Издержки богемной жизни - Данилова Анна (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗
Она села напротив Зимина, взглянула на него так, словно ей было очень больно, даже складочка на чистом и гладком лбу наметилась.
– Эмиль – непростой парень, чрезмерно эмоциональный, экспансивный, я бы сказала. У нас с ним были отношения, мы собирались пожениться, как вдруг он влюбился в Извольскую, совсем голову потерял!
Зимин слушал и удивлялся тому, что Дина разговаривает с ним так, словно она уже все знает: и что Эмиль задержан, и что он в опасности. Она явно ждала его, следователя, которому можно было бы все рассказать.
– Но, вообще-то, я хотела поговорить о другом. Бог с ней, с Извольской, и этим, прямо скажем, виртуальным, платоническим романом. Извольская убита! Эмиль попал в круг подозреваемых, так? Вы ведь для того и пришли, чтобы проверить его алиби?
– Я рад, что вы дали мне возможность что-то сказать, – мягко упрекнул ее Зимин. – Да, действительно, он заявил, что не убивал Извольскую, он ее очень любил, понятия не имеет, кто бы мог поднять на нее руку. Что же касается его алиби, то он сказал, что вы были вместе в кино и смотрели фильм «Без кожи». Я, честно говоря, не большой киноман, но мой помощник любит кино, разбирается в нем. Он просто спросил, о чем этот фильм, и знаете, что Эмиль мне сказал?
– И что же?
– А то, что это фильм о каком-то парне, влюбившемся в молодую замужнюю женщину, которая не отвечала ему взаимностью. И как он страдал весь фильм, места себе не находил, буквально умирал. Его чувства были обострены настолько, словно у него нет кожи. Вы понимаете, Дина? Он как бы говорил о себе.
– Но это же фильм такой… – Дина широко раскрыла глаза, не понимая, что могло не понравиться следователю. – Что вас смутило?
– Не меня, говорю же, а моего помощника.
В это время где-то за спиной Зимина послышался слабый тонкий писк. Он повернулся, Дина вскочила и достала из коробки, стоявшей на коврике между шкафом и столом, рыжего пушистого котенка. Совсем маленького.
– Какой симпатяга! – вырвалось у Зимина.
– Вот, совсем маленький, от кошки отняли, принесли мне. Странные люди! Я кормлю его из пипетки молоком, а у него от этого молока живот болит. Мне его так жалко, но я его уже люблю. Эмиль тоже его обожает. Целует прямо в розовый нос.
С этими словами Дина тоже поцеловала котенка в носик.
– Дина, послушайте меня внимательно и постарайтесь понять. Я понимаю, что вы до конца будете защищать своего друга. Но фильм «Без кожи» – это фильм ужасов, с каким-то бесноватым карликом, с семейством людоедов или что-то в этом роде. Эмиль же рассказывает идиллическую историю о любви молодого человека к замужней женщине. Я рылся в Интернете, но так и не нашел сведений о фильме с таким названием.
– Ничего удивительного. Это фильм для избранных, копий во всем мире очень мало. Его привезли на один вечер в Киноцентр, в рамках фестиваля камерного итальянского кино, и мы, прогуливаясь по городу, случайно оказались на этом просмотре. Вы нам не верите? Но у нас есть свидетель. Женщина-билетер. Мы же гуляли с Катей…
– С какой еще Катей?
Дина слабо улыбнулась, показывая глазами на котенка, урчавшего на ее ладони.
– Да вот с этой Катей! Это же девочка. Нас еще не хотели пускать в кино, но я сказала, что спрячу Катю под кофту и никто ничего не увидит. Словом, мы уговорили эту женщину. Думаю, она подтвердит, что мы весь вечер провели в кино. Потому что, когда мы уходили, она спросила, как нам фильм. Эмиль ничего не ответил, он был немного потрясен картиной, а я, в благодарность за то, что нас пустили в кино с Катей, рассказала ей о своих впечатлениях. Так что отпустите Эмиля! Я вас прошу! У него сейчас и так травмирована психика. Эмиль – хороший человек. Но со странностями.
– Тогда почему он не рассказал нам о кино, о котенке?
– Не знаю. Говорю же, у него сейчас сложный период.
«Скажите, Дина, а вам-то все это зачем? – подумал Зимин. – Неужели вы верите, что в его голове произойдет очередной сдвиг и он вернется в свое нормальное состояние? Вы же сами, извините, скоро будете похожи на своего Эмиля». Но вслух он об этом не спорил.
Все это Зимин говорил про себя, уже в машине. Он расставался с Диной Перекалиной с легким сердцем. И хотя ее показания тоже надо будет проверить, но он ей почему-то поверил, с самого начала. Да и Эмиль – не похоже, что он может кого-то убить.
Ему позвонил Павел Смирнов и подробно рассказал о своей встрече со свидетелем Воронцовым.
– Хорошо, Паша, спасибо. А что твоя подопечная? Она еще не изменила своих показаний? Она утверждает, что Извольская после того, как на них напал преступник, вернулась в ресторан?
– Утверждает.
– Знаешь, у меня сейчас полный запал с работой. Если тебе не трудно, проверь эту информацию. Сможешь?
– Без вопросов.
Зимин тепло распрощался с адвокатом и подумал о том, что не все они – мерзавцы.
9
Меньше всего он ожидал увидеть на пороге Олю. Даже растерялся, ему было стыдно своего вида: домашние хлопковые штаны, мятая, хотя и чистая футболка, руки в муке. Холостяк, решивший побаловать себя пельменями.
– Проходи, – он почувствовал, что краснеет. – Проходи, ужасно рад тебя видеть.
– Я тоже. Я вижу, ты что-то готовишь?
Она стояла, разморенная жарой, раскрасневшаяся, с растрепанной косой и повлажневшим взглядом темных немигающих глаз. Максим едва сдержался, чтобы не стиснуть ее в своих объятиях. Откуда-то он знал, что и ей тоже будет приятно его прикосновение, она тоже желает этого, и им обоим будет радостно от сознания того, что они теперь вместе. И все равно природная осторожность и благоразумность заставили его воздержаться от этого шага.
– Я пельмени пытаюсь сделать, но тесто получилось тонкое, рвется.
– Ладно, посмотрим.
Она вошла в его квартиру решительно, как к себе домой, почему-то подумалось ему. И если она только захочет, его дом будет и ее домом – их домом. Он обожал ее, любил, восторгался ею, в ней все было бесконечно молодо, свежо, невинно. Даже если он представлял себе ее в объятиях какого-нибудь юного шалопая, то в душе прощал ее, внушал себе, что ей, вполне созревшей, позволительны невинные эротические игры, ласки – любые. Ведь все, чем она занимается со своими ровесниками – лишь дань ее возрасту, ее разбушевавшейся весенней крови, темпераменту, а потому все это несерьезно, неважно. Только с ним, с опытным и сдержанным до поры до времени мужчиной, она раскроется полностью, почувствует себя женщиной и расцветет.
– Что-то так пить хочется! У тебя нет случайно твоего лимонада? Ну, того самого, который ты делаешь на даче?
– Есть.
Он был счастлив, что есть лимонад – целый графин, он еще не разведен водой, концентрированный, свежий, кисло-сладкий и душистый, как раз такой, который не стыдно подать Оле.
Она расположилась в кухне, возле окна. Села, положив ногу на ногу, желтый сарафан смялся и задрался, оголив бедро. Юдин готов был зажмуриться от этого ослепляющего, восхитительного зрелища, он пролил лимонад мимо стакана, чуть с ума не сошел, увидев гладкую, слегка тронутую загаром нежную кожу бедра, коричневый треугольник голой ляжки, уходящий в черноту плетеного стула, густую соблазнительную тень начала ягодицы.
– Конечно, я должна извиниться. Так глупо все вышло с этим днем рождения! Вазу разбила. Расстроилась ужасно! Потом представила, как я прихожу с этими осколками, извиняюсь, все на меня смотрят… не знаю, что со мной случилось. Настроение – великая вещь! Мы порой недооцениваем его. А напрасно.
Он знал, чувствовал, что это был простой набор слов. Дежурный набор слов. Она что-то недоговаривала.
– Может, ты припасла меня для кого-то из твоих подружек? – попробовал он пошутить.
– Нет, глупости! – искренне, как показалось ему, возмутилась она. – Еще чего!
Ты мне самому нужен – читалось в ее тоне, и Юдин возликовал.
