Тень - Колбергс Андрис Леонидович (читать книги онлайн бесплатно регистрация .txt) 📗
— Вот он вам сейчас объяснит, — кивает майор на следователя.
— Но… — хочет возразить Эрик, однако на него не обращают внимания, у дежурного со следователем свои дела.
— Мне еще раз понадобится машина. Можешь дать? — спрашивает Даука.
— Далеко?
— Приволочь сюда этого старикана. Он наверняка дома, где еще ему быть, в его-то возрасте.
Майор, закусив нижнюю губу, что-то прикидывает и обещает старикана доставить.
Узкая лестница с металлическим ограждением (захочешь — не спрыгнешь).
Харий Даука открывает ключом одну из многочисленных дверей в длинном коридоре, и они заходят в кабинет, уставленный сильно изношенной стандартной учрежденческой мебелью. Еще в кабинете стоит софа неизвестного стиля с жестяным инвентарным номером на ножке.
— Прошу, вот вам бумага, вот ручка…
— У меня своя ручка.
— Тем лучше… Садитесь вон за тот стол и подробно опишите все, чем занимались в прошлую пятницу. Число я скажу. Где и с кем были, с кем встречались. И если кого встретили, то имя, фамилию и место жительства гражданина. Задача ясна?
Он диктует, кому адресовать объяснительную.
— Не нервничайте и не торопитесь, времени у нас с вами достаточно.
— Здесь какое-то недоразумение. Разрешите позвонить домой.
— Может, попозже, не теперь.
Начальнику ОВД от гражданина Вецберза Эрика, проживающего в Риге, улица Лиепу, дом… Объяснительная. Семнадцатого числа сего месяца я… Да, что же я семнадцатого делал?.. Не упомнишь всего, что вчера-то было, а тут — неделю назад!
— А вы сами можете вспомнить, чем занимались семнадцатого?
— Не нервничайте, пишите не торопясь. Шаг за шагом. Итак, утром вы встали…
— Я каждое утро встаю! Это вас удивляет?
— Не грубите. Я делаю свою работу, а вы делайте свою.
Эрик вспомнил парня с татуировкой и понял, что его привезли сюда не потехи ради и только от него самого зависит, как быстро рассеется недоразумение. Он наклонился над листком бумаги, который никак не хотел заполняться.
«Семнадцатого числа сего месяца я утром встал. Была пятница».
Если подумать, ничего особо сложного тут нет. «За несколько минут до половины седьмого явился на работу и пробыл там примерно до 15 часов 45 минут, так как смена заканчивается в 15 час. 30 мин.».
— Что вы делаете в обеденный перерыв?
— Как когда. Иногда беру с собой бутерброды — молоко есть у нас в буфете, а чаще всего иду в столовку. Это недалеко, если идти проходными дворами, а готовят там вкусно. Очередь есть всегда, но часа вот так хватает!
— А в пятницу?
— Слишком многого вы от меня хотите.
— С кем вы обычно ходите обедать?
— Никакой определенной компании нет. Иногда один, иногда с кем-нибудь, ведь я на нашем заводе всех знаю.
— Кто может подтвердить, что в пятницу вы ходили в столовую?
— Никто. Я и сам не помню, ходил или не ходил.
— Продолжайте, продолжайте.
«Кажется, в этот день я после работы пошел к мотористу нашей пожарной команды, чтобы узнать, в каком состоянии дизель насоса. На тренировках мы им пользуемся редко, но на соревнованиях понадобится. Моториста я не встретил, никто мне не открыл. Живет он на другом конце города, поэтому домой вернулся только около семи».
Эрик еще писал, когда дверь кабинета открылась и сержант доложил, что старик ждет в дежурке. Следователь попросил сержанта пригласить нескольких человек, а потом привести сюда старика.
— Где вы покупали свое кожаное пальто, если не секрет? — вдруг спросил Даука.
— Нет у меня никакого кожаного пальто. Мне и не нужно. Слишком дорого. За такие деньги можно купить мотоцикл. — У Эрика так и чесался язык прибавить, что и сам следователь наверняка обходится без кожаного пальто.
Харий Даука быстро пробежал глазами объяснительную и попросил Эрика пересесть на софу. Отворил дверь и пригласил войти из коридора нескольких мужчин, они сели рядом с Эриком.
Эрик понял, что предстоит опознание, или как там еще называется на их юридическом языке. Он и читал об этой процедуре, и видел ее не раз в кино. Еще им нужны два свидетеля, вспомнил Эрик. И верно, появились свидетели. Вслед за ними приковылял старичок в шинельке службы вневедомственной охраны. Он держал на весу зеленую форменную фуражку с козырьком.
— Гражданин Берданбело, знаете ли кого-нибудь из этих людей?
— Да, — важно кивнул старик, будто стоял с невестой у алтаря.
— Кого именно?
— Вота этого! — вытянутым пальцем он указал на Эрика, который при этих словах вымученно улыбнулся и помотал головой. — Он дал мне десять рублей.
— Расскажите, при каких обстоятельствах это произошло, гражданин Берданбело.
— Произошло? Совсем по-глупому, я вам уже написал. Рабочий день кончался, кругом никого, сижу я в своей будке и завариваю чай. Тут вижу, у ворот такси останавливается, вылезает из него вона этот юноша и прямиком ко мне. И так это широко-о улыбается.
«Держи, папаша, рыженькую и не говори, что это не деньги!» — и сует мне десятку.
«Что у тебя на уме?» — спрашиваю.
«Сколько в том штабеле листов? В высоту, а?» — и показывает мне в окно на стройплощадку, где у нас шифер.
«Не знаю», — я, значит, пожимаю плечами.
«Пятьдесят или меньше?»
«Больше, конечно».
«Значит, я выиграл — и десятка, папаша, твоя!» До смерти он обрадовался. Поспорил, вишь, с одним дураком, что в том штабеле не меньше как пятьдесят листов. На пять бутылок этого… коньяка. Ну, теперича тот, мол, будет рвать на себе волосы. Пусти нас, говорит, пересчитать, иначе дурень-то платить не захочет. А мне что, не крадут ведь. Десять рубликов… Кому они не нужны! Вот и вы, товарищ начальник, не задаром работаете. Сосчитали оба те листы и уехали себе. Честь по чести. Но вот кады в понедельник тот второй, усатый, с грузовиками приехал, на стройку ломился да начальника требовал, а потом кричал на меня: «Аферист! Аферист!» — тут я скумекал, что дело нечистое. Он, вишь ты, мелом что-то там начертил на штабелях, может показать. Сперва грозился меня зарезать, потом милицию вызвать. «Иди зови, — это я ему сказал. — Милиция вон в той стороне. А на объект я тебя все равно не пущу, потому как ты лицо постороннее!» Ну, а потом вы, товарищ начальник, объявились, и я вам сразу во всем признался.
— Как тот молодой человек был одет?
— В кожаном пальто с такими вроде погонами. И с виду солидный, грех плохое слово о нем сказать.
— Нет у меня кожаного пальто! — вскочил Эрик.
— Сядьте. Успокойтесь. Все выяснится. А вы, гражданин Берданбело, подпишитесь вот здесь и можете быть свободны. Когда понадобитесь, вызовем повесткой.
У дверей старик обернулся и сказал следователю с опаской:
— Тама… этот стоит.
— Не бойтесь, он вас не тронет.
Процедура повторилась во всех подробностях, только вместо старичка в кабинете возник гражданин из далекой южной республики Мендей Мендеевич Мнацоканов, в крови его бушевал природный темперамент, в душе царила трагедия. Следователю пришлось не раз призывать его к порядку — Мнацоканов ругался, пробовал затеять драку или принимался жалобно хныкать, требуя у Эрика назад свои деньги. Удивительно, однако, что до удаления буяна из кабинета дело не дошло.
В коридоре громко разговаривали на незнакомом языке, там собрались рыночные собратья Мнацоканова, чтобы выразить своим присутствием общественное мнение. Наконец Даука не выдержал, открыл дверь и потребовал тишины. И вдруг изменился в лице — встретился взглядом со смуглым мужчиной, который давеча на рынке бесстыдно пытался всучить ему марокканские мандарины по спекулятивной цене. Они узнали друг друга, наступила неловкая пауза. Харий вспомнил, как в комнатке ожидания в детской больнице толпились родители, и у всех свертки или авоськи с продуктами, и почти в каждой авоське мандарины, а у кого их не было, те будто чувствовали себя виноватыми, после получки непременно постараются мандарины купить, не разорятся ведь из-за нескольких рублей, сэкономят на чем-нибудь.
