Обратный отсчет - Холлидей Бретт (книга регистрации TXT) 📗
– Вам-то я не попадусь на глаза,– злобно прошипел Даймонд.– Ненавижу психопатов. Поверьте, Шейн, вы делаете крупную ошибку. Я в жизни никого не бил, разве я похож на бандита?
– В таком случае, я не прав,– сказал Шейн.– Но с извинениями придется подождать.
«Куин Элизабет» с царственной неторопливостью входила в порт Майами, залитый лучами заходящего солнца. К северу от Майами-Бич уже включились ночные фонари, кое-где в окнах домов горел свет. Буксиры заботливо суетились вокруг огромного лайнера, со всеми предосторожностями подводя его к причалу. На пристани собралась большая толпа.
Капитан Стэкпул прикомандировал к Шейну одного из своих помощников, и, несмотря на поврежденный паспорт, детектив покинул судно одним из первых. Шейн надел новый костюм и сложил все свои вещи в сумку, купленную в судовом магазине.
Оказавшись на берегу, он немедленно попал в плотное кольцо репортеров и телеоператоров. За их спинами он разглядел тощую, небрежно одетую фигуру Тима Рурка с неизменной сигарой в уголке рта. Несмотря на свой потрепанный вид, Рурк считался одним из лучших криминальных репортеров в городе, где велась жесткая конкурентная борьба за информацию. Он не подходил к Шейну и никак не показывал своего знакомства с детективом. Шейн ослабил узел галстука и расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, условным знаком показывая Рурку, что находится под наблюдением.
Толпа репортеров увязалась за Шейном к Бискайскому бульвару, требуя от него новых подробностей по бермудскому делу. Рурк оставил «бьюик» Шейна на служебной стоянке, укрепив под «дворником» полицейскую карточку. Шейн вынул карточку, сел в машину, включил зажигание и рванул с места, едва не сбив с ног вездесущего телерепортера.
Сделав разворот на 13-й улице, он влился в поток движения, идущий на юг, выехал на 11-ю улицу и припарковался рядом с черным «фордом», откуда можно было наблюдать за выгрузкой пассажиров. Затем он быстро вышел из машины, открыл отмычкой дверцу «форда», поднял капот и соединил накоротко провода зажигания. Перегнав «форд», он оставил его за углом в запрещенном для стоянки месте, вернулся к своему «бьюику» и поставил свою машину на место «форда».
Шейн нашел в «бардачке» записку Рурка, развернул ее и прочел: «Федеральный закон N 1063. Об установлении премии за информацию о лицах, нелегально ввозящих в США ядерные материалы. За каким чертом тебе это понадобилось?»
Пошарив под сиденьем, Шейн вытащил полевой бинокль и поднес его к глазам. Ярко освещенный причал прекрасно просматривался.
Телефон в машине Шейна зазвонил. Детектив поднят трубку. Это был Рурк: он говорил из своего автомобиля, проезжавшего по 11-й улице, в двух кварталах от Шейна.
– Ради Христа, Майк,– возбужденно сказал Рурк, – Кто-то пытается провезти контрабандой атомную бомбу, и ты хочешь справиться с ним в одиночку?
– Повесь трубку. Я перезвоню тебе через минуту. Шейн передвинул бинокль и поймал в фокус Анну Бладен, сходившую по трапу на берег. Квентин Литтл держался в нескольких шагах позади; вид у него был неважный. Его длинные волосы развевались по ветру, обгоревшее лицо было покрыто крупными каплями пота. Он выглядел уставшим и несчастным. Ступив на берег, он покачнулся и едва не упал.
Анна отвела его в сторону и что-то прошептала ему на ухо. Он кивнул, озираясь по сторонам. Она крепко поцеловала его и отошла прочь. Шейн следил, как она проталкивается через толпу.
Внезапно она пригнулась, и Шейн на мгновение потерял ее. Когда он увидел ее снова, она уже была в компании мужчины и женщины. Все трое смеялись и обнимали друг друга. Мужчина был высокий, загорелый, с вьющимися темными волосами. Женщина носила бейсбольную кепку с длинным козырьком, и Шейн плохо разглядел ее лицо, заметив лишь ровный загар и извиняющуюся улыбку. Он перевел взгляд на Анну. Девушка казалась довольной и успокоенной, как и полагается блудной овечке, вернувшейся в объятия родственников.
Отложив бинокль, Шейн поднял трубку телефона.
– О'кей, Тим. Заезжай за угол и паркуйся. Трубку не вешай.
Через несколько секунд у перекрестка показался старый «шевроле» Рурка. Зажегся зеленый свет, и машина свернула на бульвар, остановившись за углом.
– У меня дел по горло,– сказал Шейн.– Если ты выполнишь одну мою просьбу, то я вскорости отплачу тебе первоклассной историей. Через несколько минут мимо тебя проедет зеленый «олдсмобиль». Машина четырехдверная, новая, с флоридскими номерами. Она зарегистрирована на имя человека, живущего в Корал-Гэббз, и я должен быть уверен, что он отправится именно туда. Мы не можем потерять этот автомобиль. Держись у него на хвосте, а если он начнет выкидывать фокусы – врезайся в него. Я говорю всерьез, Тим.
– «Врезайся»! – передразнил Рурк.– Хорошенькое дело! Это не мой стиль, верно? Слушай, а почему бы тебе самому не врезаться в него? У тебя это хорошо получается.
– Мне нужно заняться другим автомобилем, который поедет в другую сторону.
– У меня есть предложение. Давай вызовем парочку патрульных машин.
– Нет времени, Тим. Не бойся, для тебя опасности нет. Если он не отправится сразу домой, то остановится пообедать в ресторане.
– Есть хоть какое-то объяснение тому, что происходит? – спросил Рурк.– Этот федеральный закон поверг меня в ужас. Нельзя шутить с динамитом, Майк, а ядерная бомба, как я слышал – штука посильнее динамита.
– Я поверю, что это ядерная бомба, когда увижу, как она взорвется. Пока что это смахивает на ловкое мошенничество, вроде цыганских фокусов с платком. Судя по всему, там не бомба, а наркотики.
– Зачем же ты просил меня узнать про федеральный закон?
– Это прикрытие,– нетерпеливо сказал Шейн – Физик-ядерщик из Англии думает, что везет с собой бомбу, но это еще ничего не значит. Размер премии по федеральному закону 1949 года составляет полмиллиона долларов. Но на партии героина в наши дни можно заработать два миллиона, не связываясь с подобным риском.
– Я могу представить себе, как английский физик-ядерщик крадет бомбу. Но откуда он возьмет героина на два миллиона долларов?
– Дело организовал не он. Судя по тому, что мне рассказали о его напарнике, это парень не промах. У него нет и одного шанса на тысячу получить премию, и он это отлично знает.
– Майк, ты чего-то не договариваешь. Ты не убедил меня.
– Все может выясниться в любую минуту. Самая крупная неприятность во всей этой истории – это то, что она выплыла наружу. Предполагалось, что в план посвящены лишь двое – ученый и мошенник. Теперь выходит, что к нему имеют отношение посторонние лица.
– Великолепно. Не знаю, Майк, говорил ли я тебе, но я вовсе не храбрец. Мне неохота подтверждать свое мужество, вступая в схватку с мафией. К тому же я верю в сказки о свирепых сицилийцах.
– Человека в «олдсмобиле» зовут Даниэль Слэттер, – мягко сказал Шейн.– Имя, как видишь, не итальянское. Как только я увижу, куда физик поведет свой «бентли», то сразу свяжусь с копами и подключу их к делу. Что бы ни было в этом ящике – в машине у Слэттера оно в безопасности. Ты напишешь отличную статью про борьбу с организованной преступностью.
– Значит ты думаешь, там наркотики,– упрямо продолжал Рурк.– А я думаю, наркотики там или нет, но мне лучше поехать домой, и пусть другие борются с организованной преступностью. Я по натуре философ.
– Вот он, Тим! Зеленый «олдсмобиль», едет к тебе. Держись за ним.
Шейн быстро надел темные очки. Он успел заметить за рулем «олдсмобиля» мужчину средних лет и молодую женщину на соседнем сиденье. Машина Рурка тронулась с места и устремилась следом.
ГЛАВА 7
Владелец черного «ягуара», того самого, который Шейн зацепил в трюме, выдергивая домкрат, что-то сердито объяснял рабочему и указывал на поврежденное крыло автомобиля. Шейн заметил Квентина Литтла, стоявшего рядом с «бентли», и покрутил колесико, увеличив резкость.
Англичанин, казалось, был близок к обмороку. Он судорожно хватался за воротник рубашки, лицо его лоснилось от пота. Боязливо оглядевшись, он нагнулся к переднему сиденью и выпрямился с бутылкой водки в руках.
