Человек, который улыбался - Манкелль Хеннинг (книги онлайн .txt) 📗
Валландер заглушил мотор и вышел из машины, провожаемый подозрительным взглядом грязного кота, сидевшего на ржавом капоте древнего «пежо». В ту же секунду он увидел Никлассона с покрышкой в руках. На нем были темный комбинезон и видавшая виды шляпа, надвинутая на глаза. Валландер постарался припомнить, видел ли он когда-нибудь Никлассона одетого по-другому, – и не сумел.
– Курт Валландер, – сказал Никлассон, улыбаясь. – Не вчера это было, не вчера… Что, арестовывать меня приехал?
– А что, следовало бы? – вопросом на вопрос ответил Валландер.
Никлассон захохотал:
– Тебе видней.
– Хочу взглянуть на одну тачку. Темно-синий «опель», принадлежавший адвокату Густаву Торстенссону.
– А, этот… – сказал Никлассон. – Пошли, он вон там. А что на него глядеть?
– А то, что человек, сидевший в этом «опеле», разбился насмерть.
– Народ ездит как безумный, – сказал Никлассон. – Удивляюсь, почему так редко разбивается… Вот он, твой «опель». Я еще к нему не приступал. Его вообще никто не трогал, как привезли.
Валландер кивнул:
– Спасибо. Дальше я сам справлюсь.
– Ясное дело, справишься… А знаешь, я всю жизнь думаю, каково это – убить человека? – неожиданно спросил он.
– Ничего хорошего… а ты как думал?
Никлассон пожал плечами.
– Да я ничего и не думал. Просто интересно.
Дождавшись, когда Никлассон уйдет, Валландер медленно обошел машину. Потом еще раз. Странно – наружных повреждений было очень мало, хотя машина ударилась о каменное ограждение и потом перевернулась не меньше двух раз. Он присел на корточки, заглянул в кабину – и сразу увидел ключи на полу у педали газа. Помучившись, открыл дверь, достал связку, сунул ключ в замок зажигания и повернул.
Стен Торстенссон был совершенно прав – ни ключ, ни замок повреждены не были. Он задумчиво обошел машину еще раз. Потом забрался на водительское место и попытался представить, каким образом Густав Торстенссон получил удар в затылок. Пятна крови были почти везде, но обо что именно ударился Торстенссон, ему так и не удалось определить.
Он опять вылез из машины со связкой ключей в руке и, сам не зная зачем, открыл багажник. Там лежали несколько старых газет и сломанный венский стул. Валландер тут же вспомнил ножку стула в поле. Вытащил одну из газет и посмотрел дату – газеты и в самом деле были старыми, полугодичной давности. Он захлопнул багажник.
Ему надо было обдумать увиденное.
Он прекрасно помнил, что было написано в рапорте Мартинссона. Мартинссон добросовестно отметил, что все двери, кроме водительской, были заперты на замок. Багажник тоже.
Он стоял неподвижно.
Сломанный стул в багажнике. А одна из ножек – там, в глине. Мертвый водитель за рулем.
Он почувствовал раздражение – небрежный осмотр места происшествия, напрашивающиеся выводы. Потом немного остыл – Стен Торстенссон тоже не заметил ножку стула, не среагировал на запертый багажник.
Он медленно вернулся к машине.
Значит, Стен был прав. Его отец не погиб в автокатастрофе. Он пока еще не мог сказать, что именно… но что-то произошло тогда в тумане, на этом пустынном участке дороги. Там был как минимум еще один человек. Кто?
Никлассон вылез из своей будки:
– Хочешь кофе?
Валландер покачал головой.
– Не прикасайся к машине, – предупредил он. – Мы будем ей заниматься.
– Будь осторожен, – сказал Никлассон.
Валландер удивленно поднял брови:
– Что ты имеешь в виду?
– Как его звали? Ну, сына… Стен Торстенссон? Он тоже приезжал, смотрел на машину, а теперь и он мертв. Вот и все.
Никлассон пожал плечами.
– Вот и все, – повторил он. – Ничего другого.
Валландеру вдруг пришла в голову мысль :
– А кто еще приезжал? Кто еще осматривал машину?
– Никто.
Валландер поехал в Истад. Он порядком устал и ему никак не удавалось сообразить, как же истолковать то, что он обнаружил.
Но теперь он не сомневался. Стен Торстенссон был прав – за аварией скрывалось что-то иное.
В семь минут пятого Бьорк закрыл дверь в комнату для совещаний. Валландер сразу почувствовал, что настроение у собравшихся кислое. По-видимому, никому не удалось найти что-то серьезное, что могло бы повлиять на ход следствия. Такие моменты в полицейских фильмах отсутствуют начисто, мелькнула почему-то мысль. И все же он знал, что именно в эти минуты тяжелого, даже враждебного молчания работа не останавливается. Надо просто признать, что мы ничего пока не знаем и обязаны двигаться дальше.
И он вдруг принял решение – вспоминая эти минуты, он не мог сказать, почему; возможно, просто из тщеславного желания оправдать свое возвращение, доказать, что он по-прежнему полицейский, а не развалина, не изработавшийся и опустившийся старик, у которого не хватило достоинства молча уйти в тень.
Бьорк посмотрел на него, словно подбадривая. Валландер еле заметно покачал головой – еще рано.
– Ну так что у нас? – спросил Бьорк.
– Я обошел весь дом, – сказал Сведберг. – Весь дом, все подъезды, все квартиры. Никто ничего необычного не слышал, никто ничего не видел. Странно, но никто даже не звонил… Обычно звонят. Все словно вымерли.
Сведберг замолчал. Бьорк повернулся к Мартинссону.
– Я был в его квартире на Регементсгатан. Мне кажется, я никогда в жизни не чувствовал себя таким идиотом: понятия не имел, что ищу. Единственное, что могу сказать – у Стена Торстенссона был вкус к хорошему коньяку. У него также коллекция старинных книг, по виду очень дорогих. Звонил в лабораторию в Линчёпинг насчет пуль, но они просят подождать до завтра.
Бьорк вздохнул и посмотрел на Анн Бритт Хёглунд.
– Я попыталась воссоздать картину его личной жизни. Семья, друзья… Здесь тоже ничего примечательного. Знакомых… я имею в виду тех, с кем он общался, было не так уж много… похоже, работа отнимала у него все время. Раньше много ходил под парусом, но в последние годы перестал, не совсем ясно, почему. Родственников мало – тетки, несколько двоюродных братьев и сестер. Он, в общем, был убежденный холостяк и одиночка, сомнений нет.
Валландер незаметно наблюдал за ней. Ее основательность и добросовестность, как ему показалось, граничат с полным отсутствием фантазии… впрочем, выводы делать рано. Он ее совсем не знает, все говорят, что из нее должен выйти хороший полицейский.
«Настают новые времена, – подумал он. – Может быть, она и есть тот самый полицейский нового типа…»
– Итак, стоим на месте, – неуклюже подытожил Бьорк. – Знаем, что Стена Торстенссона застрелили, знаем, где и когда, но не знаем, кто и почему. К сожалению, должен заметить, что следствие обещает быть очень трудным. И долгим.
Никто не возражал. За окном снова пошел дождь. Пора.
– Что касается того, что случилось со Стеном Торстенссоном, мне нечего добавить, – сказал он. – Что мы знаем, то знаем, ни больше ни меньше. А вот что касается его отца…
Он почувствовал, как все насторожились.
– Густав Торстенссон не погиб в аварии. Его убили, как и его сына, и эти убийства связаны между собой. Во всяком случае, исходить надо из этого, все остальные версии маловероятны.
Он обвел взглядом собравшихся. Никто не шевельнулся, все молча уставились на него.
Вдруг он почувствовал, что острова в Карибском море и бесконечные пляжи Скагена словно бы перестали существовать. Только сейчас ему стало понятно, что он взломал свою раковину и вернулся к той жизни, с которой он, как ему казалось, попрощался навсегда.
– Собственно, это все, – закончил он. – А то, что Густава Торстенссона убили, я могу доказать.
Никто не проронил ни слова. Наконец, молчание прервал Мартинссон:
– Кто?
– Не знаю. Кто-то. Причем этот «кто-то» совершил очень странную ошибку.
Валландер встал.
Через десять минут они уже ехали в трех машинах к пустынному участку дороги около Брёсарпских холмов.
Когда они добрались до места, уже смеркалось.
4
В сумерках 1 ноября крестьянин Улоф Йонссон стал свидетелем необычного зрелища. Он вышел в поле прикинуть, как распределить весенние посевы, и вдруг увидел по другую сторону дороги нескольких человек, стоящих на глинистой земле полукругом, словно у могилы. Он поднес к глазам бинокль, который всегда носил с собой – случалось, что косули прятались на опушках небольших рощ, окружавших его земли, – и попытался рассмотреть странную группу получше. Один из них показался ему знакомым, хотя он и не мог вспомнить, где его видел. Йонссон вдруг сообразил, что они стоят на том самом месте, где несколько недель назад разбился старик. Он быстро опустил бинокль, словно испугался, что его присутствие будет обнаружено. «Должно быть, родственники покойного, – подумал он. – Пришли почтить память». Он покачал головой и ушел, не оборачиваясь.
