Сто лет и чемодан денег в придачу - Чевкина Екатерина Максимовна (книги бесплатно читать без txt) 📗
Комиссар Аронсон захлопнул блокнот и допил остатки кофе. На часах было 10.25.
— Итак, следующая остановка — «Платформа Бюринге».
За завтраком Юлиус доложил Аллану обо всем, что успел сделать и обдумать, пока тот спал.
Сперва этот несчастный случай в холодильной комнате. Когда Юлиус понял, что отрицательная температура там держалась не меньше десяти часов подряд, весь вечер и ночь, то, схватив лом на всякий случай, распахнул дверь. Если вдруг малый все еще живой, то на порядок более сонный и вялый, чем нужно, чтобы противостоять Юлиусу с его ломом. Но принятые меры предосторожности оказались избыточными. Малый сидел съежившись на пустом ящике. Тело его покрывали ледяные кристаллики, а глаза холодно смотрели в никуда. Словом, мертвей, чем разделанный лось.
Жаль, подумал Юлиус, но, с другой стороны, упрощает дело. Все равно отпускать этого отмороженного было нельзя. Юлиус отключил холод и оставил дверь открытой. Малый так и так уже мертвый, а глубокая заморозка ему не требуется.
Юлиус растопил дровяную плиту на кухне, а то наверху стало что-то прохладно, и пересчитал деньги. Там оказалось не тридцать семь миллионов, как он второпях прикинул вчера вечером, — там было ровно пятьдесят миллионов.
Аллан, с интересом слушая отчет Юлиуса, уписывал завтрак с таким аппетитом, какого за собой давно не помнил. И вставил слово не раньше, чем Юлиус перешел к экономической части.
— Да, пятьдесят миллионов еще легче делятся пополам. Ровненько и точно. Не будешь так любезен передать мне соль?
Юлиус выполнил просьбу Аллана, усмехнувшись, что сумел бы разделить и тридцать семь миллионов пополам, если что, но с пятьюдесятью, конечно же, куда проще. А потом Юлиус заговорил серьезно. Он сел за стол напротив Аллана и сказал, что надо уходить с этой заброшенной платформы, чем скорее, чем лучше. Малый в холодильной комнате больше не опасен — но кто знает, чего он там наворотил по пути сюда? В любой момент тут на кухне могут объявиться еще с десяток таких вот малых и начать буянить, и каждый — такой же сердитый, как этот, который свое уже отбуянил.
Аллан согласился, но напомнил Юлиусу, что сам уже в летах и не так легок на ногу, как прежде. Юлиус пообещал по возможности избегать пеших прогулок. Но уходить отсюда необходимо. И малого из холодильной комнаты лучше прихватить с собой — брошенный по дороге покойник, чего доброго, попадется людям на глаза, а это вряд ли зачтут обоим старикам в плюс.
Завтрак завершился, пора было поторапливаться. Юлиус и Аллан вместе вытащили мертвого из холодильника, внесли на кухню и посадили на стул, пока собирались с силами для дальнейших действий.
Аллан окинул взглядом малого с головы до пят, а затем сказал:
— Какие ступни маленькие, при таком-то росте. Ему ведь обувь больше, видимо, не понадобится?
Юлиус ответил, что на улице в такую рань, конечно, довольно прохладно, но что у Аллана риск простудить ноги много больше, чем у малого. Если Аллану кажется, что ботинки малого придутся Аллану впору, то надо просто взять их, и все. Молчание ведь знак согласия.
Все же ботинки оказались Аллану великоваты, зато были крепкие и значительно удобнее для бегства, чем пара стоптанных домашних тапок.
Затем предстояло вытащить малого в прихожую и перекантовать вниз по лестнице. Когда все трое уже находились на платформе (двое стоя и один лежа), Аллан поинтересовался, какие у Юлиуса дальнейшие планы.
— Никуда не уходи, — сказал Юлиус Аллану. — И ты тоже, — сказал он малому и, спрыгнув с платформы, направился в сарай около единственного запасного пути.
В следующий момент Юлиус выехал из сарая на дрезине.
— Модель тысяча девятьсот пятьдесят четвертого года. Попрошу занимать места.
На переднем месте сидел Юлиус и качал рычаг, Аллан у него за спиной крутил в такт педали, а справа от него восседал на стуле покойник, с головой, примотанной к палке от швабры, и в темных очках поверх остекленевших глаз.
Было без пяти одиннадцать, когда вся компания двинулась в путь. Три минуты спустя к заброшенному станционному зданию подъехал темно-синий «вольво». Из него вышел комиссар полиции Ёран Аронсон.
Здание выглядело несомненно заброшенным, но все равно не помешает осмотреть его повнимательнее, прежде чем отправиться дальше в деревню Бюринге и обходить там дом за домом.
Аронсон осторожно шагнул на платформу, на вид она была не слишком надежная. Он открыл входную дверь и крикнул:
— Есть кто-нибудь?
Не услышав никакого ответа, он продолжил свой путь вверх по лестнице на второй этаж. А пожалуй что здание, как ни странно, обитаемо. В дровяной плите еще алеют угли, на столе — почти съеденный завтрак, накрытый на двоих. И пара тапок на полу.
Организация «Never Again» официально именовалась байкерским клубом, но была не чем иным, как небольшой группой молодых людей, отягощенных криминальным прошлым и руководимая человеком несколько старше и с еще большим криминальным стажем; и всех их к тому же по-прежнему объединяли преступные устремления.
Имя руководителя группы было Пер-Гуннар Ердин, но никто не осмеливался звать его иначе как «Шеф», потому что сам Шеф так решил, а ростом Шеф был почти два метра, весил ровно сто тридцать кило и любил помахать ножиком, чуть кто или что не по нем.
Шеф начинал свою криминальную карьеру довольно осмотрительно. Вместе со своим ровесником он импортировал в Швецию фрукты и овощи, всякий раз химича со страной-производителем, чтобы обойти государство в смысле налогов и слупить побольше денег с покупателя.
Всем хорош был компаньон Шефа, но совесть у него оказалась недостаточно пластичной. Шеф хотел перейти к делам покруче, например добавлять в продукты формалин. Говорят, в Азии так делают. Так вот идея Шефа была импортировать шведские фрикадельки с Филиппин, морем везти дешевле получается, а если положить в них в них как следует формалина, то фрикадельки, если надо, будут свежими три месяца подряд, даже и на тридцатиградусной жаре.
При таких низких закупочных ценах их даже и шведскими фрикадельками называть не придется, чтобы продать. Хватит и датскими, полагал Шеф, но компаньон отказался. По его мнению, формалин нужен трупы бальзамировать, но не для того, чтобы обеспечивать вечную жизнь фрикаделькам. Тут пути компаньонов разошлись, и у Шефа так ничего и не вышло с формалиновыми фрикадельками. Зато он сообразил, что можно надвинуть черную вязаную шапку на глаза и отобрать дневную выручку у их более солидных конкурентов — компании «Стокгольм Фрутимпорт».
При помощи мачете и свирепого рева «а ну гони бабки, а то» он в один миг — к своему собственному изумлению — разбогател на пятьдесят одну тысячу крон. Стоило надрываться с этим импортом, когда можно зарабатывать хорошие деньги, практически не утруждаясь?!
Так и пошло. И шло большей частью неплохо — всего два краткосрочных вынужденных отпуска за двадцать лет индивидуального предпринимательства в области грабежа и разбоя.
Но по прошествии двух десятилетий Шеф решил, что дело пора расширять. Он нашел себе двух значительно более молодых помощников и начал с того, что дал им довольно нелепые прозвища (одного он называл «Болт», а другого — «Хлам»), а потом провел два успешных ограбления инкассаторских машин.
Однако третье ограбление для всех троих закончилось сроком в четыре с половиной года в тюрьме Халль. Именно там Шефа посетила идея насчет «Never Again», и планы у него были вполне конкретные. На первом этапе в клубе должно быть около пятидесяти членов, входящих в три рабочие группы по направлениям «грабеж», «наркотики» и «рэкет». Само название «Never Again» родилось из представления Шефа об организации, настолько профессиональной и сплоченной, что ее члены больше никогдане попадут ни в Халль, ни в любое другое пенитенциарное заведение. «Never Again» должна была стать мадридским «Реалом» уголовного мира (Шеф обожал футбол).
