Черная вдова - Островская Марина (читать полную версию книги .txt) 📗

— А тэперь, — тоном, не терпящим возражений, потребовал он, — рассказывай, што случылась.

Наталья всхлипнула и сквозь слезы заговорила:

— Я была здесь не одна. Мы приехали вдвоем… Это был мой друг. Он погиб…

— Сгарэл на пажарэ?

— Его убили. Там был еще один. Я знаю кто… Вместе с ними могла оказаться и я… Мне нужно было… Но я не думала, что все так кончится…

Какая же я дура!.. — Она снова всхлипнула и умолкла.

Гамлет склонился к ее плечу.

— Харашо, я панимаю, што ты чувствуешь, дарагая. А тэперь успакойся и рассказывай все снова, но толька падробно.

— Хорошо, я все расскажу…

— Значит, они остановились в «Жэмчужына»?

«Мерседес», освещая дорогу фарами, мчался к центру города. Джип по-прежнему держался позади.

— Да.

— И твой друг Стэпан эта знал?

— Я сказала ему накануне. Наверное, мне не следовало этого делать. Боже мой, какая я дура!.. — Наталья закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.

— Наталы, все будэт харашо. Твой враг — мой враг. Мы найдем его, и он за всо заплатит.

— Может быть, не надо, Гамлет?

— Нада, дарагая, нала. Такие, панимаэшь, — Мартиросян сказал несколько резких слов по-армянски, — нэ далжны умирать свая смерть. Как он посмэл издаваться над табой?! Такой умныцэй, красавицэй…

Проскрипев тормозами, «Мерседес» остановился у гостиницы «Жемчужина».

— Сиды здэс, — строго сказал Гамлет, выходя из машины, и вместе со своим эскортом скрылся внутри здания.

Не прошло и четверти часа, как они вернулись — уже не одни, а вместе с Федором Михайлюком. Он шагал в сопровождении мрачно сосредоточенных телохранителей Гамлета, неестественно выпрямив спину, в которую упирался ствол пистолета.

Михайлюка грубо затолкали в джип, после чего Гамлет сел в свою машину.

От его вальяжности и галантного обаяния не осталось и следа: глаза яростно сверкали, сквозь плотно сжатые губы прорывалась гортанная ругань, движения стали резкими и решительными.

Рванув с места, он на бешеной скорости повел автомобиль по освещенной н-абережной.

— Куда мы едем?

— Ест тут адно местэчко… Нэдалеко, — сквозь зубы проронил Мартиросян.

Выехав за город, автомобили некоторое время петляли по горной дороге, затем остановились у массивных железных ворот, которые почти мгновенно отворились, пропуская машины во двор.

За высоким кирпичным забором, с заостренными стальными штырями сверху, стоял белый двухэтажный дом с плоской крышей. Во дворе, мощенном мраморной плиткой, Гамлета и его охранников встречали несколько крепких молодых людей со свирепыми кавказскими овчарками на поводках.

— Дэвушку правадыт навэрх и пазаботтэсь а нэй, — приказал Гамлет, выходя из машины. — А этава… — он показал на Михайлюка, которого с мешком на голове выволокли из джипа, — в падвал, я с ным сам пагавару. Наталы, дарагая, падажды мэна. Эта нэ займет многа врэмэни.

Федор Михайлюк сидел на стуле в мрачном, сыром подвале с оштукатуренными стенами. Его руки были заведены за спину и скованы наручниками.

По обе стороны стояли мускулистые парни в черных джинсах и майках.

Гамлет, перевернув стул спинкой вперед, сидел перед Михайлюком и сверлил его взглядом.

— Гдэ дэньги?

— У меня их нет. — Михайлюк едва шевелил разбитыми губами.

— Знаю, што нэт.Мы сматрэлы твае барахло. Ты нэ понял вапроса. Акоп, прачысти нашэму гостю уши, он плоха слышит.

Последовавший за этим размашистый удар в голову заставил Федора отъехать к стене вместе со стулом. Некоторое время он молчал, приходя в себя.

— Ну што, гражданын мент, — язвительно произнес Мартиросян, — кагда других дапрашивал, нэ думал, што сам акажэшься падследственным? Как, прыятна тэбе? Можэшь нэ атвэчать, сам знаю. Эта толка начала. Ты можэшь избавиться ат пытак толка адным спосаб — атвэтить на мой вапрос.

— Знаю я вас, — глухо проговорил Михайлюк. — Как только скажу, вы меня сразу в этом подвале и закопаете.

Гамлет улыбнулся:

— У тэбя нэт выбара, дарагой.

— Выбор всегда есть. — Михайлюк сплюнул с кровью. — Можете забить меня тут до смерти, но денег я вам не отдам.

— Мы устроим тэбе, падла, такое, што ты.будэшь долга малит бога а том, чтобы паскорэе умэрэт; Правда, Акоп?

Охранник плотоядно оскалился:

— Может, ты дэньги любишь болшэ, чэм собствэнную жизнь?

— Это мои деньги! — закричал, не выдержав, Федор. — Я из-за них брата родного лишился! А ты тут выкатился, как хрен с горы…

— Ай-яй, как нэхарашо… — покачал головой Мартиросян. — Грубишь, Фэдя, а вэд ты мэня савсэм нэ знаэшь. Я — чэлавэк благародный. Мнэ чужого нэ нада.

Если хочэшь, я напомню, каму еще принадлэжат эты дэньги.

— Кому? — вскинул голову Михайлюк. — Нет больше никого.

— Ошыбаэшься, дарагой. Акоп, схады наверх, прыведы нашу гостью.

Михайлюк судорожно сглотнул.

— Какую еще гостью?

— Сэйчас увидышь.

Когда в подвал вошла Наталья, Федор ошарашенно вытаращил глаза.

— Я не знаю, кто это. Впервые ее вижу.

— Вай, Фэдя, — Гамлет укоризненно покачал головой, — врат нэхарашо.

Дэвушка, можна сказат, на тэбя как папа Карла работала, а ты ат знакомства с нэю атказываэшься. Или я апять прасит Акопа? Толко тэбе везет: сэгодня у мэня лирычны настраеныэ. Толко патаму я еще нэ патэрал тэрпэния. Прэдлагаю такой ва-рыант: ты атдашь дэвушке заработанные ею дэньги, а мы сдэлаэм с табой так, как ана скажэт.

— Дайте время. Я не могу так сразу…

— Харашо, — согласился Гамлет, вставая, — да утра мы можэм падаждать, а ты пасиды в падвале пад прысмотрам нашэго милейшэго Акопа. Пайдом, Наталы, атдохнем ат этага нэпрыятнага разгавора.

Едва Мартиросян взялся за ручку двери, как Федор неожиданно завопил:

— Хорошо! Я согласен! — Ему не улыбалась перспектива провести ночь наедине с головорезом. Мартиросян резко обернулся.

— Я тэбя внымательна слушаю.

— Оставьте нас с нею вдвоем, дайте поговорить с. глазу на глаз.

Гамлет вопросительно посмотрел на Наталью.

— Хорошо, — кивнула она.

— Мы будэм рядам. — Гамлет и Акоп вышли. Оставшись один на один с Натальей, Федор торопливо заговорил:

— Слушай, Мазурова, я ведь тебе ничего плохого не сделал. Ну так, по мелочам…