть только очень большие бабки. А если нельзя вернуть, то просто мочат, в натуре, и все дела.
- Десять лет жизни, - пробормотала Ирина,- самые лучшие десять лет. Вот что он должен.
- Так замочили бы. Что базарить зря? Если бы он валялся сейчас дохлый на дне пропасти, это была бы хорошая плата.
- Да, неплохая,- кивнула Ирина,-но Палыч не считает такую плату достаточной.
- И долго мы будем его пугать? - спросил Гундос.
- Не знаю. Наверное, пока он не поймет, что натворил, и не захочет рассказать об этом.
- Кому именно рассказать?
- Ну хотя бы самому себе.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ
Серебристый "Фольксваген"-капля был похож на красивую новенькую игрушку, которую минуту назад достали из коробки, перевязанной ленточками. Сергей не верил, что эта крошка поедет, пока не включил двигатель. У крошки был великолепный мягкий ход. На таких машинах Сергею доводилось ездить разве что в детских мечтах.
Окна закрывались и открывались автоматически. Кондишен позволял создать в салоне любую температуру, какая нравится. Из магнитолы звучала музыка, и качество звука оказалось таким, как в Большом зале Консерватории. Сергей сделал торжественный круг по территории базы, с сожалением оставил машину и отправился в кабинет к Райскому.
- Можно подумать, вы бывали в Большом зале консерватории, - снисходительно усмехнулся Райский, когда Сергей поделился с ним впечатлениями от первого знакомства с машиной.
- Почему? Бывал. Мама водила - в детстве часто, а когда стал взрослым, конечно, реже. Она у меня пианистка. Обычно брала с собой на концерты тетради с нотами, читала с листа и тихонько подпевала. Я не так музыку слушал, как наблюдал за ней. Очень было интересно, как она переживала каждую ноту, у нее такое становилось лицо... - он осекся, встретив ледяной блеск очков полковника.
- Ну извините, извините, вы не так меня поняли. Майор Сергей Найденов, конечно, ходил на симфонические концерты, ничего в этом странного для меня нет. Но Станислав Герасимов никогда в жизни не был ни в Консерватории, ни в Зале имени Чайковского. Стас терпеть не может серьезную музыку. Если хотите съездить на кладбище, то лучше это сделать завтра с утра, до того, как вы легализуетесь, - кашлянув, добавил он, - заодно обкатаете машину. Как зовут вашего отца?
- Герасимов Владимир Марленович.
- Кто он?
- Генерал ФСБ, три года в отставке. Вы были у него в подчинении. Сейчас он является председателем Совета директоров банка "Триумф".
- Мать?
- Герасимова Наталья Марковна. Когда-то работала учителем начальных классов.
- Как называется фирма, которой вы руководите?
- "Омега".
- Секретарши?
- Рита Симкина, брюнетка, Марина Степанцова, рыжая.
- Какие у вас с ними отношения?
- С Мариной я спал, с Ритой пока только собираюсь. На обеих позволяю себе орать. Тьфу, пакость какая...
- Что делать? Привыкайте. Впрочем, спать вам пока ни с кем не придется, вы еще долго не сможете оправиться после автокатастрофы. И орать не придется. У себя на фирме вы вряд ли появитесь. Как зовут начальника охраны банка "Триумф"?
- Плешаков Егор Ивановичи Прозвище Плешь.
- Когда вы встречались с ним последний раз и о чем говорили?
