Виски со сливками - Жукова-Гладкова Мария (читать книги онлайн бесплатно регистрация .TXT) 📗
Я сообщила об увиденном, и полковник принял решение продвинуться на двадцать пять метров влево и перелезать между сараем и цистерной, чтобы в случае возникновения непредвиденных обстоятельств мы могли спрятаться или за сараем, или за цистерной. Так мы и сделали, зацепив альпинистский крюк и спустившись по припасённой верёвке. Процедура не отняла много времени.
Какое-то время мы стояли за сараем, прислушиваясь, потом дядя Саша выглянул с одной стороны, Марис — с другой. Никого не было. Отсюда даже вьетнамцев не было слышно.
Шулманис напомнил, что в ликеро-водочном цеху должна быть своя охрана.
— Спят, наверное, — высказал своё мнение Дядя Саша.
Я с ним согласилась.
Дядя Саша осматривался, решал, как действовать дальше.
— Куда теперь? — прошептала я.
— Сейчас попробуем все двери на этой стороне. Может, какую-то и не закрыли. Или закрыли плохо. Зайдём, осмотримся — и там как-нибудь проберёмся на третий этаж. Марис, точно помнишь, как к директорскому кабинету идти?
Шулманис кивнул.
— Эти точно не в ликеро-водочный? — Дядя Саша кивнул, показывая на интересовавшие его двери.
— Да вроде бы нет, — ответил Марис. — Он дальше должен быть.
Мы перебежали через двор и кинулись к трём различным дверям. Я не сомневалась, что и у полковника, и у журналиста имеются какие-нибудь отмычки или ещё какие-то приспособления для несанкционированного открывания дверей, но для начала все равно надо было попробовать, заперты ли они.
Та, к которой подбежал Марис, вообще держалась на соплях. Мужчины без труда открыли её, она предательски скрипнула, но нас все равно никто не слышал.
Мы оказались в цеху, где нам впервые за вечер пришлось воспользоваться фонариком, прихваченным дядей Сашей. Это был склад продуктов питания. Судя по коробкам, расставленным вдоль стен от пола до потолка, здесь хранились растительное масло, кетчупы, крупа и все в таком роде. Видимо, хозяева не считали нужным хорошо запирать двери, думая, что дедушки при въезде на территорию завода сквозь ворота достаточно, а народ через забор за подобной продукцией не полезет. В принципе и забор был высоковат, чтобы перебираться без вспомогательных средств. За водкой ещё можно было бы поднапрячься (не мне, нашему человеку, страшно желающему выпить, но не имеющему для этого нужных средств и возможности заработать), но за маслом и гречей? Вряд ли.
Мы быстро преодолели цех. Дверь, ведущая в него, была заперта на ключ снаружи, но справиться с этим замком для дяди Саши труда не составило.
— Запоминайте дорогу, — шепнул он нам на ходу, — чтобы потом быстро этот цех найти.
Мы с Марисом кивнули. Теперь путь указывал Шулманис. Он очень быстро сориентировался. Не прошло и пяти минут с нашего появления на заводе, как мы уже находились в приёмной директора.
— Наташа, стол секретарши — твой, — сказал Никитин. — А мы с Марисом займёмся кабинетом.
Я кивнула. Мужчины скрылись за обитой чёрной кожей дверью, а я включила настольную лампу и принялась за изучение содержимого ящиков. Как я поняла, этой девушке на работе делать было особо нечего: в верхнем ящике я нашла два номера «Лизы», один «Космополитена» и вырезки из каких-то изданий, посвящённые вязанию. Само вязание находилось во втором ящике, в третьем «проживали» банка кофе, коробочка с пакетиками чая, банка с сахаром, открытая пачка печенья и початая банка варенья. Ничего относящегося к секретарской работе я там не нашла (к тому, что по моим представлениям должно бы относиться к секретарской работе). Может, и в самом деле податься в секретари-референты?
Закончив со столом, я осмотрелась в приёмной. Сбоку от основного стола с телефоном старой модели (ещё с круглым диском!), на отдельной тумбочке стоял факс, возможно, с которого Рута (или кто-то по её просьбе) посылала Марису послание в Ригу. Дальше был ещё один столик с пишущей машинкой. Здесь не имелось даже компьютера! В офисах, где мне приходилось бывать, дело обстояло несколько по-иному… Правда, я посещала только места работы своих спонсоров и их приятелей, считавших своим долгом выпендриться друг перед другом. Там, наоборот, было слишком много наворотов, вот только у моего предыдущего, пожалуй, все было к месту и по делу… Ничего лишнего, да и оформлено было со вкусом…
В столе, на котором стояла машинка, не было ничего интересного: бумага, копирка, запасные ленты. Осталась «стенка». В шкафу для одежды оказались подшивки: письма и какие-то бумаги.
Я взяла верхнюю и отправилась к лампе, чтобы поглядеть, что за переписку ведёт товарищ директор металлопрокатного завода, ставшего многопрофильным. Я не успела прочитать ни одного: двор за окном осветили мощные фары автомашины.
Меня как током дёрнуло. Я тут же захлопнула папку, выключила лампу и кинулась в директорский кабинет. Там окна были зашторены и мужчины спокойно продолжали заниматься разбором бумаг, даже не подозревая, что во двор приехали гости (или хозяева). Дядя Саша периодически опускал какие-то бумаги в свою сумку, Марис отправлял их в огромный карман, пришитый с внутренней стороны его летней курточки, — наверное, специально приспособленный для таких операций.
На меня в первый момент даже не обратили внимания, так они были увлечены своим делом. Чувствовалось: люди в своей стихии. А что вы хотите?
Криминальный репортёр собирает материал, полковник КГБ (ФСБ) — компромат.
Спелись на почве общих интересов. И где только они его использовать собираются?
Называется: ищем пропавшую девушку.
— Во дворе кто-то есть, — прошептала я.
— Кто? — спросил дядя Саша, проглядывая какую-то бумагу.
— Машина приехала.
— Выгляни в окно, будь другом, — велел Марис, засовывая очередную бумагу в бездонный карман.
Я отодвинула штору и посмотрела во двор. Сарай и цистерна, между которыми мы приземлялись, находились справа, вообще-то я видела только цистерну, сарай оказался, так сказать, за кадром, то есть пути отхода оставались для нас открытыми. Во дворе стоял фургон с открытым задним бортом, недалеко остановилась «тойота», от которой двое мужчин шли к зданию. Их лица находились в тени, так что рассмотреть их я не смогла. Внутри фургона стояли ящики с бутылками.
Вот и ликеро-водочный цех. Вернее, цех грузинских вин питерского розлива. Я сообщила Марису и дяде Саша об увиденном и высказала мнение, что неплохо бы им побыстрее свернуть бурную деятельность. В ответ дядя Саша заметил, что сейчас как раз лучше и не бежать через двор, а то могут заметить непрошеных гостей и принять не очень вежливо.
— А с какой стороны они подъехали? — обратился ко мне Марис, не отрывая взгляда от бумаг. — От сарая, где мы лезли или…
Я тут же представила приближающийся свет фар и заявила, что с противоположной.
— Ну, в общем, тогда можно и двинуть, — заметил Марис. — Или подождём среди продуктов. Мне ещё минуты три надо. А у вас как дела, Александр Петрович?
— Почти закончил.
Мне велели скрыть следы моего присутствия в приёмной. Наверное, излишним будет упомянуть, что мы все работали в тонких перчатках, чтобы, не дай Бог, не оставить отпечатков пальцев. Перчатки имелись и у Мариса, и у дяди Саши (как необходимые по работе предметы), со мной, естественно, поделились.
Я быстро убрала папку с письмами на место. Вскоре из директорского кабинета показались Марис с Никитиным, закрыли его, закрыли приёмную, выглянули на улицу, оценили обстановку, и мы все вместе отправились вниз.
Оказавшись в цеху, использовавшемся, как склад продуктов, дядя Саша на цыпочках приблизился к двери, ведущей на улицу, и выглянул наружу.
— Здесь никого, — прошептал он. Справа доносился звук стекла, ударяющегося о стекло. Шла разгрузка пустой тары. Голос с грузинским акцентом подгонял не совсем внятно изъяснявшихся по-русски грузчиков. Похоже, что они перед работой приняли на грудь для прилива сил. И эти грузчики тут выполняют функции охранников?!
— Ну пошли, что ли? — спросил Марис. Мы прикрыли за собой опять скрипнувшую дверь, быстро пересекли двор и направились к сараю. Дядя Саша ещё раз уточнил, не виден ли сарай от ликеро-водочного цеха.