Казнь без злого умысла - Маринина Александра Борисовна (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
– Кривые они ребята, ох, кривые, – подытожил полковник. – Партию разыграли как по нотам, мужик выступал, баба молчала, типа она не при делах и вообще ее сюда в качестве любовницы взяли. А у самой глаз острый, вся как струна натянутая, и как только мужик чуть-чуть оступился – сразу поймала момент и исправила. Не нравятся они мне.
– Да брось ты! – беззаботно рассмеялся Петр Сергеевич. – Чего тебе бояться? Что тебе этот банк «АПК»? Знаю я, вполне приличный банк.
– Да лажа это все, Петя! Банк – это прикрытие, неужели ты до сих пор не понял? Это либо из главка ребята с липовыми пенсионными ксивами, либо вообще из ФСБ. Экологи эти, будь они неладны… Уже и до Москвы дошло. Теперь не отмоемся.
– Думаешь? – Петр Сергеевич озадаченно потер пальцами лоб. – А ты у Ананьева спрашивал?
Ананьев был начальником управления ФСБ по Вербицку, и полковник Баев поддерживал с ним нейтральные, но вполне дружественные отношения.
– Так он и скажет, дожидайся. Но я разговор завел, почву прощупал, он в отказе полном. Чего и следовало ожидать. Петя, нужна твоя помощь.
– Конечно, – с готовностью отозвался Ворожец. – Не вопрос. Что нужно?
– Пригласи этих москвичей к себе пожить дня на три-четыре, присмотрись к ним, послушай, о чем говорят, обрати внимание, как ведут себя. Войди в доверие, информацию подай, как надо. Ну, короче, ты понял, не в первый раз. Я должен точно понимать, зачем они приперлись к нам и что собираются здесь вынюхивать.
– Ты обалдел, что ли?! С какого перепугу я буду приглашать людей, которые меня знать не знают? Да они пошлют меня сразу же, и правильно сделают. Я бы на их месте тоже отказался.
– А ты, Петенька, пригласи так, чтобы они не отказались, – вкрадчиво проговорил полковник. – Ты же умеешь, я не сомневаюсь. Ты что, не понимаешь, что выборы на носу? Забыл, чем все может кончиться, если Костя не пройдет на второй срок? Да мы с тобой костьми должны лечь, чтобы этого не допустить! Это не только Косте нужно, это и нам с тобой нужно не меньше, чем ему.
– Не меньше, говоришь? – Глаза бизнесмена сузились в злобном прищуре. – А почему тогда ты один приехал меня просить об одолжении? Где же наш любимый друг Костенька? Замараться боится?
– Ну перестань. – Баев заговорил мягко, как мудрый дедушка с неразумным внуком. – Что ты, как малыш в песочнице, право слово… Ты же прекрасно понимаешь, что накануне выборов Костя не может открыто наносить частные визиты представителям бизнеса, это неправильно. Мы с ним еще вчера говорили о москвичах, и он сам попросил меня обратиться к тебе, но я решил сперва дождаться этих гостей, чтобы посмотреть на них. Вот, посмотрел и пришел к выводу, что без твоей помощи нам не обойтись. Костя тебя просит. И я тебя прошу. Конечно, Костя мог бы позвонить тебе, но вопрос стрёмный, не надо его по телефону обсуждать. Если это действительно ФСБ, то не исключено, что и Костин, и мой телефон уже слушают.
Ему противно было унижаться и просить, но иного выхода он не видел. Конечно, Петьку можно понять, они ведь друзья с детства, со школьных времен, всегда были вместе, всегда друг друга поддерживали и выручали. Но Петькина жизнь сложилась не так благополучно, вернее – благопристойно, как жизни Костика и его, Игоря. По благополучности-то он своих друзей давно обогнал, это понятно. Петя Ворожец с младых ногтей связался с криминалом, в девяностые даже отсидел, правда, не очень долго, но все равно… И бизнес свой построил на грязных деньгах. И до сих пор закон нарушает, в этом полковник Баев не сомневался. Но нарушает по-крупному и умно, не мелочится и не беспредельничает. Баев, заняв должность начальника Вербицкого УВД, поступил честно – предупредил Петра: если лажанешься – прикрыть не смогу, так что ты уж постарайся, а если что – не обижайся на меня. А вот Косте не хватило не то душевных сил, не то мудрости открыто поговорить с другом, он просто официально дистанцировался от Петра, хотя и продолжал общаться с Ворожцом, приезжал к нему в гости, постоянно звонил и всячески изображал дружбу в узком кругу. Однако на праздничных приемах в мэрии, куда приглашали деловую элиту города, Петра Ворожца, владельца Вербицкого химкомбината и большого числа предприятий помельче, не видели. А ведь весь город знает о давней дружбе бизнесмена с мэром. И уже в определенных кругах пошли смутные слухи… Само собой, Петьке это все не нравится. Ему обидно.
Но какое значение имеют такие детские глупые обидки, когда у троих взрослых мужчин есть объединяющая их цель?
Ах, как плохо… как все плохо…
– Ладно, не расстраивайся. – Щуплый Ворожец покровительственно похлопал массивного Баева по плечу. – Сделаю я все, что надо, раскручу твоих москвичей, на молекулы и атомы разложу. Ты прав, Игореха, не следует нам рядиться и ведерки с песочком друг у друга отбирать, мы все трое одной цепью связаны. Сделаю. Я ж понимаю, это Генка Лаевич, хлыщ патлатый, ему в уши дует, против меня настраивает. Костика успокой, скажи: никаких обид. Он должен выиграть выборы. И наша с тобой задача – ему помочь. У Димки день рождения скоро, соберемся, как обычно, посидим, все будет как раньше. Ведь соберемся?
Он вопросительно посмотрел на полковника.
– Обязательно соберемся. Димка – это святое.
Петр Сергеевич открыл бар и прикоснулся пальцами к горлышку бутылки виски.
– Ну что, по чуть-чуть?
Баев отрицательно покачал головой и поднялся с кресла.
– Поеду я. Устал. Завтра день тяжелый.
– Как знаешь. Пойдем, провожу.
Дорога от особняка Ворожца до улицы, где жил полковник, пролегала мимо храма. И, как всегда в последние месяцы, при виде увенчанных крестами подсвеченных куполов Баев ощутил болезненный толчок в сердце.
Зайти… Покаяться…
Нет. Нельзя.
Съеденный в гостиничном ресторане ужин тяжелым комом лежал в животе, и Настя Каменская кляла себя за то, что поддалась на провокацию Короткова, уговаривавшего ее непременно отведать знаменитых сибирских пельменей с мясом и лесными грибами. Порцию принесли огромную, ей хватило бы и одной трети, но, к сожалению, пельмени оказались дивно хороши, и когда Настя спохватилась, метаться оказалось уже поздно, а дышать – трудно. Не помогло ни запивание травяным чаем, ни даже рекомендованный все тем же всезнающим Коротковым глоток водки. Вкусные сибирские пельмени никак не желали перевариваться и дать Насте покой.
Визит в банк надолго не затянулся, управляющий записал все их просьбы, куда-то позвонил и договорился, что на следующий же день их примут в Кадастровой палате, где покажут карту со всеми доступными участками. В Вербицкэнерго их тоже примут и ответят на все вопросы, так же как и в Вербицкводоканале и департаменте природопользования.
Настя и Коротков договорились выезжать назавтра в десять утра, а в девять встретиться и пойти позавтракать. Поставив будильник на 8 часов, Настя с наслаждением приняла душ, долго стояла под горячей водой, с удивлением замечая, что почему-то не может согреться. Ее все время познабливало. С неудовольствием отметила, что полотенце совсем новое и оттого пока еще плохо впитывает воду. Зато халат оказался именно таким, как она любила: длинным и на пару размеров больше, чем нужно. В такой халат так удобно уютно завернуться, и как бы ни села – ноги не высовываются и не мерзнут. Побродив еще несколько минут по просторному номеру, Настя открыла окно и забралась под одеяло, мечтая о сладком крепком сне.
Но не тут-то было. Окна и гостиничного ресторана, и ее номера выходили на одну сторону. А в ресторане гуляла свадьба. Широкая, щедрая, веселая. С размахом такая свадьба. Звуки джаз-банда и голоса профессиональных исполнителей, певших со сцены, сменялись нестройным, но зато громким хоровым пением, взрывы смеха перемежались взрывами петард. Настя вздрагивала, ворочалась в постели, натягивала одеяло на голову, но все равно уснуть не могла. Встала, закрыла окно. Стало вроде потише, но через какое-то время она поняла, что ей душно. Снова открыла окно.
