Уходи красиво - Полякова Татьяна Викторовна (лучшие книги без регистрации txt) 📗
– Поговорим по-дружески, – поправил он. – А потом... в более подходящей обстановке обсудим наши дела.
– Есть что обсуждать?
– Разумеется.
– Тогда почему бы не сейчас? Не уверена, что задержусь в этом городе...
– Кристина, – Валька сграбастал мою ладонь. – Ты хоть понимаешь, в каком я положении? Моя доля в бизнесе составляет тридцать процентов, все остальное принадлежит твоему брату, то есть теперь – тебе. Это убийство... оно просто выбило меня из колеи, я понятия не имею, что теперь будет... дело всей моей жизни...
– А что теперь будет? – задала я вопрос с самым невинным видом. Он таращился на меня не меньше минуты.
– Все зависит от твоего решения.
– Я ничего не смыслю в делах и, честно говоря, не собираюсь тратить время, постигая премудрости бизнеса...
– Так это прекрасно, – брякнул он и досадливо скривился. – Я хотел сказать, тебе и не надо во все вникать. Ты будешь жить в свое удовольствие, где пожелаешь, получая свою долю прибыли. Тех денег, что тебе оставил Виктор, хватит на то, чтобы вести жизнь, достойную такой красивой девушки, не забивая голову цифрами...
– Ты хочешь купить долю брата? – предположила я. Он нервно поерзал.
– У меня просто нет таких денег.
– Но ты готов продолжить общее дело, невзирая на суровый урок?
– Что ты имеешь в виду? – вновь растерялся он.
– Моего брата убили, – ответила я терпеливо. – Ты готов поднять упавшее знамя, не боясь повторить его судьбу? Или уверен, что тебе его участь не грозит?
– Господи, – пробормотал он совершенно по-бабьи. – Что с тобой стало? Не смей меня подозревать, – перешел он на шепот, в голосе теперь звучала угроза пополам с обидой. – Я не имею отношения к убийству. Мне оно совершенно невыгодно. Я уж молчу о том, что Виктор был моим другом. Долгие годы. Я не могу выкупить его долю, о чем уже сказал тебе. Если ты продашь свою часть бизнеса, я окажусь в малоприятном положении. Ты это понимаешь? С твоим братом мы отлично ладили, наши обязанности были четко разграничены, я всегда чувствовал себя полноправным компаньоном. Тридцать процентов – это только тридцать процентов. Согласен, совсем не мало, но...
– Но полноправным партнером ты можешь и не быть, – кивнула я, решив, что его беспокойство вполне понятно.
– Вот именно. Может возникнуть ситуация, когда мне просто придется продать свою долю. И все начинать заново. Так что оставь подозрения на мой счет. Как тебе в голову могло прийти такое? – добавил он.
– В мою голову много чего приходит, – пожала я плечами. – Так какие есть соображения?
– Насчет чего?
– Насчет убийства. Мы ведь о нем сейчас говорим?
– Не понимаю, тебе-то зачем все это? – спросил он в крайней досаде.
– Вообще-то убили моего брата, так что интерес вполне извинителен.
– Допустим, есть человек, которому убийство на руку. Он давно приглядывался к нашему бизнесу. Даже выходил с предложениями. Твой брат был категорически против объединения. Считал, что это равносильно самоубийству.
– Брат был против, а ты?
– Конечно, я тоже. И меня очень порадовала его решимость, потому что по большому счету все зависело от Виктора...
– И кто этот тип?
– Зачем тебе имя? – нахмурился Валентин Сергеевич.
– Для общего развития. Считай это милым женским любопытством.
Он покачал головой.
– Чем меньше ты знаешь, тем мне спокойнее. Я хотел сказать, безопаснее для тебя.
– Насчет безопасности – пальцем в небо, – заметила я с усмешкой. – Если враги избавились от моего брата, логично теперь обратить свой взор на меня. Разве нет?
– Не думаю. Проще договориться.
– Ага, я ведь в бизнесе ни черта не смыслю. Что ж, храни свои тайны, а я буду ждать интересных предложений. Скорее всего, тех, от которых не отказываются.
– Мы подпишем все необходимые бумаги, и ты сможешь уехать, – скороговоркой выпалил Валька.
– По-моему, разумно, – кивнула я. – Но есть проблема. Вдруг захотелось задержаться в родном городе. Должно быть, ностальгия. Брат жил в родительской квартире? – сменила я тему, к негодованию Вальки. Негодование относилось не к моему вопросу, а к моему желанию задержаться в городе, но демонстрировать его особенно явно он не стал.
– Два года назад Виктор купил квартиру на улице Горького. Прекрасная квартира...
– Там его и убили?
Он кивнул. Поставил себе на колени портфель, который до того момента лежал на соседнем стуле, и извлек из него связку ключей.
– В квартире навели порядок, – сказал Валька хмуро, точно сообщал о том, чего делать не следовало. – Никаких следов. Ты можешь жить там, если захочешь.
– Квартиру родителей он продал?
– Нет. Вот эти ключи от вашей старой квартиры. Он редко туда наведывался, но продавать не хотел. Надеялся, что ты вернешься. Говорил, ты теперь взрослая и вряд ли решишь жить вместе с ним... Ты ничего не рассказала о себе, – добавил Валентин с некоторой обидой.
– Расскажу, куда спешить? – улыбнулась я вполне дружески.
– Замуж не вышла? – не унимался он.
– Есть желание, но объект вожделения отсутствует.
– Теперь у тебя будет столько мужчин, сколько пожелаешь, – сказал он едва ли не с печалью.
– Так я и раньше не жаловалась. Извини, устала с дороги...
– Да-да. Мой шофер отвезет тебя... Хочешь, поеду с тобой?
– Не надо. Воспоминания, то да се... в такие минуты лучше побыть одной.
– А ужин? – вдруг всполошился он. – Хотя бы кофе выпей.
Официант, уже некоторое время обретавшийся неподалеку, подойти не рисковал, боясь прервать наш увлекательный диалог, последние слова Валентина он, безусловно, слышал и незамедлительно возник рядом. Мой прикид его больше не смущал, подозреваю, теперь он считал, что красивой девушке все к лицу.
– Закажу пиццу на дом, – ответила я, вызвав у обоих разочарование.
– Запиши мой телефон, – заторопился Валька, видя, как я поднимаюсь. Он продиктовал номер, а я его записала. – Увидимся завтра? – спросил он, я кивнула. И поспешила к выходу.
Феликс сидел за столом в одиночестве и с улыбкой наблюдал, как я иду навстречу.
– Пока, красавица, – сказал он, когда я с ним поравнялась, а я решила не церемониться. Оперлась руками на стол, где в настоящее время стояла лишь чашка кофе в обрамлении салфеток и прочей атрибутики дорогих ресторанов, и спросила, наклоняясь к его лицу:
– Ты меня знаешь?
– Нет. А должен? Постой, не твой портрет я видел недавно на обложке журнала?
– Значит, ты из тех придурков, что любят цепляться к девушкам?
– Не ко всем. Только к красоткам вроде тебя. Их так мало, что последнюю неделю я тоскую в одиночестве. Не хочешь присоединиться?
– Друзья считают, от меня одни неприятности. Я им верю.
– Ничего не имею против неприятностей. Как зовут тебя, прекрасное создание? – усмехнулся он.
– Медуза Горгона.
– Красивое имя. Красивое имя для красивой девушки. Выпьешь кофе?
– Пошел ты, – ответила я, поняв с большим неудовольствием, что в словесной баталии у меня нет шансов, и поспешно удалилась. Этого самого Феликса стоило выбросить из головы немедленно. Но не получалось. И, направляясь в Валькиной машине к дому, который долгое время считала своим, я продолжала думать об этом парне, а вовсе не о том, что меня ждет. Действительно ли он любитель случайных знакомств или его поведение что-то да значило? Например, ему было прекрасно известно, кто я такая. Допустим, известно. Я – богатая наследница, а он охотник за приданым? Охотник – в самую точку, а вот все остальное сомнительно. За шесть лет я кое-чему научилась и любителей дешевых понтов видела сразу. Этот был опасен. В сочетании с подозрением, что есть у него ко мне некий интерес, данное обстоятельство здорово беспокоило, хоть я и не торопилась самой себе признаться в этом. «Поживем, увидим, – философски решила я. – Если этот тип что-то затевает, то в ближайшее время непременно объявится». И с усердием принялась глазеть на дома за окном.
Родной город вызывал смешанные чувства, вроде бы все знакомо и вместе с тем чужое. А внезапное беспокойство все набирало обороты, превращаясь в легкую панику. Может, сбежать отсюда, пока не поздно? В какой-то момент я всерьез решила вернуться в аэропорт. Однако в моем мире трусость уважения не вызывала. А что это, если не трусость? В общем, я пялилась в окно и помалкивала. Шофер тоже молчал. На светофоре мы свернули, и впереди показался дом: сталинка-пятиэтажка с аркой посередине. Его недавно заново оштукатурили и покрасили в ядовито-розовый цвет.
